Спустя год после того, как шведские власти, чтобы достичь уровня «стадного иммунитета», приняли решение позволить коронавирусу свободно свирепствовать, уровень заражения в стране остается одним из самых высоких в Европе. В середине мая скандинавское государство с населением всего в 10,3 миллиона человек перешло отметку в 1 миллион официально зарегистрированных случаев заболевания. На сегодняшний день зарегистрировано более 14 200 смертей, причем более 5 000 из них относятся ко времени после пика второй волны в декабре.
Рабочий класс и молодежь расплачиваются за политику правящей элиты, допустившей массовую смертность и заражения. Эта политика год назад служила примером для правительств всей Европы и Северной Америки — как и им тоже отказаться от всех серьезных карантинных мер после первой волны болезни весной 2020 года. Люди победнее и иммигрантские общины непропорционально сильно пострадали от безработицы и коронавирусной инфекции, в то время как пекущая кампания вакцинации не достигает общин иммигрантов.
В течение апреля уровень инфицирования в Швеции был самым высоким среди всех крупных стран Европы, а отделения интенсивной терапии были переполнены больными пациентами. 13 апреля семидневный скользящий средний показатель ежедневных инфекций составлял 625 на миллион жителей, уступая только крошечному Сан-Марино. К концу апреля сообщалось, что уровень инфицирования в течение двухнедельного периода составил 800 случаев на 100 000 жителей, что является одним из самых высоких показателей за все время с начала пандемии.
Фигура, которая персонифицирует шведскую политику «стадного иммунитета», — это главный государственный эпидемиолог Андерс Тегнелл. Весь мир помнит его за электронное послание 14 марта 2020 года, в котором он посоветовал: «Стоит подумать о том, чтобы держать школы открытыми, чтобы быстрее достичь “стадного иммунитета”». Весной 2020 года шведские власти отказались вводить локдаун во время распространения первой волны, они не закрыли все начальные и средние школы и позволили предприятиям продолжать нормальную работу.
Несмотря на то, что шведские дома престарелых были превращены в дома умирающих, а уровень инфицирования среди населения в целом был одним из самых высоких в Европе, Тегнелл отказался вводить более жесткие ограничения и даже отверг ношение масок как неэффективное. Шведское агентство государственного здравоохранения выступило с «рекомендацией» носить маски только в декабре 2020 года, имея в виду только общественный транспорт в часы пик.
Но Тегнелл лишь самым неприкрашенным образом выразил то, что на самом деле являлось политикой шведского правящего класса и что быстро стало убийственной повесткой дня каждого капиталистического правительства в Европе и Северной Америке. Его стратегия «стадного иммунитета» была принята газетой New York Times и администрацией Трампа в Соединенных Штатах, правительством Джонсона в Великобритании, которое обратилось к нему за советом, а также политическим истеблишментом в Германии. Левая партия Германии, — в лице единственного своего министра-президента и главы правительства штата Тюрингия Бодо Рамелов, — заявила о своей поддержке «шведской модели». Шведский подход к COVID-19 был настолько массово принят другими правительствами, что Тегнелл может справедливо говорить, что действия Швеции не очень отличаются от других стран.
В Швеции стратегия «стадного иммунитета» была реализована коалиционным правительством социал-демократов и «Зеленых», которое опирается в парламенте на большинство бывшей сталинистской Левой партии и двух небольших правоцентристских партий — либералов и Партии Центра. Как Центр, так и Либеральная партия традиционно принадлежат к правому партийному блоку Швеции, который возглавляется партией Умеренных и включает христианских демократов.
Но в результате значительного сдвига вправо после выборов 2018 года премьер-министр от социал-демократической партии Стефан Лёвен заключил сделку с либералами и Центром, в результате которой те покинули правый блок, известный как Альянс. Последние сообщения указывают на то, что либералы вернутся в Альянс на выборах 2022 года с целью создания правого правительства, которое впервые будет опираться на поддержку крайне правых «Шведских демократов», корни которых уходят в шведское неонацистское движение.
По мере того как критика Тегнелла и Агентства общественного здравоохранения нарастала в течение всего 2020 года, Лёвен все чаще брал на себя публичные заявления о политике в отношении пандемии, но ничего существенного не изменилось. В ноябре, когда вторая волна набирала обороты, Лёвен призвал людей ограничить частные встречи до восьми человек, но никаких новых правил для обеспечения этого не было введено. Школы и предприятия оставались открытыми.
