Русский

Эта неделя в русской революции

10–16 июля: Начало «июльских дней» в Петрограде

Напряженность в Петрограде достигла крайнего предела. Сообщения о провале военного наступления Керенского взрывают Петроград. Несмотря на предупреждения лидеров большевиков о том, что преждевременное восстание окажется изолированным и будет побеждено, сотни тысяч рабочих хотят немедленно взять дело в свои руки. Силы реакции готовятся подавить восставших рабочих, и большевики вынуждены принять на себя руководство восстанием. Так начинаются «июльские дни».

Троцкий писал: «Большевистское руководство ясно видело, что тяжелым резервам нужно дать время сделать свои выводы из авантюры наступления. Но передовые слои рвались на улицу именно под действием этой авантюры. Глубочайший радикализм задач сочетался у них при этом с иллюзиями относительно методов. Предупреждения большевиков не действовали. Петроградские рабочие и солдаты могли проверить обстановку только на собственном опыте. Вооруженная демонстрация и стала такой проверкой. Но, помимо воли масс, проверка могла превратиться в генеральное сражение и тем самым в решающее поражение. При такой обстановке партия не смела остаться в стороне. Умыть руки в водице стратегических нравоучений значило бы просто выдать рабочих и солдат их врагам. Партия масс должна была стать на ту почву, на которую стали массы, чтобы, нимало не разделяя их иллюзий, помочь им с наименьшими потерями усвоить необходимые выводы».

Наступление Керенского разгромлено, русские войска бегут на австрийском фронте

Тернополь, июль 1917 года: полевые кухни и транспортные повозки, брошенные во время отступления (Источник: Имперский военный музей, Лондон)

Во время атак гибнет около 60 тысяч российских солдат, наступление выдыхается. Германская и австро-венгерская армии начинают масштабное контрнаступление в Галиции. В российской армии вспыхивают массовые мятежи. Отчаявшись восстановить порядок, командиры ставят заградительные отряды и расстреливают сотни солдат, но не могут восстановить управляемость войск. Независимо от воли генералов, армии уходят с фронта, отступая далеко назад вглубь Украины. Наступление австро-германской армии практически не наталкивается на какое-либо сопротивление.

Катастрофа «наступления Керенского» глубоко дискредитирует не только Временное правительство, но и меньшевиков и эсеров, которые оказали ему полную поддержку. Когда началось наступление, «социалистический» военный министр Александр Керенский доложил Временному правительству: «Сегодня великое торжество революции… русская революционная армия с огромным воодушевлением перешла в наступление». 19 июня старик Плеханов декламировал перед патриотической манифестацией: «Сегодня воскресенье, воскресенье для нашей страны и для демократии всего мира. Россия, сбросившая иго царизма, решила сбросить иго неприятеля».

Троцкий позднее напишет:

«Солдаты чувствовали себя снова обманутыми. Наступление вело не к миру, а к войне. Солдаты не хотели войны. И они были правы. Прятавшиеся в тылу патриоты травили и клеймили солдат как шкурников. Но солдаты были правы. Ими руководил правильный национальный инстинкт, преломленный через сознание угнетенных людей, обманутых, истерзанных, поднятых революционной надеждой и снова низринутых в кровавое месиво. Солдаты были правы. Продолжение войны не могло дать русскому народу ничего, кроме новых жертв, унижений, бедствий, ничего, кроме усиления внутренней и внешней кабалы».

Берлин, 10 июля: Германские власти продолжают держать Розу Люксембург под «защитным арестом» в тюрьме

Роза Люксембург

10 июля социал-демократическая газета Vorwärts публикует материал по поводу запроса депутата Рейхстага Отто Рюле, в котором он обратился к властям с призывом освободить Розу Люксембург из тюрьмы. Рюле использует факт включения Люксембург в число делегатов Стокгольмской мирной конференции как предлог для выдвижения своего требования.

