После провала корниловского мятежа популярность большевиков растет, и они завоевывают большинство в Московском и Петроградском Совете. То же самое затем происходит во многих провинциальных советах. Кризис нового диктаторского правительства Керенского углубляется. Мировая война продолжает свирепствовать. Массовый голод и лишения подпитывают бунтарские настроения в рабочем классе по всему миру.
Москва, 18 сентября (5 сентября по ст. ст.): Большевики завоевывают большинство в Московском Совете
После Февральской революции большевики были меньшинством в Советах. Вернувшись в Россию, Ленин в своих «Апрельских тезисах» настаивал на необходимости для большевиков признать тот факт, что «в большинстве Советов рабочих депутатов наша партия в меньшинстве, и пока в слабом меньшинстве, перед блоком всех мелкобуржуазных, оппортунистических, поддавшихся влиянию буржуазии и проводящих ее влияние на пролетариат, элементов от народных социалистов, социалистов-революционеров до OK (Чхеидзе, Церетели и пр.), Стеклова и пр., и пр.»
Партия большевиков, в отличие от меньшевиков и эсеров, выступает против войны и отказывается от какой-либо поддержки режима Керенского. Установив тесные связи с заводскими рабочими, солдатами и матросами Балтийского флота, партия завоевывает себе репутацию — как среди союзников, так и среди врагов — в качестве голоса наиболее радикальных чаяний рабочего класса относительно взятия политической власти, радикальной реорганизации общества и окончания империалистической войны. Партия выдвигает лозунг создания нового Интернационала, объединяющего партии всего мира, нацеленные на международную революцию.
Позиции большевиков вынудили весь политический истеблишмент занять по отношению к ним крайне враждебную позицию. На протяжении всего периода после Февральской революции, но особенно усилившись во время погромной кампании Керенского в июне и после июльских дней, все основные газеты постоянно обрушивают на большевиков потоки клеветы. Партии большевиков приписывают получение «германского золота». Ленина называют тайным агентом германского Кайзера. Каждый день в газетах печатаются инсинуации, утверждающие, будто большевики состоят в сговоре с какими-то «темными силами» и замышляют некое предательство, грозящее национальной катастрофой.
В статье «Кровью и железом…» Троцкий пишет 31 августа (18 августа по ст. ст.):
«Возмездие не медлит. Гонимая, преследуемая, оклеветанная, наша партия никогда не росла так быстро, как в последнее время. И этот процесс не замедлит перекинуться из столиц на провинцию, из городов на деревни и на армию. Крестьяне видят и слышат, что одни и те же власти и по тем же самым причинам давят земельные комитеты и преследуют большевиков. Солдаты наблюдают дикое улюлюкание по адресу большевиков и в то же время чувствуют, как все туже затягивается на их шее контрреволюционная петля. Все трудящиеся массы страны научатся в новых испытаниях связывать свою судьбу с судьбой нашей партии. Ни на минуту не переставая быть классовой организацией пролетариата, наоборот, становясь ею в полной мере только теперь, наша партия в то же время превратится в огне репрессий в истинную руководительницу, в опору и надежду всех угнетенных, придавленных, обманутых и затравленных масс…»
После победы петроградского рабочего класса над Корниловым (см: «4–10 сентября: Мятеж Корнилова»), большевики завоевывают большинство не только в Петроградском, но также в Московском Совете и во многих провинциальных советах. В 1918 году. Троцкий описывал этот процесс следующим образом: «Рост влияния и силы большевиков был несомненен и получил неудержимый размах. Большевики предупреждали против коалиции, против наступления 18 июня, они предсказывали корниловщину. Народные массы на опыте убеждались в том, что мы были правы»(см.: http://www.magister.msk.ru/library/trotsky/trotl445.htm).
Большевики быстро превращаются в самую мощную силу на политической арене. Партия прилагает огромные организационные усилия, чтобы успевать идти в ногу с ростом числа ее членов и усилением массовой поддержки, но большевики задолго готовились к этому. «То, что характеризовало нашу партию почти с первого же периода революции, это — уверенность в том, что она дальнейшей логикой событий будет приведена к власти» (там же).