Первый доклад шведской комиссии по коронавирусу был опубликован в декабре. В нем содержалось осуждение правительственных действий, а также резкая критика мер жесткой экономии в области здравоохранения и социальных услуг, проводившейся по очереди правительствами «левых» и «правых». В докладе отмечалось, что одним из основных факторов высокой смертности в домах престарелых являются «структурные недостатки», вызванные сокращением бюджетов и приватизацией. «Эти недостатки привели к тому, что интернатные учреждения оказались неподготовленными и плохо оснащенными для борьбы с пандемией. Сотрудники, занятые в секторе ухода за пожилыми людьми, в основном были предоставлены самим себе в деле преодоления кризиса», — говорит доклад.
В январе парламент принял новый закон о пандемии. Но кроме закрытия ресторанов и кафе в 8:30 вечера и введения ограничений на количество гостей за одним столом, никаких серьезных мер не было введено.
Гнев по поводу реакции правительства на пандемию продолжает нарастать в медицинском сообществе. В прошлом месяце британский медицинский журнал The Lancet опубликовал статью под названием «Взгляд на шведскую стратегию COVID-19», в которой содержалось резкое осуждение отказа властей принять необходимые меры для защиты человеческих жизней.
«В декабре 2020 года мы писали о шведской реакции на пандемию COVID-19, — отметили авторы Мариам Клаесон и Стефан Хансон. — Мы надеялись, что наш комментарий вместе с сотнями других основанных на фактах исследований привлечет внимание Шведского агентства общественного здравоохранения, что они пересмотрят и изменят разработанную ими национальную стратегию, чтобы она была более согласована с лучшей мировой практикой, что лица, принимающие политические решения, будут действовать в соответствии с ней. Они этого не сделали».
Авторы статьи пишут, что Агентство общественного здравоохранения по состоянию на 19 апреля зарегистрировало более 5 600 смертей с момента их декабрьской статьи. Третья волна охватила страну, «не вызвав какого-либо широко распространенного чувства ответственности и неотложности», продолжает статья. Агентство общественного здравоохранения «удвоило усилия и защитило свой подход, не пересмотрев предпосылок, на которых была основана провалившаяся национальная стратегия. Оно преуменьшило роль бессимптомного распространения вируса, его трансмиссии в форме аэрозолей, роли детей как потенциального источника инфекции и использования лицевых масок».
В статье The Lancet отмечалось, что медицинские эксперты уже более года призывают шведские власти «быть более стратегически мыслящими, больше проверять и отслеживать цепочки, следить за растущей базой данных и рекомендовать использование масок, а также соблюдать правила физического дистанцирования и вентиляции, особенно в школах, там, где они открыты». Авторы продолжают: «Это призыв к своевременному осуществлению основных принципов профилактики во время пандемии и борьбы с ней, чтобы сдержать распространение вируса и сгладить кривые госпитализаций, смертности и хронических заболеваний».
Шведская политика «стадного иммунитета» непропорционально сильно ударила по наиболее уязвимым слоям населения. Во время первой волны уровень инфицирования и смертности среди иммигрантских общин Стокгольма, многие из которых также страдают от высокого уровня безработицы и бедности, был во много раз выше, чем в среднем по стране. По состоянию на февраль 2021 года люди с североафриканским и ближневосточным происхождением имели в семь раз больше вероятности попасть в больницу из-за COVID-19, чем коренные шведы.
Правительство социал-демократов и «Зеленых» отреагировало на пандемию так же, как и правительства по всей Европе — предоставлением многомиллиардной помощи крупному бизнесу и финансовой элите. По данным ежедневной деловой газеты Dagens Industrial, в течение 2020 года в Швеции появилось не менее 40 новых миллиардеров в кронах (1 доллар = 8,5 кроны). Общая стоимость инвестиций, которыми владеют 169 частных лиц и семей, увеличилась на 35 миллиардов долларов, что составляет почти 40 процентов всех частных сбережений в акциях и инвестиционных фондах, принадлежащих шведам. В 2020 году правительство Швеции также отменило верхнюю ставку подоходного налога, которая вводила 5-процентную надбавку на все доходы свыше 703 000 крон (74 300 долларов США). Кроме того, в бюджете на 2021 год были сокращены взносы работодателей на социальное обеспечение для молодых работников.
Данные о внедрении вакцин в Швеции показывают, что обездоленные общины остаются далеко позади. Согласно отчету в газете Financial Times, 91 процент коренных шведов в возрасте старше 80 лет получили, по крайней мере, одну дозу вакцины. Этот показатель снижается до 59 процентов в отношении людей в возрасте старше 80 лет из Северной Африки и всего до 44 процентов в отношении тех жителей Швеции, кто родился в странах Африки к югу от Сахары.