Рюле заявляет, что продолжение заключения может создать за рубежом впечатление, что «политическому противнику правительства» «препятствуют работать в Стокгольме ради мира». Три месяца спустя, через месяц после конференции, правительство ответит на этот запрос: нет, Роза Люксембург останется под стражей, «потому что она развила чрезвычайно оживленную и подстрекательскую деятельность в радикальном социалистическом движении и угрожает безопасности Рейха…»

Роза Люксембург не имеет ни малейшего намерения ехать в Стокгольм. Как и Ленин, она решительно отвергает переговоры с социал-демократическими лидерами Германии, Франции, Великобритании и т. д., которые все без исключения поддерживают свои правительства в империалистической войне.

Вследствие этой мужественной и принципиальной оппозиции войне Люксембург 18 февраля 1915 года была заключена в тюрьму. Она неоднократно объясняла в своих выступлениях перед рабочими, что война и кризис капитализма неизбежно толкают рабочий класс к массовым забастовкам. Она предсказывает, что рабочий класс остановит мировую войну, как только поймет, что непристойно стрелять в своих братьев по классу из других стран. Будучи марксистом, она борется в своих выступлениях, статьях и книгах за то, чтобы возвысить сознание рабочих до понимания ими своих исторических задач. За все это ее считают «угрозой безопасности Рейха».

Место ее заключения неоднократно менялось. Сначала это была женская тюрьма в Берлине. Оттуда ее отвезли в полицейский участок и заперли в темной и грязной камере вместе с проститутками. Затем ее перевезли в тюрьму в городе Вронки возле Познани, в Польше, а затем — в тюрьму в Бреслау (Вроцлав). Когда ей позволяет ее здоровье, она пишет статьи, в том числе знаменитые «Письма Спартака», которые нелегально проникают на свободу.

Наряду с Карлом Либкнехтом Люксембург является одним из ведущих лидеров группы «Спартак», и ее товарищи несколько раз пытаются освободить ее. В период тюремного заключения Люксембург и Либкнехта вся работа по политическому руководству ложится на плечи уже немолодого Франца Меринга и работающего в подполье Лео Йогихеса (Тышка). Другие политически опытные члены группы либо в тюрьме, либо призваны в армию.

Ист-Клэр, Ирландия, 10 июля: «Шинн Фейн» побеждает конституционных националистов в ходе перевыборов

Имон де Валера

Имон де Валера, стоявший во главе Пасхального восстания в 1916 году в Дублине, побеждает кандидата от Ирландской парламентской партии на перевыборах в округе Ист-Клэр. Это третья по счету победа партии «Шинн Фейн» в этом году. Первая была одержана в округе Северный Роскоммон в феврале, вторая — в округе Южный Лонгфорд в мае. Победа «Шинн Фейн» отражает усиление националистических тенденций в слоях ирландского среднего класса.

Хотя «Шинн Фейн» не принимала непосредственного участия в Пасхальном восстании и только недавно ввела в программу лозунг Ирландской республики, эта партия извлекает выгоду из массовой оппозиции британскому колониальному правлению, прежде всего из-за отсутствия каких-либо политических альтернатив слева. Ирландская Лейбористская партия, — созданная до войны социалистом Джеймсом Коннолли, казненным после поражения восстания, и профсоюзным лидером Джимом Ларкином, — принимает решение не вести борьбу против «Шинн Фейн». И это несмотря на развитие массового забастовочного движения в рабочем классе и растущую радикализацию, которая усиливается вследствие больших ирландских потерь на войне.

Рамади, 12 июля: Британцы несут тяжелые потери из-за неудавшейся атаки на османский гарнизон

Карта 1917 года, показывающая реку Евфрат от Рамади до Багдада

Не сумев в течение четырех дней осады захватить важный османский гарнизон в иракском городе Рамади, расположенном на стратегически важном пути между Алеппо и Багдадом, британские войска вынуждены отступить.

Наступление британской армии натолкнулось на значительное сопротивление. Против англо-индийских солдат также действуют арабские сторонники осман. Однако главной причиной неудач, а также гибели более половины из 566 погибших, является жара: 321 солдат умирают от солнечного удара или жажды.