Северная Италия, 16-18 сентября: Массовое восстание охватывает несколько городов, границы закрыты
Начиная с 17 сентября, итальянская армия закрывает границу не только с враждебной Австрией, но и с нейтральной Швейцарией. Ни почта, ни пассажиры, ни грузы не могут пересечь пограничные территории. Это реакция на мятеж, охвативший несколько городов в промышленно развитой Северной Италии. Итальянское правительство хочет предотвратить «проникновение» революционеров, живущих в изгнании в Швейцарии, а также остановить поток новостей из России.
Итальянскому правительству становится все труднее контролировать ситуацию с продовольствием. С начала сентября было решено ввести ряд мер по распределению наиболее важных продовольственных и промышленных товаров. Государство вводит госконтроль в обувной промышленности и ограничивает права частной собственности в отношении автомобилей. Исключения допущены только для государственных чиновников и дипломатов. Вводятся карточки на хлеб.
В Турине в августе уже прошла всеобщая забастовка. С 1 октября вводятся карточки на хлеб.
Газета Corriere de la Sera 16 сентября сообщает, что кабинет министров в прошедший вечер провел экстренное заседание, обсуждая серьезность внутреннего кризиса. В заседании приняли участие пять министров, срочно вернувшиеся из отпусков. Проблемы с продовольствием вызывают острые разногласия среди министров.
В тот же день на фоне плохого снабжения товарами широкого потребления вспыхивает вооруженный конфликт между рабочими и солдатами в городе Парма. В городе объявлено военное положение. Германская социал-демократическая газета Vorwärts передает сообщение швейцарской газеты из Берна, согласно которому «на улицах массовые беспорядки».
16 сентября разные газеты сообщают об актах саботажа со стороны рабочих. Протестуя против войны, докеры в порту Чивитавеккья отказываются разгружать грузы с зерном, несмотря на то, что эти корабли с трудом избежали гибели, оказавшись под прицелом германских и австрийских подводных лодок.
Сидней, 19 сентября: «Великая стачка» предана профсоюзной бюрократией Австралии
19 сентября возвращаются к работе машинисты и разнорабочие железной дороги в Сиднее. На следующий день прекращают стачку 300 истопников железнодорожной мастерской Eveleigh в центре Сиднея. Они были в числе последних, кто сопротивлялся предательству «Великой стачки».
Всеобщая стачка в транспортной промышленности восточного побережья Австралии вовлекла с начала августа и до 9 сентября около ста тысяч рабочих. 9 сентября профсоюзные чиновники согласились вернуть рабочих на рабочие места, хотя ни одно требование не было удовлетворено.
С самого начала профсоюзные боссы боялись, что забастовка перерастет в более широкое политическое движение. Во многих местах профбоссы объявляли о начале стачки только после того, как рабочие уже вышли на улицу. Стачка вызвана массовой враждебностью к введению табельных карт учета рабочего времени и других мер контроля и увеличения производительности среди железнодорожников и трамвайных рабочих. Стачка развивается в условиях растущего сопротивления мировой империалистической войне, на массовые настроения в значительной степени влияют социалисты и антивоенные активисты.
Премьер-министр от Националистской партии Билли Хьюз и его коллеги из правительств штатов Новый Южный Уэльс и Виктория отвечают на это репрессиями, выдвигая обвинения против отдельных профсоюзных лидеров и отменяя официальную регистрацию ряда профсоюзов, фактически ставя их вне закона. Политически поддерживая Лейбористскую партию и будучи враждебно социализму, профсоюзное чиновничество не желает и не может противостоять репрессиям.
9 сентября Комитет защиты забастовки, объединяющий главных профсоюзных лидеров, подписывает соглашение с властями и прекращает все забастовочные действия. Предательское соглашение не содержит ни одной уступки в пользу рабочих и включает в себе параграф, позволяющий уполномочеснному железной дороги «право нанимать рабочих на все вакантные места». По условиям сделки все забастовщики уволены и должны подать заявления о приеме на работу. Это открывает возможность для дискриминации и широких репрессий против активистов и наиболее сознательных рабочих.
Значительная часть рабочих сопротивляется предательству. В одной из своих статей газета Daily Telegraph сообщает о встрече от 600 до 700 железнодорожников для обсуждения условий «урегулирования». Газета пишет: «Почти все выступающие осудили действие забастовочного комитета, а некоторые сердито восклицали: “Нас продали”. Один рабочий под возгласы всеобщей поддержки заявил, что рабочие должны “уволить” старый забастовочный комитет и избрать новый».
