Смерть на прошлой неделе Дэвида Динкинса, мэра-демократа Нью-Йорка с 1990 по 1993 год, вызвала бурные оратории со стороны известных кругов, включая его коллег-политиков и СМИ большого бизнеса. Его называют джентльменом, «всегда вежливым», «умелым распорядителем», а в отношении последних лет — «тихим, заслуженным государственным деятелем». Истеблишмент просто чествует одного из своих представителей.
Среди многочисленных похвал по адресу 93-летнего Динкинса выделяется, однако, один источник. «Демократическим социалистам Америки» (ДСА) и неофициальному органу этой организации, журналу Jacobin (Якобинец), одной хвалебной статьи по адресу покойного мистера Динкинса оказалось недостаточно. 24 ноября в журнале появилась статья Росса Баркана (Ross Barkan), озаглавленная «Мэр Дэвид Динкинс был лучше тех, кто пришел вслед за ним». Это несколько бледноватый комплимент, если учесть, что за Динкинсом последовали Рудольф Джулиани и Майкл Блумберг, но какая ни есть, а похвала.
На следующий день Дэвид Дюхальд (David Duhalde) написал статью «Чему научил нас Дэвид Динкинс». Дюхальд, который работает в штаб-квартире ДСА, сообщает нам, — возможно, недальновидно, — что однажды, просматривая некоторые старые бумаги в офисе, он обнаружил, что Динкинс «был нашим членом в течение многих лет».
Кто бы мог подумать? Динкинс никогда не выступал в мэрии и ни разу не обращался к своим избирателям как «демократический социалист», и никто не знал о его членстве в ДСА. Другими словами, его «социализм» никогда не имел ни малейшего отношения к его роли во власти. Во всяком случае, Дюхальд сообщает (без объяснений и без какой-либо оговорки), что Динкинс через некоторое время отказался от своей платонической принадлежности к ДСА и поддержал мультимиллиардера Майкла Блумберга в качестве кандидата на пост мэра.
В самом деле, Дэвид Динкинс был вполне обычным капиталистическим политиком. Продукт среды демократических клубов Гарлема, он много лет занимал должность клерка городского правительства, — такие должности-синекуры получают свояки и приятели в порядке «ты мне, я тебе», — затем был повышен и занял по большей части церемониальную должность президента Манхэттенского района, прежде чем стать в 1989 году первым избранным афроамериканским мэром города.
В начале 1989 года Динкинс победил на праймериз демократа Эдварда Коха, который пытался баллотироваться на четвертый срок. Кох, демократ и яростный поборник «права и порядка», руководил Нью-Йорком в эпоху Рейгана, возглавляя процесс финансиализации экономики и с шумом используя свою фирменную демагогию для отвлечения гнева по поводу растущего неравенства сред населения города в сторону.
Нью-Йорк был последним из 10 крупнейших городов страны, где мэром стал чернокожий. Динкинс продолжал заставлять рабочий класс платить за капиталистический кризис, точь-в-точь как это делали Коулмен Янг в Детройте, Кеннет Гибсон в Ньюарке, Гарольд Вашингтон в Чикаго и другие чернокожие мэры по всей стране. Афроамериканские чиновники часто назначаются для проведения жестких мер в интересах правящего класса — точно таким же образом и по тем же самым причинам, по которым Джо Байден сейчас восхваляет свой кабинет министров, который «выглядит как Америка».
Период мэра Динкинса был временем быстро растущего неравенства. Сокращение социальных расходов Рейганом было частью правого разгула правящей элиты. Нью-Йорк накрыла эпидемия героина и крэка, которую подпитывало отчаяние и доступность наркотиков. Это привело к тому, что число убийств достигло почти 2000 в год, что, в свою очередь, привело к массовым тюремным заключениям. Все это было связано с продолжающейся деиндустриализацией и исчезновением хорошо оплачиваемых рабочих мест.
Динкинс, столкнувшись с большим дефицитом городского бюджета, послушно повел линию на жесткую экономию. Его ответ на кризис, с которым столкнулся город, — нанять побольше полицейских. А его ответом на бюджетный кризис стало сокращение рабочих мест и государственных услуг.
В 1989 году Динкинс еле-еле победил кандидата от республиканцев Рудольфа Джулиани, — того самого Джулиани, который сегодня в заголовках газет пытается отменить результаты выборов от имени своего фашистского клиента Дональда Трампа. В матч-реванше 1993 года Джулиани вышел победителем, тоже с небольшим отрывом. В ходе озлобленной избирательной кампании Джулиани возглавил бунт полицейских, которые в свободное от служебных обязанностей время организовали небольшой погром на Бруклинском мосту.
Динкинс объяснял свое поражение, указывая на несомненную эксплуатацию расизма со стороны Джулиани, но скрывая основную причину — отвращение, которое избиратели испытывали по поводу социальных и экономических условий, чем воспользовался Джулиани. У Динкинса, как представителя Уолл-стрит, не было ответов на углубляющийся социальный кризис. Он был изгнан из-за гнева в адрес status quo. Такая же причина обеспечила его коллеге-демократу Биллу Клинтону победу над Джорджем Бушем-старшим в 1992 году. Затем Клинтон разочаровал своих избирателей эскалацией правого «неолиберального» курса Демократической партии, которым она продолжает следовать и по сей день.