Поражение демонстрирует полное безразличие британской политической и военной элиты к солдатам, которых они послали в регион во имя британских империалистических интересов на Ближнем Востоке. Прошло чуть более двух недель после публикации доклада Комиссии по Месопотамии, и фиаско в Рамади совпадает с отставкой государственного секретаря по делам Индии Остина Чемберлена. Его обвиняют в нехватке военного и походного снаряжения, плохом военном планировании и плохой связи, которые расстраивают кампанию британско-индийской армии в Месопотамии.

Бисби, Аризона, 12 июля: Бастующие шахтеры компании «Фелпс Додж» загнаны в теплушки для скота и вывезены в пустыню

Депортация бастующих шахтеров

В разгар забастовки Индустриальных рабочих мира (ИРМ) около 1300 шахтеров медных рудников схвачены, погружены на теплушки, предназначенные для крупного рогатого скота, и вывезены в пустынную глушь в штате Нью-Мексико.

Депортацию проводит армия, состоящая из 2 тысяч вооруженных головорезов и добровольцев, в их числе — чиновники из конкурирующего Международного профсоюза рабочих шахт, мельниц и плавильных заводов (IUMMSW). Местные правоохранительные органы фактически действуют под командой «Фелпс Додж», поэтому местные шерифы и полицейские начальники назначили этих головорезов в качестве «временных полицейских». Компания составила списки наиболее активных и сознательных рабочих, подлежащих депортации, но облавы захватывают и многих других, в том числе местных жителей, сочувствующих забастовщикам, и даже случайных зевак.

Рабочих сначала сгоняют на местный бейсбольный стадион, который охраняют «полицейские», вооруженные ружьями, револьверами и пулеметом. Затем рабочих 16 часов везут в переполненных теплушках, некоторые из которых даже не очищены от коровьего навоза. Не хватает воды, нет пищи. Их выгоняют из вагонов в районе гор Трес Херманас в юго-восточной части Нью-Мексико, без еды и жилья. Впоследствии губернатор штата Нью-Мексико предоставляет рабочим палатки, которые первоначально готовились для поддержки беженцев от революции в Мексике.

Операция приводит к двум смертям: рабочий, действуя в рамках самозащиты, убивает полицейского. Вслед за тем его хладнокровно расстреливают два других полицейских.

«Фелпс Додж» набирает рабочих в Мексике, США, Англии, Италии, Финляндии, Словении, Хорватии, Ирландии и других странах. ИРМ и ее дочерний филиал, профсоюз Metal Mine Workers, смогли организовать этих рабочих в профсоюз, что не удалось сделать консервативному профсоюзу IUMMSW. Индустриальные рабочие мира требуют повышения заработной платы и обеспечения безопасности труда. «Фелпс Додж» отказывается идти на какие-либо уступки. Более 3 тысяч рабочих откликнулись 26 июня на призыв ИРМ начать забастовку и полностью остановили производство меди, ведущееся компанией «Фелпс Додж» и двумя другими небольшими конкурирующими с ней компаниями в Бисби.

С самого начала «Фелпс Додж» пытается заклеймить рабочих как «немецких агентов». Шериф Уилер, организовавший массовый «полицейский» отряд, пишет губернатору штата Аризона, Эдуарду Кэмпбеллу, что «все это кажется прогерманским и антиамериканским». В свою очередь, аризонский филиал Американского горного конгресса (организация промышленников) «после тщательных исследований» заключает, что забастовка ИРМ «ФИНАНСИРОВАНА НА НЕМЕЦКИЕ ДЕНЬГИ».

Деньги действительно присутствуют, а именно, в карманах «Фелпс Додж» и ее президента, Уолтера Дугласа. Компания в начале года объявила о головокружительном росте прибыли, обусловленном войной в Европе и американской «готовностью» к вступлению в нее. В 1916 году этот горнодобывающий концерн извлек более 24 миллионов долларов чистой прибыли — на 118% больше, чем в 1915 году.

