Временное правительство начинает новое военное наступление на Восточном фронте. Усилия меньшевистско-эсеровских лидеров Петроградского Совета, направленные на то, чтобы блокировать требования большевиков о мире, хлебе и земле, с треском проваливаются, когда четырехсоттысячная советская демонстрация рабочих и солдат проходит в основном под лозунгами большевиков. На транспарантах многотысячных масс преобладают большевистские лозунги: «Долой десять министров-капиталистов!», «Долой наступление!» и «Вся власть Советам!»

Лондон, 26 июня: Доклад вскрывает ужасные условия жизни солдат и отсутствие планирования в ходе военных действий в Персидском заливе

Месопотамская комиссия, созданная после капитуляции британско-индийских войск в Кут-Эль-Амаре в Месопотамии в марте 1916 года, публикует доклад о катастрофе британских военных операций в регионе. Доклад приходит к выводу, что генерал Джон Никсон виновен в принятии катастрофического решения о продвижении на Багдад.

Индийские экспедиционные силы были отправлены в Персидский залив в ноябре 1914 года после того, как Лондон объявил войну Османской империи. Первоначальной целью ставилась защита нефтеперерабатывающих заводов, трубопроводов и других инфраструктурных объектов Англо-персидской нефтяной компании, но присутствовали также и более общие стратегические соображения.

По мере строительства железной дороги из Константинополя в Багдад Германия расширяла свое присутствие на территории Османской империи и укрепляла торговые связи в регионе. Британия опасалась, что если натиск германо-османского сотрудничества не будет остановлен, она рискует потерять колониальное господство в Индии, драгоценной жемчужине в короне своей глобальной империи.

Индийские войска под командованием английских офицеров поначалу добились быстрых успехов, захватив Басру и Кут-Эль-Амар. Но затем генерал Никсон приказал продолжить наступление на Багдад, что на несколько сот километров к северу, и непродуманное наступление было отбито турецкими подкреплениями. Затем турецкая армия заперла британско-индийские войска в городе Кут, и в апреле 1916 года вынудила сдаться в плен более 13 тысяч солдат.

Доклад Месопотамской комиссии установил, что состояние войск было совершенно неудовлетворительным. В ноябре 1915 года фронт нуждался в поставке 208 тонн припасов, но туда могли привезти всего 150 тонн. К апрелю 1916 года потребности выросли до 598 тонн в день; ежедневные поставки же давали всего 250 тонн.

Попытка сделать Никсона козлом отпущения преследовала цель спасти более общие британские империалистические амбиции в регионе, спровоцировавшие безрассудный бросок к Багдаду. Город был захвачен Великобританией в марте 1917 года. К концу войны Лондон двинет свои войска далеко на север, вплоть до Баку, в отчаянной попытке сохранить свою гегемонию на Ближнем Востоке.

Берлин, 27 июня: Немецкие социал-демократы поддерживают притязания своего правительства на Эльзас-Лотарингию

Фракция большинства Социал-демократической партии Германии публикует в газете Vorwärts меморандум, подготовленный ее делегацией на «Стокгольмской мирной конференции». Документ во всех отношениях, включая конфликт вокруг Эльзас-Лотарингии, разделяет военные цели Кайзера и его главнокомандования.

Таким образом, становится ясной истинная роль этой «мирной конференции»: социал-демократы должны оказать давление на свои правительства, чтобы обеспечить окончание войны на максимально выгодных для Германии условиях. Мир «без аннексий и контрибуций» может стать весьма выгодным для германского империализма. Во-первых, вмешательство Соединенных Штатов приближает катастрофическое военное поражение. Во-вторых, «отказ» от репараций со стороны стран, опустошенных германским империализмом, будет крайне выгодным для Германии. В-третьих, СДПГ, как и правительство Германии, считает такой мир единственным способом избежать революционного восстания внутри страны, которое ожидается в случае военного поражения.