Похвальба Динкинсу со стороны ДСА показательна, так как она ясно демонстрирует, что такое «социализм» этой организации. В первой статье говорится, что наследие Динкинса было «противоречивым», и что он был «вынужден защищаться» от критиков слева. Автор статьи Росс Баркан настаивает на том, что «не совсем справедливо» критиковать Динкинса за то, что тот проводил курс на усиление социального неравенства, поскольку его «сдерживали реакционные силы и шаткая экономика».
Социалисты должны, по-видимому, рассчитывать на помощь реакционных сил и возлагать надежды на капиталистический бум, чтобы не быть вынужденными сокращать бюджеты и наращивать полицейские силы!
Негласная предпосылка этого экстраординарного аргумента заключается в том, что в период экономического и социального кризиса «социалист» не должен проводить никаких мер, которые ущемляли бы базовые экономические интересы корпоративно-финансовой элиты. Иными словами, для социализма нет никаких условий.
Баркан пишет, что Динкинс, по крайней мере, смог достичь цели создания независимого гражданского совета (CCRB) для рассмотрения жалоб горожан на действия городских полицейских. В течение последних трех десятилетий — включая годы массовых арестов, убийств в полиции и обысков, — этот гражданский совет CCRB действовал как предохранительный клапан. Вот действительное наследие Динкинса, демонстрирующее, что он абсолютно ничего не изменил к лучшему в том, что касается жизни городского рабочего класса.
«Хотя Динкинс вел избирательные кампании на почве оппозиции мерам жесткой экономии, он был вынужден проводить в жизнь разрушительные сокращения, когда вступил в должность», — пишет Баркан. То же самое можно сказать о любом другом демократе. Если бы каким-то чудом Берни Сандерсу позволили выиграть номинацию кандидата о Демократической партии и стать президентом, то журнал Jacobin кричал бы во весь голос о том, что Берни «вынужден проводить в жизнь разрушительные сокращения» и все остальные антисоциальные меры правящего класса.
В лице Джулиани Динкинс столкнулся с противником, который, по мнению ДСА, был злодеем почти сверхчеловеческих масштабов. «Миф о Джулиани» возник из-за его успешной борьбы с организованной преступности в 1980-х годах. По словам Якобинца, Джулиани, поддержанного полицейским профсоюзом, было невозможно остановить.
Баркан пишет: «Что бы Динкинс ни делал для полиции, он никогда не мог заслужить их уважение из-за своего черного цвета кожи». Как будто задача «социалистического» мэра состоит в том, чтобы завоевать уважение полицейских, чья работа состоит в защите системы частных прибылей!
Но в этом-то как раз все дело. Динкинс, как и любой другой демократ, представляет эту систему. Это касается демократов от ДСА, включая Александрию Окасио-Кортес и всех ее менее известных коллег. Даже самых скромных реформ невозможно добиться помимо борьбы против капиталистического класса и его государства. Но для таких политиков, как Динкинс, эго вроде прыжка с Эмпайр-стейт-билдинг.
И Баркан, и Дюхальд продвигают политику расовой идентичности, которая является фирменным знаком псевдо-левых, включая ДСА. По их словам, цвет кожи Динкинса определил его судьбу. Баркан обвиняет «белых консерваторов», мобилизованных Джулиани на почве «политики расового негодования», в поражении Динкинса в 1993 году. Оба забывают о собственной ответственности демократов за ту социальную контрреволюцию, которая произошла за последние 45 лет.
Дюхальд скорбит по поводу того, что «нью-йоркская радужная коалиция Динкинса продержалась всего один срок». Согласно этому штатному автору ДСА, мы должны опираться на опыт Динкинса: «Демократические социалисты, заинтересованные в успешной избирательной политике, должны серьезно воспринимать и изучать наследие Динкинса». Это абсурдная попытка разукрасить фасад Демократической партии в «социалистические» тона. «Радужная коалиция» Динкинса была, как известно, правительством Уолл-стрит в не меньшей степени, чем последовавшая за ней мэрия Джулиани.
Политический подход ДСА изложен здесь достаточно ясно. Он идентичен стратегии всей Демократической партии. Этот подход принципиально не отличается от неудачной кампании Хиллари Клинтон в 2016 году или успешной кампании Байдена. Их стратегия направлена на раскол рабочего класса.
Дань уважения Динкинсу на страницах журнала Jacobin — ярчайшее доказательство того, что ДСА существует только для того, чтобы заманивать в ловушку молодежь и рабочих, ищущих способа борьбы с капитализмом. ДСА стремится помешать рабочему классу обрести свою политическую независимость. Подлинная борьба за социальное равенство, за социализм может двигаться дальше вперед только через разоблачение роли этих псевдо-левых защитников капиталистического неравенства.