Берлин, 12 июля: Генералы Людендорф и Гинденбург призывают к отставке рейхсканцлера Бетман-Гольвега

Теобальд фон Бетман-Гольвег

Пауль фон Гинденбург и Эрих Людендорф, два ведущих генерала верховного командования армии Германского рейха, отправляются к кайзеру Вильгельму II и угрожают подать в отставку, если он не удалит со своего поста рейхсканцлера Теобальда фон Бетман-Гольвега.

Генералы знают, что кайзер считает их незаменимыми. Поэтому они уверены в успехе своего шантажа, тем более что их поддерживают пять других министров, которые в тот же день подают заявления об отставке.

Накануне Бетман-Гольвег убедил кайзера провести реформу избирательного законодательства в Пруссии, предусматривающую введение всеобщего и равного избирательного право. Такая реформа уже много лет является одним из требований фракции большинства Социал-демократической партии. Эта уступка сотрудничающим с правительством социал-демократам необходима, поскольку, как говорит Бетман-Гольвег на заседании королевского совета, в социал-демократии и в профсоюзах берут верх радикальные силы. Согласно протоколам этого заседания, рейхсканцлер заявляет: «Крайне важно укрепить правое крыло социал-демократии. Подумайте, что произойдет, если правительство не сможет в дальнейшем рассчитывать на помощь профсоюзов в деле контроля над забастовочным движением?»

Действительно, через два месяца после апрельских стачек началась новая волна забастовок. В районе Кельна с 6 июля бастует от 20 до 30 тысяч металлистов, работающих в оборонной промышленности. Волна забастовок заканчивается лишь в начале августа вследствие усилий профсоюзного руководства и с помощью небольших уступок по части заработной платы и продолжительности рабочего дня. В то же время в июле и августе бастуют тысячи горняков Верхней Силезии, которые практически не организованы в профсоюзы. Оба забастовочных движения сопровождаются массовыми беспорядками. Женщины, молодежь и дети разграбляют магазины в таких городах, как Бреслау и Кельн.

Военный штаб намерен положить конец этим стачкам и восстаниям мерами жестокого применения военной силы. Главнокомандование намерено любой ценой защитить политическую гегемонию аристократии и юнкеров в Пруссии, закрепленную феодальными избирательными законами. Генералы не намерены считаться с «чепухой» «мирного соглашения» и отказаться от агрессивных целей войны. В этом их поддерживают руководители тяжелой промышленности и финансов. Они давно хотят избавиться от канцлера из-за его уступок социал-демократам и руководству профсоюзов, хотя уступки эти по большей части ограничиваются словами.

Берлин, 13 июля: Рейхсканцлер Бетман-Гольвег подает в отставку

Георг Михаэлис

Чтобы предупредить свое смещение кайзером Вильгельмом II, Бетман-Гольвег подает в отставку. Этим способом он спасает репутацию Вильгельма II от слишком явного разоблачения в роли марионетки военщины. Кайзер немедленно принимает отставку Бетман-Гольвега. Как правильно просчитали генералы, кайзер не осмеливается бросить их под военный трибунал за неповиновение и политический шантаж во время войны.

В течение трех лет войны Гольвег пытался маневрировать между генеральской камарильей, различными группировками промышленной и финансовой буржуазии и социал-демократами в целях подавить открытый классовый конфликт. Поддержка, оказанная его военной политике со стороны шовинистической СДПГ, сделала такие маневры возможными. Но теперь, после Февральской революции в России, классовая борьба в Германии приобрела открытый характер. Гольвегу и его политике маневров больше нет места.

Его преемник Георг Михаэлис — ультраконсервативный и более покорный бюрократ, которым легко управляют генералы. Недавно созданная в Рейхстаге коалиция большинства, состоящая из депутатов от СДПГ, католической партии «Центр», буржуазной Прогрессивной народной партии и национал-либералов, спровоцировала серьезный правительственный кризис, когда Маттиас Эрцбергер представил в Рейхстаге от ее имени резолюцию в пользу «мирного соглашения». В конце концов, Людендорф и Гинденбург больше всех выиграли от этого. Теперь они могут беспрепятственно реализовывать свои беспощадные планы войны до победного конца, несмотря на катастрофические сообщения с фронта и неудачу курса на проведение «неограниченной подводной войны».