Как и предвидели Ленин и Роза Люксембург, делегаты считают себя посредниками, действующими в пользу своих правительств для заключения такого мошеннического мирного соглашения. Их целью является возврат к status quo, т.е. к империалистическим отношениям, существовавшим до 1914 года, — с прибавлением того или иного куска территории в пользу своего правящего класса. Неудивительно, что Эльзас-Лотарингия становится в Стокгольме главным камнем преткновения. Французская делегация из далекого Парижа требует возвращения Эльзаса-Лотарингии Франции. Французское правительство отказывает им в предоставлении виз для приезда в нейтральный Стокгольм. Голландская делегация служит почтовым ящиком, через который враждебные «социалисты» могут обмениваться своими националистическими требованиями и сердитыми ответами.

Председатель Социал-демократической партии Филипп Шейдеман категорически заявляет в Стокгольме: «Эльзас-Лотарингия никогда не была независимым государством. Этнографически это на 9/10 немцы. У Франции нет исторического права на эту территорию». Эдуард Давид добавляет, что вопрос Эльзас-Лотарингии — «внутреннее дело Германии».

В конце Франко-прусской войны 1870-71 годов Эльзас-Лотарингия была насильно присоединена к победоносному германскому рейху, хотя большая часть населения провинции в 1871 году была ориентирована на Францию и разделяла цели Французской революции. Фридрих Энгельс и Карл Маркс решительно осудили присоединение территории к Германии в 1871 году, потому что это неизбежно вело к новой войне. В 1892 году Энгельс предостерег от попыток решить этот вопрос любыми другими средствами, кроме прихода пролетариата к власти в Германии, Франции и Англии.

Петроград, 27 июня (14 июня по ст. ст.): Большевики готовятся к советской демонстрации

Сегодняшняя Правда объявляет, что большевики примут участие в организованной Петроградским Советом демонстрации, запланированной на 1 июля (18 июня по ст. ст.), но будут идти под своими знаменами. План большевиков, как заявляет Зиновьев, заключается в том, чтобы «устроить демонстрацию в демонстрации».

12 июня (по ст. ст.) руководство Совета, в котором преобладают меньшевики и эсеры, осуждает большевиков — без их присутствия на заседании — за неудачную попытку организовать 10 июня собственную демонстрацию. На том же заседании Совет счел необходимым объявить о своей демонстрации 18 июня.

По словам историка Александра Рабиновича, «перед демонстрацией 18 июня большевики искусно провели широкую политическую кампанию, несмотря на то что подобные действия ранее в России не практиковались». Сотни опытных агитаторов, приехавших в Петроград для участия в съезде Советов и конференции большевистских военных организаций, совершают поездку по фабрикам и воинским частям города. Лацис, большевистский лидер из промышленного Выборгского района, отмечает в своем дневнике 15 июня (по ст. ст.): «Идет усиленная подготовка к демонстрации. Сегодня состоялось совещание заводских представителей. Принимается решение выступить с теми же лозунгами, которые были заготовлены к отмененной демонстрации». На следующий день он пишет: «Подготовка проходит удачно. По всем заводам на общих собраниях принимаются наши лозунги, то же в войсковых частях».

В докладе военному министру Керенскому генерал П.А. Половцев предупреждает, что на фоне не решенных социальных вопросов нарастает «недовольство Временным правительством… При этих условиях, несмотря на все принимаемые меры, нельзя быть уверенным, что предстоящая 18 июня грандиозная манифестация не выльется в нежелательные формы».

(Лацис и Половцев цитируются по книге: Alexander Rabinowitch, Prelude to Revolution, Indiana University Press 1991, p. 105).

Петроград, 30 июня (17 по ст. ст.): Колчак проводит тайную беседу с американскими дипломатами

Адмирал Колчак в частном порядке проводит тайное совещание с двумя американцами, сенатором Элиу Рутом и адмиралом Джеймсом Х. Гленноном, приехавшими в Россию с дипломатической миссией, цель которой — обеспечить продолжение участия бывшей царской империи в великой войне. Предлогом к этой тайной встречи служит обсуждение военно-морской техники, связанной с минами и противолодочными операциями.

