Это открытое письмо Троцкого было обращено к Временному правительству по поводу ареста лидеров большевиков, которое состоялось после подавления «июльских дней» (см.: «17-23 июля: «Июльские дни» — восстание и контрреволюция в Петрограде»). Письмо было написано 23 июля (10 июля по ст.ст.) 1917 года и опубликовано в газете Новая Жизнь. № 73, 13 июля 1917 года. Временное правительство ответило на это письмо, выдав ордер на арест Троцкого.
Граждане министры!
Мне сообщают, что декрет об аресте, в связи с событиями 3-4 июля, распространяется на тт. Ленина, Зиновьева, Каменева, но не затрагивает меня.
По этому поводу считаю необходимым довести до Вашего сведения нижеследующее:
1. Я разделяю принципиальную позицию Ленина, Зиновьева и Каменева и развивал ее в журнале Вперед и во всех вообще своих публичных выступлениях.
2. Отношение мое к событиям 3-4 июля было однородным с отношением названных товарищей, а именно:
а) о предполагаемом выступлении пулеметного и других полков тт. Зиновьев, Каменев и я впервые узнали на заседании соединенных Бюро 3 июля, причем мы немедленно предприняли необходимые шаги к тому, чтобы это выступление не состоялось; в этом смысле тт. Зиновьев и Каменев снеслись с центрами большевистской партии, я — с товарищами по «междурайонной» организации, к которой принадлежу;
б) когда демонстрация тем не менее состоялась, я, как и тт. большевики, многократно выступал перед Таврическим Дворцом, выражая свою полную солидарность с основным лозунгом демонстрантов: «Вся власть Совету», но в то же время настойчиво призывал демонстрантов немедленно же возвращаться, мирным и организованным путем, в свои войсковые части и свои кварталы;
в) на совещании некоторого числа членов большевистской и междурайонной организации, происходившем глубокой ночью (3-4 июля) в Таврическом Дворце, я поддерживал предложение т. Каменева: принять все меры к тому, чтобы избежать 4 июля повторения манифестации; и только после того, как все агитаторы, прибывшие из районов, сообщили о том, что полки и заводы уже решили выступать, и что до ликвидации правительственного кризиса нет никакой возможности удержать массы, все участники совещания присоединились к решению приложить все усилия к тому, чтобы ввести выступление в рамки мирной манифестации и настаивать на том, чтоб массы выходили без оружия;
г) в течение всего дня 4 июля, проведенного мною в Таврическом Дворце, я, подобно присутствовавшим там т.т. большевикам, неоднократно выступал перед демонстрантами в том же самом смысле и духе, что и накануне.
3. Неучастие мое в Правде и невхождение мое в большевистскую организацию объясняются не политическими разногласиями, а условиями нашего партийного прошлого, потерявшими ныне всякое значение.
4. Сообщение газет о том, будто я «отрекся» от своей причастности к большевикам, представляет такое же измышление, как и сообщение о том, будто я просил власти защитить меня от «самосуда толпы», как и сотни других утверждений той же печати.
5. Из всего изложенного ясно, что у вас не может быть никаких логических оснований в пользу изъятия меня из-под действия декрета, силою которого подлежат аресту тт. Ленин, Зиновьев и Каменев. Что же касается политической стороны дела, то у вас не может быть оснований сомневаться в том, что я являюсь столь же непримиримым противником общей политики Временного правительства, как и названные товарищи. Изъятие в мою пользу только ярче подчеркивает, таким образом, контрреволюционный произвол в отношении Ленина, Зиновьева и Каменева.
Лев Троцкий
10 июля 1917 г.
Петроград