Пекин, 13 июля: Монархическая реставрация потерпела поражение в Китае

Генерал Чжан Сюнь

Монархисты во главе с генералом Чжан Сюнем, королевским военачальником и генералом бывшей династии Цин, призывают к перемирию через день после своего поражения от рук республиканских войск.

1 июля Чжан, воспользовавшись затяжным политическим кризисом и беспорядками, привел монархические войска в Пекин и провозгласил восстановление династии Цин, которая была свергнута революцией 1912 года. Чжан поставил на трон последнего императора династии Цин Пу И, бывшего тогда 11-летним мальчиком, и издал серию императорских указов, провозглашающих создание нового режима.

Силы Чжана, которые, как считалось, получали финансовую поддержку Германии, столкнулись с войсками, возглавляемыми Дуанем Цижуем, еще одним видным военачальником и политиком. Республиканские силы быстро окружили позиции Чжана и вынудили его бежать, а также принудили его войска капитулировать.

Попытка государственного переворота Чжана была вызвана кризисом правящей республиканской власти. Дуань был снят с поста премьера после публичного конфликта с Ли Юаньхуном, президентом Китая, в мае 1917 года. Ли выступил против попыток Дуаня привязать Китай к военным усилиям Антанты, поскольку считал, что Китай должен сохранить номинальный нейтралитет. Столкновение ускорило процесс распада центральной политической власти и роста числа конкурирующих военачальников.

Петроград, 15 июля (2 июля по ст. ст.): Правительственный кризис обострился из-за соглашения с Украинской Радой

Михаил Терещенко, крупный землевладелец и сахарозаводчик с Украины, министр иностранных дел с 18 мая до Октябрьской революции

Делегация Временного правительства возвращается в Петроград из Киева, чтобы сообщить о своем компромиссе с Украинской Радой (Советом). В состав делегации входили меньшевик Ираклий Церетели, Михаил Терещенко — крупный землевладелец с Украины, и Керенский. 23 июня (10 июня по ст. ст.) Рада приняла Первый Универсал, который провозгласил независимость от Временного правительства, открыто оспаривая его полномочия.

Испугавшись отчуждения 30-миллионного украинского населения и политического кризиса на Юго-западном фронте, эсеро-меньшевистская делегация решила пойти на уступки Раде. В соглашении, достигнутом после трех дней возбужденных торгов, делегация согласилась с требованием Рады о признании ее в качестве законного представителя украинского народа. Генеральный секретариат, согласно договоренности, должен быть назначен Временным правительством по соглашению с Радой. Кроме того, Раде разрешено начать выработку собственных предложений по решению земельного вопроса — самой неотложной заботе десятков миллионов украинских крестьян, — чтобы представить их на рассмотрение Учредительного собрания. Взамен Рада заявляет о своей лояльности России и отказывается от претензий на создание отдельной украинской армии.

Однако на заседании кабинета министров в Петрограде буржуазная партия кадетов выступает с резким осуждением любых уступок националистическим и сепаратистским настроениям в Киеве. Кадеты отказываются подписать соглашение и по указанию своего ЦК выходят из правительства. Для капиталистических министров-кадетов, являющихся сторонниками войны, угроза территориальной целостности России была «высшим злом, вырывающимся из революционного ящика Пандоры» (по словам историка Оливера Радки).

В интервью в прессе на следующий день премьер-министр Временного правительства князь Львов утверждает, что крах кабинета министров спровоцирован основными расхождениями во мнениях между «социалистическими министрами» (т.е. меньшевиками и эсерами) и кадетами, а не украинской проблемой как таковой. Действительно, этот эпизод стал лишь последним в серии разногласий, в которых кадеты оказываются в правительственном меньшинстве. В частности, кадеты выступают против сельскохозяйственной и экономической политики эсеровского министра сельского хозяйства Чернова.