Гленнон спрашивает Колчака: «Что бы вы сказали, если бы я попросил правительство пригласить вас в Америку, поскольку изучение этого вопроса потребует долгого времени, а мы должны через несколько дней уехать?»

Адмирал Александр Колчак — блестящий морской офицер и полярный исследователь. В монархистских и реакционных кругах, где кипит глубокое негодование против растущей роли социалистов в Петрограде, имя этого дворянина и набожного монархиста становится все более популярным. Керенский предоставляет Колчаку мандат на заграничную командировку. Колчак посетит Лондон, где встретится с Первым морским лордом, адмиралом сэром Джоном Джеллико, и Нью-Йорк, а затем вернется в Россию через Японию.

По возвращении в Россию, Колчак провозгласит себя Верховным правителем. Его армия развернет жестокий массовый террор в Сибири: людей будут зарывать живыми в землю, расстреливать целые деревни из артиллерии, пытать и расстреливать пленных, проводить массовые изнасилования и порку розгами. Троцкий в 1919 году писал: «Колчак — это воплощение всей старой неправды русской жизни. Превратить всю страну в страшную каторжную тюрьму, где надсмотрщиками и палачами были бы обиженные ныне эксплуататоры, а каторжниками — трудовые рабочие и крестьяне, — такова единственная цель колчаковского похода» (http://www.magister.msk.ru/library/trotsky/trotl737.htm).

Перт, Шотландия, 30 июня: Социалист и антивоенный агитатор Джон Маклин освобожден из тюрьмы

Британские власти решают досрочно освободить из тюрьмы социалиста Джона Маклина, осужденного по обвинению в мятеже, — после того, как он провел 14 месяцев в тюрьме. Решение стало результатом массовых демонстраций, требовавших его освобождения.

Пропагандист социалистической революции, Маклин выступил против войны с момента ее взрыва в 1914 году. С тех пор он дважды арестовывался по «Закону о защите королевства» за свою антивоенную агитацию.

Маклин вступил в Социал-демократическую федерацию (СДФ), а позже, в 1911 году, стал учредительным членом Британской социалистической партии. Позднее он активно участвовал в работе Комитета рабочих Клайда (КРК). КРК возник в феврале 1915 года на почве забастовки с требованиями повышения оплаты труда рабочих военной промышленности, от которой открестилось официальное профсоюзное объединение Amalgamated Society of Engineers (ASE). С тех пор КРК превратился в организующий центр рабочих во всех промышленных районах окрестностей Глазго, где в рабочем классе были сильны антивоенные настроения. Другие ведущие фигуры КРК, такие как Вилли Галлахер, также были арестованы властями за свои антивоенные позиции.

В сентябре 1914 года Маклин бросил вызов тем членам Социал-демократической федерации, которые приняли сторону британского империализма, написав в газете СДФ Justice по поводу начала войны: «Даже если предположить, что виновата Германия, движущими силами войны не являются ни амбиции Кайзера, ни грубая философия прусских милитаристов, а прибыли грабительского класса Германии. Колониальная экспансия была для Германии закрыта, потому что англичане, русские и французы захватили основную долю доступных частей мира. Что же делать немцам, как не создавать армию и флот, которые будут равными всем соперникам? Это делалось неуклонно в течение последнего поколения. Лицемерно говорить о германском милитаризме, когда Британия обгоняет весь мир в области военного флота».

Петроград, 1 июля (18 июня по ст. ст.): На организованной Советом демонстрации преобладают большевистские лозунги

В 9 часов утра солдаты и рабочие начинают двигаться по Невскому проспекту под звуки «Рабочей Марсельезы». Демонстрация вскоре разрастается и в ней в течение дня принимают участие около 400 тысяч человек.

