В продолжение последних нескольких месяцев различные слои российского рабочего класса провели ряд забастовок и голодовок в знак протеста против растущих социальных лишений и эксплуатации. Подавляющее большинство этих забастовок были организованы независимо от профсоюзов, которые тесно связаны с российским государственным аппаратом и олигархией.
Одной из наиболее значительных стала забастовка 99 золотодобытчиков на Камчатке в конце октября. На Камчатке находятся некоторые из крупнейших в России золотых приисков.
Шахтеры сообщили, что требуемая норма выработки, которую они должны выполнять, значительно выросла, что привело к существенному сокращению их премий. На видеозаписи, где показана встреча между бастующими рабочими и администрацией прииска, один из рабочих говорит: «У меня та же зарплата, что и в 2005 году, сейчас я не получаю даже тысячи долларов. А в 2009-м я мог получать две или даже пять тысяч долларов. Ведь золото же не обесценилось?»
Забастовка произошла на месторождении «Аметистовом», являющемся крупнейшим в регионе и располагающим запасами в размере 52,6 тонн золота и 175 тонн серебра. Это месторождение разрабатывается компанией «Золото Камчатки», в которой всего работают около 2 тысяч человек. Она принадлежит Виктору Вексельбергу, одному из крупнейших российских олигархов; его состояние оценивается в более чем 12 миллиардов долларов. Рудник считается стратегически важным для экономики региона, и компания имеет значительные налоговые льготы.
Почти сразу же после появления сообщений о забастовке рабочие соседнего месторождения также объявили о своей готовности бастовать. 10-минутный любительский видеоролик на YouTube [https://www.youtube.com/watch?v=ZsU9qnYAhds], где забастовка приветствовалась как «бунт» и был высказан призыв к зрителям рассказывать о ней в условиях полного замалчивания в СМИ, набрал более 900 тысяч просмотров. Более 8 тысяч человек оставили под ним свои комментарии, выразив отвращение к олигархам и правительству.
Свидетельством огромной нервозности и страха олигархии в связи с распространением забастовочной активности стало то, что правительство немедленно вмешалось в события, стремясь положить конец забастовке горняков. Губернатор Камчатского края Владимир Илюхин, который, согласно официальным данным, стоит на четвертом месте по богатству среди губернаторов страны, срочно прервал свой отпуск и вернулся на Камчатку. По сообщениям прессы, он встретился с шахтерами и сказал им, чтобы они не общались со СМИ.
На территории предприятия был отключен Интернет, также рабочие сообщили, что им угрожала полиция. К 3 ноября, спустя всего через несколько дней после начала забастовки, 54 из 99 бастующих были уволены. Компания Вексельберга объявила о том, что возбудит судебный процесс с целью признать забастовку незаконной, что может повлечь за собой уголовное преследование в отношении всех рабочих, которые приняли в ней участие.
Официальный профсоюзный аппарат ФНПР выразил солидарность с подавлением забастовки, цинично заявив, что «ничего не смогли сделать», поскольку те не объединены в профсоюз.
Спустя несколько недель после подавления забастовки на Камчатке в Ямало-Ненецком автономном округе (ЯНАО) начали забастовку около 200 рабочих строительной компании «Север», являющейся крупнейшим подрядчиком российской газовой монополии «Газпром». Как и олигарх Вексельберг, руководство «Газпрома», возглавляемого Алексеем Миллером, принадлежит к клике олигархов из окружения президента Владимира Путина.
Рабочие, многие из которых приехали в регион, чтобы работать на газовом месторождении, начали забастовку, потому что им не платили зарплату в течение четырех месяцев. Компания задолжала работникам около 15 миллионов рублей. Рабочие сообщили о рабских условиях труда: их месяцами не кормили на рабочем месте, у них не было возможности уехать домой, а их трудовые договоры были забраны администрацией.
Почти сразу же после начала забастовки губернатор региона Леонид Дьяченко созвал экстренное совещание своего антикризисного штаба, в который вошли силовики региона (включая руководство ФСБ), а также глава СК «Север» Алексей Пестряков. Власти быстро положили конец забастовке, заявляя, что требования рабочих были выполнены.
Примерно в то же время в Воркуте — городе, находящемся в расположенном по соседству с ЯНАО регионе, — 16 или 17 работников СК «Север» объявили голодовку из-за невыплаты заработной платы и злоупотреблений со стороны администрации. В ту же ночь один из активистов забастовки был избит человеком, которого считают бандитом, посланным компанией.
После забастовки в Воркуте таксист в Москве объявил голодовку из-за невыносимых условий труда и низкой зарплаты. Он сказал прессе, что забастовка стала результатом его отчаяния из-за длительности работы, к чему он и другие водители вынуждены прибегать, и из-за постоянно уменьшающейся зарплаты.