Однако, не видя альтернативной перспективы и находясь под ударом серьезных репрессий, забастовочное движение неспособно противодействовать предательству. Ни один из вопросов, стоящих перед рабочим классом, не решен. 21 сентября в центральном районе Мельбурна вспыхнули голодные бунты. Газетные отчеты сообщают о толпах работниц, перемещающихся по городу, бьющих окна в витринах магазинов и требующих, чтобы правительство ввело запрет на экспорт продовольственных товаров.
Вашингтон, 20 сентября: Вильсон отдает приказ на применение химического оружия и огнеметов
Министерство обороны, на основании указаний президента США Вудро Вильсона, приказывает армии разработать и начать применение химического оружия и огнеметов в боях против Германии и центральных держав. Газета New York Times отмечает, что «использование врагом такого оружия вынуждает Соединенные Штаты ответить тем же». На деле методы «демократических» Соединенных Штатов ничем не отличаются от действий «немецкого кайзеризма», который так часто осуждался на страницах газеты. Использование «яда или отравляющих веществ» запрещено Гаагской декларацией 1899 года об удушающих газах и Гаагской конвенцией 1907 года о наземных войнах. Хотя все участвующие в войне державы подписали эти соглашения, любые ограничения выброшены за борт. Десятки тысяч солдат убиты, сотни тысяч искалечены ядовитыми газами, такими как горчичный газ и иприт.
Американский солдат Стулл Холт в посланном в сентябре 1917 года письме домой описывает свое ощущение после того, как рядом взорвался горчичный снаряд. «Я несколько раз вдохнул сильный раствор, прежде чем он успел рассеяться в воздухе. Если бы не мой товарищ, то я не писал бы это письмо. Я ахнул, ощутил удушье и испытал ужас человека, который тонет под водой и пытается уцепиться за соломинку».
Россия, 20 сентября (7 сентября по ст. ст.): Закавказье объявлено независимой федеративной республикой
Внезапное и одностороннее заявление Керенского, объявившего Россию республикой, лишь ускоряет центробежные тенденции, раздирающие бывшую царскую империю. В Закавказье (территориально примерно совпадающим с современной Грузией, Арменией и Азербайджаном) созван Совет Закавказских народов, состоящий в значительной степени из бывших депутатов Государственной Думы. Этот «Совет» объявляет регион независимой федеративной республикой. Создано временное правительство региона.
Однако буржуазные лидеры, заседающие в этом «правительстве», заняты междоусобицей по поводу его общего состава и структуры. Освободительные устремления малых и больших народов региона накладываются на усиление национальных, этнических и религиозных трений между ними.
Ипр, 20 сентября: Во Фландрии продолжаются кровопролитные бои, число жертв растет
Первоначальные попытки Британии продвинуться вперед в Третьей битве при Ипре привели к безрезультатным и огромным жертвам. Теперь командиры меняют тактику, наращивая силу артиллерии по всему фронту и ставя перед наступающими группами более скромные цели. Англичане вдвое увеличили число тяжелых орудий, и это позволило пехоте продвинуться почти на одну милю вперед в первый день битвы за дорогу Менен (Menin Road).
Основная цель атаки — захватить плато Гелувелт, которое немцы используют в качестве важной опорной базы.
Хотя командование британской армии добивается лишь ограниченного успеха, оно крикливо объявляет о победе, скрывая ужасную людскую цену, какой она была достигнута. С 20 по 25 сентября британские войска потеряли более 20 тысяч человек, в том числе 3.148 убитыми. Одна лишь 19-я дивизия потеряла 1933 человека. Погибло аналогичное число немецких солдат, особенно во время массивных артиллерийских обстрелов. Наблюдатели описывали их как стену огня глубиной в тысячу метров.
Следующее британское наступление известно как «Битва за лес Полигон» (Battle of Polygon Wood). Бои с 26 по 28 сентября обходятся британцам в 13.800 раненых и более чем 1200 убитых. В двух австралийских дивизиях особо тяжелые потери: за три дня 4-я дивизия теряет 1717 человек, а 5-я — 5471 человек убитыми и ранеными. С 21 по 30 сентября число жертв на германской стороне составляет 13 тысяч человек.
