В вакууме, оставленном в Петрограде внезапным и позорным крахом «грязной и кровью залитой телеги монархии Романовых», как назвал ее Ленин, создалась неустойчивая конфигурация «двоевластия». Борьба общественных сил привела к тому, что февральское потрясение породило два политических центра притяжения. С одной стороны, Временное правительство — торопливое и хрупкое образование из либеральных демократов, реформистов и народников, авторитет которого был немедленно признан империалистическими союзниками. С другой стороны, Петроградский Совет рабочих депутатов, состоявший из избранных делегатов от фабрик, заводов и военных частей, расположенных в городе, который располагал массовой поддержкой, особенно со стороны беднейшего большинства населения. Временное правительство стояло за продолжение «войны до победы» и охрану капиталистической собственности; к Петроградскому Совету направлялись все требования масс о мире и проведении радикальных социальных реформ. Силам реакции — русской православной церкви, аристократии, старой царской бюрократии, землевладельцам и военной верхушке, — был нанесен сильный удар, но победа еще далеко не была обеспечена.
Внутри большевистской партии обнаружились разногласия. Возвратившиеся из ссылки Каменев и Сталин повернули линию партии в сторону поддержки Временного правительства, вызвав в низах и рядах Петроградских большевиков тревогу и беспокойство. Между тем Ленин посылал из далекой Швейцарии свои «Письма из далека». Ленин дальновидно предупреждал, что новому буржуазному правительству верить нельзя, что оно, в конечном итоге, поддержит реакционеров против рабочего класса. Он утверждал:
«Кто говорит, что рабочие должны поддерживать новое правительство в интересах борьбы с реакцией царизма… тот изменник рабочих, изменник делу пролетариата, делу мира и свободы».
Рукопись второго «Письма издалека» Ленинa
Находясь в эмиграции в Швейцарии, Ленин пишет первое из своих четырех «Писем из далека». В них он развивает анализ Февральской революции, объясняя её как результат особого совпадения различных политических и социальных интересов.
«Если революция победила так скоро и так — по внешности, на первый поверхностный взгляд — радикально, то лишь потому, что в силу чрезвычайно оригинальной исторической ситуации слились вместе, и замечательно «дружно» слились, совершенно различные потоки, совершенно разнородные классовые интересы, совершенно противоположные политические и социальные стремления. Именно: заговор англо-французских империалистов, толкавших Милюкова и Гучкова с Ко к захвату власти в интересах продолжения империалистской войны, в интересах еще более ярого и упорного ведения ее, в интересах избиения новых миллионов рабочих и крестьян России для получения Константинополя... Гучковыми, Сирии... французскими, Месопотамии... английскими капиталистами и т. д. Это с одной стороны. А с другой стороны, глубокое пролетарское и массовое народное (все беднейшее население городов и деревень) движение революционного характера за хлеб, за мир, за настоящую свободу» [Ленин, ПСС, т. 31, с. 16-17].
Представляя собой результат временного совпадения этих враждебных, по своей природе, интересов, нынешняя ступень революции имеет переходный характер и характеризуется двоевластием: буржуазное Временное правительство продолжает войну и защищает частную собственность; с другой стороны стоит Совет, который Ленин называет «эмбрионом рабочего правительства».
Ленин резко предупреждает против какой-либо поддержки буржуазного Временного правительства. Наоборот, российские рабочие ожидают помощи от своих братьев и сестер по классу из других воюющих государствах. Они должны стремиться «к завоеванию сначала демократической республики и полной победы крестьян над помещиками вместо гучковско-милюковской полумонархии, а затем к социализму, который один даст измученным войной народам мир, хлеб и свободу».
Берлин, 20 марта: Рабочие выбирают марксиста Франца Меринга депутатом в прусский Ландтаг
В Берлине и Потсдаме проходят перевыборы, чтобы заменить место Карла Либкнехта в Ландтаге Пруссии и в Рейхстаге Германии. Перевыборы назначены потому, что военный суд лишил Либкнехта его депутатских мандатов. Суд приговорил к четырем годам тюрьмы в строгих условиях за то, что он организовал и выступил на антивоенной демонстрации Первого мая на Потсдамской площади в Берлине, где главными лозунгами были: «Долой войну! Долой правительство!» В день его осуждения 28 июня 1916 года 55 тысяч рабочих-металлистов вышли на стачку с требованием освободить своего вождя.
Либкнехт призвал избрать вместо себя своего товарища по борьбе Франца Меринга, выступив против кандидатов провоенной Социал-демократической партии (СДПГ), либеральной Прогрессивной партии и других. Франц Меринг, вместе с находящимися в данный момент в тюрьме Розой Люксембург и Либкнехтом, возглавляет революционную марксистскую группу «Интернационал» внутри СДПГ. Эта группа также известна по названию ее печатного издания Spartakusbriefe («Письма Спартака»).
С самого начала Первой мировой войны Спартаковцы ведут принципиальную и отважную борьбу против линии руководства СДПГ в лице Филиппа Шейдемана, Фридриха Эберта и вождя профсоюзов Карла Легина, которые поддержали имперское правительство и войну. Группа Спартаковцев борется за революционную программу мобилизации пролетарских масс на свержение империалистического правительства, чтобы покончить с войной и построить социализм.