С отставкой кадетских министров в кабинете осталось только шесть «социалистических» (эсеровских и меньшевистских) министров и пять буржуазных министров. В это же время массы Петрограда и Кронштадта жаждут восстать против Временного правительства.

Петроград, 16 июля (3 июля по ст. ст.): Первый пулеметный полк провоцирует июльское восстание

Большевистская демонстрация в июльские дни. Транспарант гласит: «Долой министров-капиталистов. Вся власть Советам рабочих, крестьянских и солдатских депутатов»

На митинге Первого пулеметного полка тысячи солдат требуют немедленного свержения Временного правительства и передачи всей власти Советам. Одним из главных докладчиков является анархо-коммунист Иосиф Блейхман, чьи радикальные требования о немедленном свержении Временного правительства и захвате власти с энтузиазмом поддержаны возмущенными солдатами.

Принято постановление о том, что восстание начнется в тот же день в 5 часов вечера. Сразу же направляются делегации в другие полки, а также на Путиловский завод, для поддержки решения о свержении правительства. Не все полки следуют этому призыву. Некоторые объявляют о нейтралитете, другие голосуют в поддержку правительства, но многие заводские и солдатские собрания почти мгновенно поддерживают это решение.

На Путиловском заводе большевистские рабочие раскололись. В то время как секретарь заводского комитета призывает к немедленным действиям, большевики Антон Васильев и Серго Орджоникидзе убеждают не торопиться.

Три посланника Первого пулеметного полка — Казаков и Кошелев из большевистской военной организации, плюс анархист Павел Павлов — прибывают в Кронштадт после обеда и убеждают кронштадтских моряков поддержать вооруженное восстание.

В 4 часа дня Центральный комитет большевиков собирается для обсуждения позиции партии. При поддержке межрайонной группы Троцкого принимается решение не участвовать в демонстрации.

В Кронштадте и во многих других гарнизонах большевики играют ведущую роль в развивающемся движении. Федор Раскольников сообщает Каменеву по телефону из Кронштадта, что возбуждение собравшейся толпы стало «тревожным». Каменев убеждает его сделать все возможное, чтобы успокоить массу, но он, как и другие большевики, быстро убеждается в том, что демонстрацию остановить невозможно, и что поэтому они должны возглавить ее. Пулеметчики-большевики отказываются подчиняться своему ЦК, заявляя, что предпочли бы выйти из партии, чем противостоять решению своего полка.

Известие о повстанческом движении вскоре доходит до Исполнительного комитета Петроградского Совета, который проводит заседание в Таврическом дворце для обсуждения продолжающегося государственного кризиса. В 7 часов вечера распространяется заявление Исполнительного комитета, осуждающее демонстрацию как предательство и предупреждающее, что против ее участников будут применены «все имеющиеся средства».

В этот момент, по словам историка Александра Рабиновича, «Петроград был похож на поле брани». Вооруженные пулеметчики заняли Финляндский вокзал и расположились вдоль путей на ближайших станциях. Мосты через Неву также захвачены вооруженными солдатами и рабочими. Первые столкновения происходят в эту же «хаотичную», по словам Рабиновича, ночь. Около 60-70 тысяч человек идут к Таврическому дворцу, где заседает страшно напуганный Исполнительный Комитет.

Центральный комитет большевистской партии в особняке Кшесинской в последнюю минуту решает поддержать движение, понимая, что его невозможно остановить, и что реакционеры мобилизуются, чтобы сокрушить массы. ЦК посылает связного к Ленину, который в этот момент неудачно принял решение провести короткий отпуск на даче в Финляндии.