Троцкий так описывает демонстрацию в Истории русской революции:

«Делегаты съезда, собравшиеся на Марсовом поле, читали и считали плакаты. Первые большевистские лозунги были встречены полушутливо. Ведь Церетели накануне так уверенно бросал свой вызов. Но те же лозунги повторялись снова и снова: “Долой 10 министров-капиталистов”, “Долой наступление”, “Вся власть советам!” Улыбка иронии застывала на лицах и затем медленно сползала с них. Большевистские знамена плыли без конца. Делегаты бросили неблагодарные подсчеты. Победа большевиков была слишком очевидна. “Кое-где цепь большевистских знамен и колонн прорывалась специфическими эсеровскими и официальными советскими лозунгами. Но они тонули в массе”. Советский официоз рассказывал на другой день о том, с какой “злостью рвали то там, то здесь знамена с лозунгами доверия Временному правительству”».

Влияние большевиков таково, что кадет Павел Милюков позже напишет в своих мемуарах, что они доминировали на шествии, и что «даже в демонстрации, дружественной правительству, говорить о поддержке коалиционного правительства просто невозможно».

Оценивая растущее влияние большевизма среди петроградских масс в этот момент, Троцкий пишет:

«Конечно, не все рабочие и солдаты столицы участвовали в демонстрации и не все демонстранты были большевиками. Но никто из них уже не хотел коалиции. Те рабочие, которые оставались еще враждебны большевизму, не знали, что противопоставить ему. Этим самым их враждебность превращалась в выжидательный нейтралитет. Под большевистскими лозунгами шло немало меньшевиков и эсеров, которые еще не порвали со своими партиями, но уже потеряли веру в их лозунги.

Демонстрация 18 июня произвела огромное впечатление на самих ее участников. Массы увидели, что большевизм стал силой, и колеблющиеся потянулись к нему. В Москве, Киеве, Харькове, Екатеринославе и во многих других провинциальных городах демонстрации обнаружили огромный рост влияния большевиков. Везде выдвигались одни и те же лозунги, и они били в самое сердце февральского режима».

Галиция, 1 июля (18 июня по ст. ст.): Русская армия начинает наступление

В то время как сотни тысяч рабочих и солдат протестуют против войны и Временного правительства в Петрограде, 7-я и 11-я армии начинают наступление с целью захватить галицийский город Лемберг (Львов), оккупированный австрийцами. Население России узнает о начале наступления на следующий день. Временное правительство рассчитывает направить растущее в стране социальное недовольство в русло патриотизма, восстановить моральный дух войск и ослабить напряженность на Западном фронте в Европе до прибытия американских войск.

Слои среднего класса в городах и высшие классы приветствуют наступление и предаются новой волне патриотизма. Руководство Петроградского Совета 25 июня (12 июня по ст. ст.) вотировало резолюцию с одобрением действий военного министра Керенского. Почти все газеты, кроме большевистской Правды, поддерживают наступление. Однако среди солдат и рабочих наступление вызывает глубокое недовольство.

Бьютт, Монтана и Бисби, Аризона, 1 июля: Стачка ИРМ останавливает американскую отрасль производства меди

Забастовка, возглавляемая Промышленным союзом металлических шахтеров, филиалом радикальной организации Индустриальные рабочие мира(ИРМ), приводит к закрытию медных рудников Монтаны, Аризоны и Аляски, а также цинковых шахт в штате Монтана, и к прекращению плавильных работ в штате Юта. Затронуты интересы крупнейших корпораций по выработке меди в стране, среди которых Anaconda в Бьютте, Phelps Dodge в Бисби, Arizona и Kennecott на Аляске.

Стачки «угрожают планам правительства», отмечает газета New York Times, «по закупке большого количества меди для производства боеприпасов». Times предполагает, что за организацией забастовки стоит Германия. Как утверждает осведомитель газеты, забастовка «держится на немецких источниках и финансируется немецкими деньгами». Утверждения о немецко-австрийском контроле над забастовкой озвучены в американском Сенате Чарльзом Сполдингом Томасом, демократом от штата Колорадо.