На основе этой программы Франц Меринг завоевывает 341 голос избирателей в 11-м избирательном округе Берлина. Для сравнения: кандидат официальной СДПГ получает лишь 48 голосов, а кандидат буржуазно-либеральной Прогрессивной партии — всего 44 голоса. Чтобы лишить Спартаковцев депутатского мандата в Рейхстаге, СДПГ и Прогрессивная партия вступают в предвыборный блок и благодаря этому маневру проваливают кандидатуру Меринга в менее пролетарском и более крестьянском избирательном округе Потсдам-Гавелланд.
Результат выборов в Берлине показывает рост оппозиции по отношению к войне среди классово-сознательных социалистических рабочих промышленных центров Германии. Революционные события в России придали им явный заряд энергии. Полицейский шпик, наблюдающий за очередями женщин-работниц у продуктовых магазинов Гамбурга, отмечает:
События в России оставили свой след среди масс. В некоторых местах заметны разговоры такого типа: «Мы только должны делать так, как [рабочие] в России, и тогда скоро дела и здесь пойдут по-другому».
Лондон, 20 марта: Заседание имперского кабинета министров
Лидеры Соединенного Королевства впервые собирают пленарное заседание с участием доминионов Британской империи (Австралия, Канада, Ньюфаундленд, Новая Зеландия и Южная Африка), а также представителей колониальной администрации Индии, чтобы обсудить ход войны. Объясняя необходимость такого заседания в декабре 1916 года, премьер-министр Ллойд Джордж заявил в палате общин: «Мы считаем, что настало время для более формальных консультаций с доминионами в вопросах ведения войны, какие меры надо предпринять для обеспечения победы, каковы наилучшие методы, которые позволят нам пожать плоды их и наших трудов».
Созыв имперского военного кабинета министров уже давно стал лозунгом правительств доминионов. Принятие этого требования британским правительством свидетельствует о растущем влиянии буржуазии доминионов и ослаблении британского империализма. Правительство Великобритании все же сохраняет решающую роль в направлении общей политики и продолжает работу своего собственного кабинета министров, где принимаются решения относительно собственных военных целей империи. Заседания имперского военного кабинета продолжатся до начала мая 1917 года и будут возобновлены в Париже в 1918 году, когда исход войны станет очевиден.
Вашингтон, 22 марта [9 марта по ст.ст.]: Соединенные Штаты официально признают Временное правительство
В ходе официальнойцеремонии посол Соединенных Штатов в российской империи Дэвид Фрэнсис объявляет о государственном признании нового Временного правительства. Правительство США — первое в мире, идущее на такой шаг. Фрэнсис принят новым министром иностранных дел Павлом Милюковым.
В своих телеграммах в Вашингтон Фрэнсис докладывает, что Милюков признает «моральную поддержку», которую американское признание вызовет в России. Фрэнсис пишет: «Рабочие возвращаются к делу; трамваи снова движутся».
Петроград, 23 марта [10 марта]: Введение 8-мичасового рабочего дня
Совет Рабочих депутатов и объединение заводовладельцев соглашаются ввести 8-мичасовой рабочий день. Этот шаг узаконивает фактическое правило, введенное явочным путем на многих заводах, включая Путиловский, Металлический, Кабельный и «Новый Лесснер».
С самого возникновения рабочего движения в России борьба за сокращение рабочего дня играла центральную роль. До конца XIX века рабочий день зачастую длился 14 часов и больше. Стачка 30 тысяч рабочих текстильных фабрик Петербурга в 1896 году выросла на почве требований о сокращении рабочего дня. Согласно историку Алану Вайлдмэну (Wildman), требование петербургских рабочих о введении 10-часового рабочего дня возникло под влиянием брошюры «Рабочий день», опубликованной в первой половине 1896 года социал-демократической группой «Союз борьбы за освобождение рабочего класса». Во главе этой группы стоял молодой Ленин. Ошеломленное стачкой 1897 года, самодержавие было вынуждено ввести первое ограничение на продолжительность рабочего дня, официально установив максимум в 11,5 часов. В ходе революции 1905 года требование 8-ми часового рабочего дня стало одним из важнейших лозунгов революционных масс, но оно не было удовлетворено.
После Февральской революции заводские комитеты, возникшие по всей стране после свержения царя, как грибы после дождя, возглавили борьбу за 8-часовой рабочий день. В Петрограде введение этого ограничения приводит к сокращению средней продолжительности рабочего дня с 10,2 до 8,4 часов. Но повсеместного закона еще нет, и владельцы небольших и кустарных предприятий по-прежнему заставляют своих рабочих работать 10 и более часов. Продолжается также практика сверхурочных работ, поскольку фабзавкомы, в которых пока главенствуют меньшевики и эсеры, соглашаются на сверхурочную работу, считая своим долгом гарантировать поставки боеприпасов и оружия армии и флоту.