Немецкие солдаты неоднократно идут в контратаки, возвращая часть потерянной территории на южном фланге британского наступления. Траншеи в этом районе в течение двух недель несколько раз переходят из рук в руки вследствие того, что немецкие войска проводят 24 контратаки между 26 сентября и 3 октября. Немецкая оборона все чаще прибегает к использованию отравляющего газа.
Вашингтон, 20 сентября: Президент Вильсон учреждает комиссию, чтобы усмирять забастовки
Президент Вильсон принимает решение создать федеральную примирительную комиссию, цель которой — прекращение национальной забастовочной волны. По всей стране ширятся стачки, вовлекающие сотни тысяч рабочих. Федеральное правительство намерено помочь правительствам штатов разделаться с синдикалистской организацией Индустриальных рабочих мира (ИРМ) и подавить растущее влияние радикализма среди американских рабочих.
Примирительную комиссию президента возглавит министр труда Уильям Вильсон. В комиссию входят представители большого бизнеса и Американской федерации труда, а также известный адвокат Феликс Франкфуртер, назначенный секретарем комиссии.
В тот день, когда Белый дом объявляет о решении президента Вильсона, волна стачек набирает обороты. Забастовка примерно 25 тысяч рабочих на верфях и в механических мастерских Сан-Франциско распространяется на верфи Сиэтла, штат Вашингтон. В Питтсбурге 5 тысяч сталелитейщиков бастуют на заводе Jones & Laughlin, хотя на прошлой неделе вышли бастовать лишь 400 рабочих. Стачка 6500 грузчиков в доках Нью-Йорка и Хобокена, штат Нью-Джерси, прекращается лишь после того, как правительство Вильсона объявляет оба порта военными объектами. Ожидается, что в г. Линн, штат Массачусетс, 12 тысяч обувных рабочих прекратят, наконец, пятимесячную стачку и вернутся к работе. Они начали бастовать в апреле.
Россия, 21 сентября (8 сентября по ст. ст.): Отставка главнокомандующего углубляет кризис Временного правительства
Генерал Алексеев, главнокомандующий российской армией, подает в отставку. В прошлом Алексеев преданно служил царю, затем был кандидатом кадетов на пост премьер-министра. После провала корниловского мятежа он принял предложение занять пост главковерха, чтобы облегчить судьбу арестованного Корнилова и его сторонников. Всего 10 дней тому назад, когда офицеры Петроградского военного округа пытались сорвать борьбу с Корниловым и расстроить боеготовность войск, направленных на защиту города, Керенский раздумывал о том, не уступить ли своё кресло военного министра Алексееву.
Уход царского генерала свидетельствует о крушении попыток Временного правительства минимизировать последствия истории с Корниловым и спасти силы правого крыла от полного распада. В момент ухода Алексеева только что ставший новым военным министром Верховский объявляет, что все высшие чины в армии будут уволены, — ведь даже если они не участвовали в мятеже, то они не могли не знать о его подготовке. Твердое следование этому правилу означало бы, что и сам Керенский должен лишиться своего поста.
Верховский объявляет о новом режиме в армии, который поддерживается «не пулеметами и нагайками, а путем внушения идей права, справедливости и строгой дисциплины». Его слова мало кого убеждают. Рабочие и солдатские массы стремительно движутся влево. Балтийский флот, краса российского военно-морского флота, поднял боевые красные флаги. Газета Кронштадтского Совета заявляет: «Достаточно компромиссов! Вся власть трудящимся!»
Вспоминая заявления нового военного министра, Троцкий напишет в своей Истории русской революции: «Это совсем пахло весенними днями революции. Но на дворе стоял сентябрь, надвигалась осень».
Финляндия, 19-22 сентября (6-9 сентября по ст. ст.): Ленин пишет три статьи о стратегии
Скрываясь в Финляндии, Ленин пишет три важные статьи, излагающие стратегию, которой должна руководствоваться большевистская партия после провала Корнилова: «Один из коренных вопросов революции», «Русская революция и гражданская война» и «Задачи революции». Эти статьи будут опубликованы в большевистских газетах в ближайшие недели.