Петроград, 2 июля (19 июня по ст. ст.): Временное правительство проводит рейд на даче Дурново

В 3 часа дня отряд Временного правительства окружает дачу Дурново, расположенную в Выборгском районе Петрограда и захваченную анархистами после Февральской революции.

Операция является реакцией на освобождение накануне из Выборгской тюрьмы редактора газеты большевистской Военной организации Хаустова. Радикально настроенные рабочие и солдаты покинули советскую демонстрацию накануне, около 3 часов вечера, и направились к тюрьме, требуя немедленного освобождения Хаустова, который был арестован 22 июня (9 июня по ст. ст.). Вооруженная толпа из полутора-двух тысяч человек заставила выпустить его на свободу.

Хаустов, младший офицер 7-й армии, присоединился к партии большевиков в 1917 году. По словам Раскольникова, «в нем преобладало инстинктивное, тяготеющее к анархизму бунтарство».

Налет на дачу Дурново вызывает на Выборгской стороне и в других промышленных районах Петрограда новый взрыв забастовок и протестов среди рабочих и солдат.

Восточный Сент-Луис, 2 июля: Десятки людей убиты в ходе расистских погромов

Десятки афроамериканцев жестоко убиты расистскими погромщиками в этом промышленном городе, являющимся также железнодорожным узлом южного Иллинойса. Расположенные в городе войска и полиция бездействуют, в то время как дома и предприятия охвачены пожарами, а на улицах избивают до смерти и расстреливают чернокожих — в основном недавних мигрантов с американского Юга.

Разрушения на фоне скученности населения в афроамериканских гетто города таковы, что общее число убитых останется невыясненным, но оценки колеблются от 40 до 200 погибших. Людей, выбегающих из горящих домов, застреливают у порога. Пожары продолжаются рано утром 3 июля, опустошив пригородное гетто «Черная долина», также пострадал еще один район вдоль железной дороги, населенный афроамериканскими мигрантами.

В 8 часов вечера генералом Франком С. Диксоном введено военное положение. Более 500 белых мятежников арестовано. Сотни чернокожих ищут убежища в мэрии.

«Расовый бунт», состоявшийся 28 мая, привел к убийству нескольких чернокожих и масштабному разрушению имущества. С тех пор банды белых регулярно нападают на чернокожих в Восточном Сент-Луисе. Беспорядки 2 июля начинаются после того, как черные жители открыли огонь по белым полицейским, убив двух из них — возможно, приняв их за очередную белую банду.

Необузданная жестокость беспорядков указывает на сговор между полицией и войсками: «Все беспристрастные свидетели согласны между собой, что полиция безразлично стояла по сторонам, либо активно поощряла варварство, и что основная часть Национальной гвардии вела себя безразлично или пассивно, — пишет газета St. Louis Post-Dispatch. — Не было предпринято никаких организованных усилий для защиты негров или разгона групп убийц… Десять энергичных полицейских могли бы остановить основную часть беспорядков. Сто человек, действующих властно и энергично, могли бы предотвратить любые беспорядки».

Великая война отрезала американскую промышленность от традиционного источника дешевой рабочей силы — европейских крестьян-иммигрантов. Вместо них на Север переселяются сотни тысяч афроамериканцев. Это потом назовут «Великой черной миграцией». Афроамериканцы бегут от издольщины, сегрегации, линчевания и «законов Джима Кроу» на Юге и присоединяются к многонациональному рабочему классу промышленного Севера.

Мигрантов не жалует Американская федерация труда, многие филиалы которой поддерживают расовую сегрегацию. Так же ведет себя и Демократическая партия, чьи давние связи с элитой Юга делают ее главным политическим бастионом расизма на Севере.

