26 апреля 1993 года президент США Билл Клинтон отдал приказ, согласно которому США присоединялись к санкциям против Югославии, введенным Организацией объединенных наций. Санкции должны были обеспечить тотальное эмбарго, — не только в отношении югославского экспорта и импорта, которые уже фактически находились под санкциями с 1992 года, но даже в отношении транзитных грузоперевозок по территории Югославии. Крайне жесткие санкции, одобренные голосованием в Совете Безопасности ООН при воздержании со стороны России и Китая, вступили в силу на фоне растущего числа истерических призывов к военной интервенции в ход гражданской войны в Боснии во имя защиты «прав человека».
Клинтону докладывали, что необходимо подготовить план, в рамках которого США смогли бы нанести ракетные удары по позициям боснийских сербов. Одновременно предполагалось снять эмбарго на военные поставки для армии боснийских мусульман. Британия и Франция также готовили свои военно-воздушные силы к нанесению ударов.
Гражданская война в Боснии, представлявшая собой борьбу националистических клик экс-сталинистов среди сербов, хорватов и боснийских мусульман, была спровоцирована поддержанным империалистами расчленением Югославии. Высказывались предупреждения о том, что любая эскалация западного вмешательства может также привести к гражданской войне в Косово, противопоставив албанское большинство правящему сербскому меньшинству. Однако это нисколько не интересовало «крестоносцев» войны, которые — с газетой New York Times во главе — внезапно обнаружили в Боснии не просто «этнические чистки» — недавно введенный к тому времени неологизм, — но также «Холокост» и «геноцид», вину за которые должны были нести исключительно «сербы». Ответ, по мнению либеральных поджигателей войны, должен был состоять в бомбежке по ним.
«Должен ли мир все еще раздумывать о том, есть ли Холокост?» — кричал заголовок комментария, опубликованного ведущим иностранным корреспондентом New York Times Джоном Дарнтоном (John Darnton) в номере газеты от 25 апреля 1993 года. Сравнивая сербов с нацистами, Дарнтон спрашивал: «В какой момент переговоры по урегулированию становится умиротворением?» Дарнтон восторгался Эли Визелем, который пережил Холокост и стал самопровозглашенным защитником прав человека, и который за несколько дней до того призвал к интервенции США во время открытия нового Мемориального музея Холокоста в Вашингтоне.
«Если вы решаетесь на действие, то одержите верх, — говорил Times 30 апреля конгрессмен-демократ от штата Индиана Ли Гамильтон. — А если шаги, которые вы предпринимаете, недостаточны для того, чтобы достичь ваших целей, тогда вам следует усилить делаемые вами шаги».
В то же время президент Сербии Слободан Милошевич требовал от сербской фракции в Боснии пойти на ряд территориальных уступок на переговорах между воюющими группами, которые предполагалось вскоре возобновить. Вооруженные формирования боснийских сербов контролировали на тот момент примерно 70 процентов боснийской территории.