На внеочередном заседании рабочей секции Петроградского Совета в Таврическом дворце в тот же вечер большевики впервые оказываются в большинстве. Они помогают создать специальную комиссию по поводу демонстрации. Комиссии поручено обеспечить, чтобы в рамках мирного шествия манифестация оказала бы давление на Совет в пользу взятия власти. Когда Зиновьев, Каменев и Троцкий, — участвующие в заседании рабочей секции Петросовета в Таврическом дворце, — узнают о решении большевистского ЦК, они убеждают рабочую секцию принять большевистскую линию. Секция избирает комиссию для связи с Петроградским и Всероссийским ЦИКами. Остальные участники заседания уезжают в рабочие районы и гарнизоны города, чтобы сообщить там о своем решении и попытаться придать движению мирный характер.

Большевистский призыв воздержаться от выступления, уже подготовленный Зиновьевым и Каменевым для завтрашнего издания Правды, отозван. Вместо этого пишется и печатается листовка, гласящая:

«Вчера революционный гарнизон Петрограда и рабочие выступили, чтобы провозгласить лозунг: «Вся власть Совету». Это движение, вспыхнувшее в полках и на заводах, мы зовем превратить в мирное, организованное явление воли всего рабочего, солдатского и крестьянского Петрограда»

Ночью и утром 4 июля большевики распространяют эту листовку как голос партии.

В ночь с 16 по 17 июля (3-4 июля по ст. ст.) руководство восстания переходит в руки большевиков. В течение нескольких часов руководители большевистской Военной организации Подвойский, Невский и Мехоношин создают оперативный штаб, который берет на себя ответственность за организацию демонстрации 17 июля (4 июля по ст. ст.). Между тем в Кронштадте на митинге, длящемся до 3 часов утра, Раскольников решает организационные вопросы по обеспечению снаряжения и транспортировки вооруженной экспедиции в Петроград.

Лондон, 11 июля: Редьярд Киплинг публикует стихотворение «Месопотамия»

Редьярд Киплинг

В ответ на появившиеся месяц тому назад разоблачения Комиссии по Месопотамии, раскрывшие ужасные условия жизни британских солдат и ошибки военного командования, писатель Редьярд Киплинг пишет стихотворение «Месопотамия». Оно опубликовано в сегодняшних выпусках London Morning Post и New York Times. Киплинг осуждает «болтавших вовсю больших господ» и выражает растущее возмущение общественности относительно поведения военных властей:

Как ловко и легко они опять наверх вползут / С изяществом, присущим только им…

Родившийся в Бомбее в 1865 году, Киплинг стал продуктом колониальной системы XIX века, которая резко разграничивала британскую колониальную администрацию от населения Индии.

Уже в раннем возрасте Киплинг принял сторону британского правящего класса, воспевая строительство империи в печально известном стихотворении «Бремя белого человека». В конце 1890-х годов он осудил попытки Германии построить военно-морской флот, способный конкурировать с флотом Великобритании, и сочинял стихи в поддержку британской империалистической агрессии в годы Бурской войны. В начале мировой войны Киплинг внес свою лепту в пропаганду британского империализма, оправдывавшую вступление страны в войну: Великобритания, мол, стремится защитить бельгийский суверенитет и демократию. Он некоторое время даже работал в официальном бюро пропаганды британских властей.

Но в 1917 году даже Киплинг, сын которого, Джон Киплинг, погиб на войне, выражает свой гнев и разочарование некомпетентностью и безразличием политической и военной элиты к массовому кровопролитию.

Противоречивое наследие Киплинга лучше всего выражается в его отношениях с современниками и преемниками. Марк Твен, которого никак не назовешь консервативной фигурой своего времени, в 1890-е годы завязал с Киплингом дружбу и сказал о поэте: «Вдвоем мы обладаем всей мудростью мира: он знает все, что можно узнать, а я знаю все остальное». Джордж Оруэлл, осудивший Киплинга как представителя «британского империализма», отметил: «Он отождествлял себя с правящей властью, а не с оппозицией. В одаренном писателе это кажется нам странным и даже отвратительным, но у него было то преимущество, что Киплинг обладал определенным трезвым взглядом на реальность. Правящая власть всегда сталкивается с вопросом: “В каких и таких обстоятельствах, что бы вы сделали?”»

Loading