В более ранней статье «О компромиссах», законченной 16 сентября (3 сентября по ст. ст.) и опубликованной 19 (6) сентября, Ленин рассматривает возможность создания нового правительства, опирающегося на Советы с преобладающим влиянием меньшевиков и эсеров. В конце концов, эти партии были вынуждены во время корниловского мятежа поддержать мобилизацию рабочего класса против контрреволюционной угрозы. Подобную линию поддерживают влиятельные лидеры в партии, такие как Каменев и Зиновьев. 1 сентября Ленин пишет, что компромиссное советское правительство «могло бы обеспечить, с гигантской вероятностью, мирное движение вперед всей российской революции и чрезвычайно большие шансы больших шагов вперед всемирного движения к миру и к победе социализма».
Однако когда приходит известие о том, что Керенский сформировал диктатуру в виде «директории», в которой преобладают сторонники репрессий, и что меньшевики и эсеры продолжают поддерживать Керенского, Ленин 16 (3) сентября пишет к своей статье постскриптум: «А по прочтении субботних и сегодняшних, воскресных газет, я говорю себе: пожалуй, предложение компромисса уже запоздало... Да, по всему видно, что дни, когда случайно стала возможной дорога мирного развития, уже миновали».
В статье «Задачи революции» Ленин пишет:
«Не будем же делать себе иллюзий насчет партий эсеров и меньшевиков, будем твердо стоять на своем классовом пролетарском пути. Нищета беднейших крестьян, ужасы войны, ужасы голода — все это показывает массам нагляднее и нагляднее правильность пролетарского пути, необходимость поддержки пролетарской революции.
“Мирные” мелкобуржуазные надежды на “коалицию” с буржуазией, на соглашательство с ней, на возможность “спокойно” дождаться “скорого” Учредительного собрания и проч., все это разбивает ход революции беспощадно, жестоко, неумолимо. Корниловщина была последним жестоким уроком, в большом размере уроком, дополняющим тысячи и тысячи уроков мелких, уроков, состоящих из обмана рабочих и крестьян на местах капиталистами и помещиками, уроков, состоящих из обмана солдат офицерами и т. д., и т. д.»
Ленин призывает большевиков: «Пойдем с ней [нашей программой] больше в “низы”, к массам, к служащим, к рабочим, к крестьянам, не только к своим, но и особенно к эсеровским, к беспартийным, к темным. Постараемся их поднять к самостоятельному суждению, к вынесению своих решений… Жизнь учит правильности большевистской программы и тактики. От 20 апреля до корниловщины — “как мало прожито, как много пережито”».
Ленин продолжает: «Опыт масс, опыт угнетенных классов дал им за это время страшно много, и вожди эсеров и меньшевиков совсем разошлись с массами. Именно на конкретнейшей программе, поскольку ее обсуждение удастся довести до масс, это и скажется всего вернее».
Также на этой неделе: На Южном фронте продолжается кровавая и безрезультатная борьба
Австро-венгерская и итальянская армии безрезультатно борются друг с другом на Южном фронте. На прошлой неделе закончилась 11-я битва при Изонцо. Итальянская армия расстроена огромными потерями и множащимися мятежами. Она неспособна продолжать дальнейшее наступление. Армия Австро-Венгрии пребывает в сходном состоянии и находится на грани краха.
Чтобы не допустить этого, на Итальянский фронт из России прибывают подразделения германской армии, освободившиеся после провала наступления Керенского. 14-я армия, первоначально созданная как чисто немецкая, позже вольется в объединенную австро-венгерско-немецкую армию под командованием Отто фон Белова. Эксперты по применению ядовитых газов, в том числе ученый Отто Ган, руководящий производством снарядов с отравляющими веществами, посланы на юг, чтобы помочь в планах нового наступления. Командование австро-венгерских войск приходит к выводу, что они не смогут выдержать нового итальянского наступления. Принимается решение начать собственное наступление при поддержке немецких сил.
Девять битв при Изонцо, происходивших в 1915-1916 годах, унесли примерно 70 тысяч итальянских жизней. Две битвы в этом году прибавили к этому списку еще 76 тысяч погибших. С австро-венгерской стороны, согласно неполным подсчетам, к концу года погибло 40,986 нижних чинов и 1323 офицера. Историки этих боев считают их одними из самых жестоких во всей войне. Горные массивы разорваны на части глубокими минными подрывами и снарядами. Часто происходят рукопашные бои, где озверевшие солдаты используют не только штыки, но и топоры.