Все эти факторы присутствуют в Восточном Сент-Луисе. Политические руководители города, в основном из рядов Демократической партии, а также Центральный комитет труда винят во всем скученность населения и низкую зарплату при высокой инфляции цен, а также чернокожих мигрантов, многие из которых работают в «Алюминиевой рудной компании» и «Американской сталелитейной компании».

Афины, 2 июля: Греция объявляет войну центральным державам

После того как в июне по инициативе Франции и Великобритании был смещен прогерманский король Константин I, только что назначенный премьер-министром Греции Элефтериос Венизелос вернулся в Афины и объявил о вступлении Греции в Первую мировую войну. Последние девять месяцев Венизелос возглавлял альтернативное правительство в Салониках, сотрудничавшее с войсками Антанты. Война официально объявлена королем Александром, вторым сыном Константина, которому была предоставлена корона после отречения его отца.

Венизелос, с 1914 года поддерживавший участие Греции в войне на стороне союзников, тщательно скоординировал свои планы с французами и англичанами, которые несколько месяцев держали Грецию в тисках морской блокады. После предъявления ультиматума Константину французские войска вторглись на Коринфский перешеек, а военные корабли расположились вдоль греческого побережья.

Сторонники Константина были отправлены новым правительством в ссылку, либо заключены в тюрьму.

Отныне греческие войска присоединяются к британским, французским, итальянским и сербским частям, сражающимся с немецкими, австро-венгерскими и болгарскими армиями на Македонском фронте. Афины мобилизуют для участия в боевых действиях девять дивизий, что приведет к гибели приблизительно 5 тысяч греческих солдат.

Также на этой неделе: Продолжается волна стачек в империи Габсбургов

С мая во всех промышленных центрах империи Габсбургов непрерывно идет масштабная волна забастовок. Особенно затронуты следующие районы: столица империи Вена, заводы фирмы «Шкода» в Пльзене, металлообработка и тяжелая промышленность в Остраве, а также большие заводы по производству боеприпасов в Штайнфельде. Профсоюзы дискредитированы сотрудничеством с правительством и по большей части не руководят стачками. Вместо них появляются забастовочные комитеты, либо же стачки возникают спонтанно без заметных или известных организаторов.

Фельдмаршал-лейтенант Эдуард Занантони, комендант Праги, отмечает в дневнике: «С 31 мая 1917 года не было ни одного месяца, когда я не наблюдал бы каких-то ужасных и трудных дней в Праге. Забастовки следуют друг за другом быстрой чередой, в частности, среди металлистов, занятых производством боеприпасов. Раз за разом все заводы в Праге стоят пустыми, и рабочие возобновляют работу только после применения силы… Моя задача — наводить порядок силой оружия, когда ситуация на фабриках выходит из-под контроля».

Рабочие требуют введения восьмичасового рабочего дня, улучшения продовольственного снабжения и более высокой заработной платы. Железнодорожники бастуют, несмотря на милитаризацию железных дорог. Стачки прекращаются только под угрозой самых суровых наказаний. Но забастовочная волна настолько велика, что не оказывают никакого эффекта даже повторные объявления о запрете забастовок. По этой причине военные части вынуждены обходить дома, поднимать рабочих с постели и насильно приводить их на работу.

Занантони пишет в своем дневнике: «Очевидно, что труд в таких условиях не может быть процветающим и плодотворным, поэтому я никогда полностью не поддерживал такие меры и следовал только приказам сверху, а не своему собственному рассудку. Итак, вместе с жандармерией и военным патрулем я должен постоянно вытаскивать рабочих рано утром, в 5 часов, из их домов и доставлять на фабрики. Любой может вообразить себе, какие для этого нужны усилия, ведь это касается десятков тысяч рабочих. А эти рабочие живут в пригородах Праги и в деревнях, находящихся зачастую на большом расстоянии, в сотнях домов» (из дневника Занантони, цит. по: Manfried Rauchensteiner, The First World War and the End of the Habsburg Monarchy, 1914-1918, Wien-Köln-Weimar 2014; p 727).