Париж, Лондон и Рим, 24 марта [11 марта]: Союзники признают Временное правительство
По примеру Вашингтона Париж, Лондон и Рим одновременно признают Временное правительство. Этот шаг подтверждает анализ Ленина, сделанный в его первом «Письме издалека», где он подчеркивает, что британские и французские империалисты в согласии с ведущими российскими либералами сговорились заменить царский режим буржуазным, более способным вести войну. Союзники отчаянно пытаются склонить Россию к продолжению военных действий на Восточном фронте, чтобы оттянуть силы германских и австрийских войск с Западного фронта и района Альпийских гор.
Посол Великобритании Джордж Бьюкенен сообщал в Лондон о своей обеспокоенности недостаточно жесткими мерами Временного правительства в отношении Советов. Он следующим образом описывал беседу с министром юстиции Александром Керенским:
Керенский не приветствует мысль о применении в настоящий момент строгих мер ни против Совета, ни против распространения социалистической пропаганды в армии. На мое замечание, что правительство не станет хозяином положения до тех пор, пока оно позволяет соперничающей организации диктовать ему свои условия, он ответил, что Совет умрет естественной смертью, теперешняя агитации в армии прекратится, и армия станет более способной помогать союзникам в войне, чем это было при старом режиме.
Правые американские социалисты призывают к вооружению и поддержке Вильсона
Подготовка США к вступлению в европейскую войну начинает раскалывать Социалистическую партию на враждующие фракции. Левое крыло под руководством давнишнего вождя социалистов Юджина Дебса безоговорочно выступает против войны. Но партийная машина находится под контролем реформистских элементов, таких как Моррис Хилквит. На словах Хилквит против войны, но на деле он приспособляется к настроениям национального патриотизма.
Эта половинчатость не удовлетворяет правое крыло, которое в двух резолюциях, подписанных именитыми социалистами, требует усилить военную подготовку и политическую поддержку Вильсона. Среди этих имен: писатель Эптон Синклер; филантроп-миллионер Джеймс Грэхэм Стокс и его жена Роуз Пастор Стокс; вдова Джека Лондона Чармиан; литератор Уильям Инглиш Уоллинг; журналист Чарльз Эдуард Рассел; поэт и драматург Джордж Стерлинг; феминистка и писатель Шарлотта Перкинс Гилман.
Петроград, 25 марта [12 марта]: Лев Каменев и Иосиф Сталин возвращаются из сибирской ссылки
Два члена большевистского Центрального комитета, Лев Каменев и Иосиф Сталин, возвращаются в Петроград из ссылки и вскоре занимают руководящее место в редакции центрального органа партии, газете Правда. Пользуясь своим авторитетом, они меняют редакционную политику газеты в духе меньшевистской концепции двух стадий русской революции. Согласно этой концепции, свержение царя открывает длительную буржуазно-демократическую стадию развития России. В первом номере Правды, вышедшем после свержения Николая II,газета заявляет: «Основной задачей является… введение демократического республиканского строя».
Подобно меньшевикам они призывают к поддержке Временного правительства в войне против Германии «в защиту революции». Их линия отражает преобладающее в то время настроение среди значительной части большевистского руководства. Александр Шляпников позже вспоминал: «Мы соглашались с меньшевиками в том, что переживаем момент революционной ломки феодальных, крепостнических отношений, что на смену им идут всяческие “свободы”, свойственные буржуазным отношениям». Троцкий по этому поводу отмечал в Истории русской революции: «Опасение перейти за пределы демократической революции диктовало политику выжидания, приспособления и фактического отступления перед соглашателями».
Против этой линии выступали не только Ленин и Троцкий, но и влиятельный Выборгский районный комитет РСДРП(б), а также другие низовые организации партии. В последующие недели и месяцы по вопросу о стратегической перспективе партии развернется жестокая внутрипартийная борьба.
Нью-Йорк, 26 марта [13 марта]: Американские социалисты прощаются с Троцким
Перед отъездом Льва Троцкого из США более 800 социалистов приходят на прощальный вечер в зале Harlem River Casino на 127 улице. Собрано почти 300 долларов на нужды русской революции, которые Троцкий везет с собой в Петербург.
По воспоминаниям американского коммуниста Людвига Лоре, в течение каких-то 10 недель своего пребывания в США «Троцкий привлек к себе большое число энергичных сторонников». «Он построил целое движение, политическую фракцию, готовую к борьбе, и игнорировать их было невозможно, — пишет Кеннет Д. Акерман. — А с приходом русской революции он вырос в фигуру, вокруг которой объединялись силы крайне левых».
Троцкий выступает два часа: сначала он говорит на русском языке, затем повторяет свою речь по-немецки. Присутствующая на собрании известная анархистка Эмма Голдман описывает впечатление от его слов как «могучее и вдохновляющее».
Троцкий выражает сожаление по поводу отъезда из США, но объясняет, что «когда зовет революция, революционеры должны следовать за ней». Американский полицейский шпик такими словами описывает речь Троцкого: «Я возвращаюсь в Россию, чтобы свергнуть Временное правительство… Я желал бы, чтобы вы, здесь, свергли свое собственное прогнившее капиталистическое правительство».