Ожесточенная война несет тяжкие последствия гражданскому населению. В обеих странах не хватает продовольствия, а огромные потери на фронте ведут к забастовкам и антивоенным протестам. Около 60 тысяч итальянских солдат дезертируют и бегут с фронта домой.
Также в этом месяце: Кете Кольвиц работает над скульптурой в память о своем сыне
В сентябре 1917 года художник и скульптор Кете Кольвиц работает над мемориалом своему сыну, погибшему в ходе Первой битвы при Ипре. Она начала свою работу в 1914 году, но часто делает паузы.
Еще в начале войны 18-летний Петер хотел пойти добровольцем на военную службу, но по возрасту ему нужно было получить согласие отца. Отец был противником войны и сначала отказывался одобрить решение сына. Старший сын Ганс уже был призван в армию. Кете вначале была против разрешения, но потом передумала. В своих мемуарах, написанных в 1943 году, она пишет: «Как и почему я передумала, мне не совсем понятно. Я проклинала войну, я знала, что она означает величайшие трудности. Но я не сильно сопротивлялась, — наверное, потому, что не могла быть целиком с моим мальчиком в то время».
Из ее дневника ясно, что в то время она не понимала характера войны. Она и ее муж были членами Социал-демократической партии, которая делала все возможное, чтобы убедить своих членов в оправданности решения поддержать голосование за военный бюджет. СДПГ изображала войну как чисто оборонительную. Кете позволила военной лихорадке Петера захватить и ее, а потом помогла убедить в этом и своего мужа. Молодым добровольцем, плохо обученным, с едва зажившей раной на колене, Петер ушел 13 октября 1914 года на войну. Кете записала в дневнике: «Тяжелый день, очень тяжелый день». Через десять дней сын погиб. «В нашей жизни образовалась рана; она никогда не заживет», — записала в дневнике Кете.
В последующие годы она критиковала войну и пыталась преодолеть свою боль, работая над мемориалом о сыне. Сначала она ваяла голову Петера. Затем она набросала рельеф: скорбящие родители, склонив головы, обнимают друг друга. Одновременно она также создала одну из своих самых значительных работ — скульптуру «Пьета», 40-сантиметровую бронзовую статую. (Увеличенная в четыре раза копия «Пьеты» выставлена в музее Neue Wache в Берлине, который считается «главным мемориалом жертвам войны и тирании в Германии»).
В сентябре она пишет в дневнике: «Работала на этой неделе... хорошо. Я ясно вижу, что эта дорога ведет к цели, но также, что моя цель очень далеко; пройдут годы, прежде чем я закончу работу о Петере… Если эта работа мне удастся, то она будет выражать также многое другое, что иначе потребовало бы отдельных работ… С нескончаемой медлительностью я осознаю, что еще предстоит сделать». Кете пришлось затратить в общей сложности18 лет, прежде чем она закончит мемориал своему сыну. Он стоит сегодня на германском военном кладбище «Владсло» в Бельгии.
Скорбь Кольвиц о своем сыне и опыт войны усиливают в ней стремление что-то сделать для бедных и угнетенных, и выразить это в искусстве. Она принимает участие в антивоенных демонстрациях. С вниманием и надеждой она следит за развитием русской революции. 8 ноября она пишет в своем дневнике: «Огромной важности революция в России. Революционные социалисты в правительстве. Они хотят организовать Россию по-социалистически, по-коммунистически. Макс Вертгеймер [друг] ожидает, что подобный дух распространится по всей Европе. Он верит в огромный моральный подъем». В конце года она пишет: «Россия показывает нам новые перспективы. В наш мир пришло что-то новое, что-то определенно хорошее».
Начав в 1897 году с серии работ «Восстание ткачей»; Кольвиц в 1908 создала другую серию рисунков и графических работ из цикла «Крестьянская война». После войны она осваивает новую для себя технику — ксилографию, пишет свои знаменитые рисунки углем: «Хлеба!», «Убит в бою», «Нет войне». После убийства Карла Либкнехта она посвящает ему специальную гравюру по дереву.