«Мы перебеги делаем на этих автомобилях, мы по 500 километров проезжаем в день, — сказал он. — Мы по 12 часов работаем, по 14. Кто-то вообще круглосуточно работает».
Вскоре к его акции протеста присоединились десятки других водителей. В социальных сетях московские таксисты пытаются организовать еще одну забастовку на период новогодних каникул.
Подобные голодовки ранее в этом году в разных городах проводились пожарниками и медицинскими работниками. (Обеим категориям работников закон бастовать запрещает).
Законы в России крайне ограничивают возможность проведения забастовок. Провести забастовку очень сложно, при этом руководству и властям очень легко объявить забастовку незаконной, а рабочих подвергнуть увольнениям и уголовным преследованиям.
Значительным слоям рабочего класса в важнейших секторах экономики, — включая врачей и медработников, учителей, железнодорожников, электриков и работников сферы телекоммуникационных услуг, — полностью запрещено бастовать. Также практически невозможно организовать легальную забастовку для примерно 40 процентов российских трудящихся, которые работают без трудовых договоров (около 34 миллионов человек).
Хотя к настоящему моменту количество протестных акций в 2018 году несколько меньше, чем в 2017 году, растет процент протестов, представляющих собой приостановку работы, и большинство таких случаев происходит вне контроля профсоюзов. В первой половине этого года было проведено 122 трудовых протеста (против 170 в первой половине 2017 года), в то время как доля протестов, связанных с остановкой работы, выросла с 36,5 процентов до 47,5 процентов.
Только 17 процентов всех трудовых протестов были организованы профсоюзами. Недавний опрос ВЦИОМ показал, что среди всех учреждений и организаций России только судебная система, считающаяся насквозь коррумпированной, и ненавистная большинству либеральная оппозиция, которую напрямую связывают с «шоковой терапией» 1990-х годов, пользуются меньшим доверием, чем профсоюзы.
В России существуют три основные профсоюзные структуры. Есть официальные профсоюзы ФНПР (Федерация независимых профсоюзов России), которая является прямым преемником советских профсоюзов, контролировавшихся сталинистской бюрократией (в результате отделения от ВЦСПС в 1990 году, отражавшего конфликт между Ельциным и Горбачевым). Чиновники ФНПР обогатились во время реставрации капитализма, распродав весомую часть собственности профсоюзных структур, доставшейся им в наследство от советской эпохи, и с тех пор стали принимать активнейшее участие в управлении компаниями и во внутренней политике Кремля. Президент ФНПР Михаил Шмаков считается одним из самых богатых людей в стране и тесно сотрудничает с Путиным.
Вторая структура — «Соцпроф», которая также активно участвовала в процессе реставрации капитализма. Она, как и ФНПР, открыто поддерживает Путина. Ее председателем является Сергей Вострецов — депутат Госдумы от «Единой России».
Еще одна профсоюзная структура, так называемая Конфедерация труда России (КТР), претендует на звание «независимой». Она возникла уже после реставрации капитализма, однако является такой же прокапиталистической, как и две вышеназванные организации.
В то время как большинство российских псевдо-левых прославляет профсоюзы КТР в качестве альтернативы ФНПР, профсоюзы, позже вошедшие в КТР, принимали участвовали в реставрации капитализма и извлекли из этого немалую выгоду. Кроме того, КТР поддерживает связи с проамериканской либеральной оппозицией.
Агрессивное подавление властями протестов, особенно в отношении забастовки на Камчатке, отражает страх в рядах российской олигархии, которая боится того, что быстрое развитие классовой борьбы по всему миру рано или поздно подтолкнет российских рабочих к открытой борьбе. Это неизбежно приведет к восстанию против профсоюзов и всех официальных политических партий.
В последние годы крайняя бедность в России быстро растет в условиях масштабных западных санкций и стремления российской олигархии заставить рабочий класс заплатить за многолетний экономический кризис. Жители России, официально признанные «крайне бедными», — это люди, которым приходится жить на менее чем 9 828 рублей (меньше 174 долларов) в месяц. В 2016 году их численность достигла 19,6 миллиона человек (13,4 процентов населения).
С начала 2018 года региональные органы власти проводят новую серию социальных сокращений в ответ на президентский указ о повышении минимальной зарплаты многим бюджетникам. Региональные правительства провели значительные сокращения рабочего времени бюджетников, а часть из них уволили. Многие детские сады, высшие учебные заведения, больницы и медицинские учреждения были закрыты практически за одну ночь. В некоторых местах ученики вообще не имеют возможности посещать школу. Во многих сельских районах людям приходится ехать восемь или более часов, чтобы добраться до ближайшей больницы.