7 октября 2018 года Дэвид Норт, председатель международного редакционного совета Мирового Социалистического Веб Сайта, выступил с нижеследующей речью на публичном митинге в Коломбо, организованным Партией Социалистического Равенства (ПСР—Socialist Equality Party) Шри-Ланки. Митинг, второй из двух на Шри-Ланке, был проведен по случаю празднования 80-й годовщины создания Четвертого Интернационала и 50-летия ПСР Шри-Ланки.

Для меня приятно и почетно иметь возможность выступить с лекцией на Шри-Ланке по истории Четвертого Интернационала. Героическая роль цейлонских революционных социалистов в первые годы существования Четвертого Интернационала хорошо известна троцкистам всего мира. Несмотря на огромные трудности троцкисты, основавшие партию Ланка Сама Самаджа (Lanka Sama Samaja Party — ЛССП) в 1935 году, а затем, в 1942 году, Большевистско-ленинскую партию Индии (БЛПИ), открыто выступили против индийской и цейлонской национальной буржуазии — политических агентов империализма. Их политическая перспектива была основана на теории перманентной революции, разработанной Львом Троцким в первое десятилетие ХХ века и обеспечившей политическую стратегию для победы российского рабочего класса в 1917 году.

В 1939 году Троцкий обратился к рабочим Индии с письмом. С характерным для него пониманием истории и динамики классовой борьбы Троцкий описал основной стратегический вопрос, стоявший перед массами индийского субконтинента:

«Индусская буржуазия на революционную борьбу не способна. Она тесно связана с британским капиталом и зависит от него. Она дрожит за свою собственность. Она боится масс. Она ищет во что бы то ни было компромисса с британским империализмом и усыпляет индусские массы надеждами на реформу сверху. Вождем и пророком этой буржуазии является Ганди. Ложный вождь и фальшивый пророк!» (http://iskra-research.org/FI/BO/BO-79.shtml)

Троцкий осудил предательскую роль сталинского режима в Советском Союзе, который под лозунгами так называемого «Народного фронта» требовал от рабочего класса подчиниться национальной буржуазии. Он продолжал:

«Какое издевательство над народом! “Народный фронт” есть только новое название для старой политики, сущность которой состоит в сотрудничестве классов, в коалиции пролетариата с буржуазией. Во всякой коалиции руководство оказывается неизбежно в руках правого фланга, т.е. в руках имущего класса. Индусская буржуазия, как уже сказано, хочет мирной сделки, а не борьбы. Коалиция с буржуазией ведет к отказу пролетариата от революционной борьбы с империализмом. Политика коалиции означает топтание на месте, выжидание, ложные надежды, пустые маневры и интриги. В результате этой политики в рабочих массах неизбежно начинается разочарование, крестьяне отворачиваются от пролетариата и впадают в апатию» (там же).

Создатели ЛССП вняли этому предупреждению, выступили против национальной буржуазии и создали мощную революционную партию рабочего класса на Цейлоне. Но в 1964 году они отказались от своих основополагающих принципов и вступили в коалицию с правительством SLFP мадам Бандаранаике, что имело трагические последствия. Именно в борьбе с этим «великим предательством» была основана в 1968 году Революционная Коммунистическая Лига (Revolutionary Communist League) — шри-ланкийская секция Международного Комитета Четвертого Интернационала, предшественница Партии Социалистического Равенства, В течение полувека шри-ланкийская секция Международного Комитета вела бескомпромиссную борьбу по преодолению последствий предательства 1964 года. В этой борьбе наши товарищи никогда не забывали о том огромном вкладе, который основатели БЛПИ и ЛССП первоначально внесли в дело революционного социализма, — не только на Шри-Ланке, но и во всем мире.

Важность изучения истории

Мои лекции на Шри-Ланке являются частью международного празднования восьмидесятой годовщины основания Четвертого Интернационала. Троцкистское движение сознательно относится к необходимости изучения истории. В отсутствие исторически обоснованной перспективы политический анализ деградирует до уровня эклектически собранных впечатлений. Серьезная политическая деятельность — а революционная деятельность является наиболее серьезной политикой, — требует научного метода. В навигации используют инструмент по названию секстант. Изобретение секстанта позволило капитану точно устанавливать положение своего корабля, измеряя угол между видимым горизонтом и астрономическим объектом (звездой). В процессе политической навигации революционная партия должна измерять угол между видимым политическим горизонтом и ключевой исторической точкой отсчета.

Политический противник Международного Комитета по имени Саид Гафуров, — он по совместительству является сторонником правительства Путина в России, — недавно протестовал против наших постоянных напоминаний о преступлениях и предательствах, совершенных сталинистами. Почему бы нам попросту не забыть об этих деталях и не найти способа работать вместе с политическими наследниками Сталина? Почему мы позволяем прошлым преступлениям и предательствам мешать сотрудничеству сегодня? В конце концов, — жалуется наш оппонент, — Троцкий был убит в 1940 году, семьдесят восемь лет назад; а Сталин умер в 1953 году, шестьдесят пять лет назад. Советский Союз был распущен в 1991 году, двадцать семь лет назад. Зачем цитировать Троцкого о «реке крови», отделившей Четвертый Интернационал от сталинистов, которые в конце 1930-х годов провели кампанию политического геноцида против лучших представителей революционного марксизма в Советском Союзе?

Наш оппонент заявляет, что «различия и противоречия между троцкизмом и сталинизмом теперь носят только исторический, а не политический характер», — не более актуальный, чем различия «между Робеспьером и Эбертом или Дантоном», вопросы противоречий между которыми важны «теперь только историкам». Эти различия, утверждает наш оппонент, «важно изучать, но только ради уроков истории (а история, если быть честным и слегка циничным, никогда и никого ничему не учит)».

Аргумент нашего противника заключается в том, что история и политика существуют в разных, не связанных между собой сферах. Изучение истории может быть и обладает каким-то абстрактным интеллектуальным интересом. Но оно не даёт нам ничего, что имеет особое значение для нашей сегодняшней практической политической деятельности. Те, кто аргументирует подобным образом, не имеют абсолютно ничего общего с марксистской политикой. Революционное движение развивает свою программу и деятельность посредством непрерывной критической переработки исторического опыта. Без исторической точки зрения невозможно ориентироваться в бурных потоках классовой борьбы. Более того, как иначе может революционная партия обучать свои молодые кадры и рабочий класс в целом, кроме как путем изучения монументальных революционных событий прошлого века?

ХХ столетие было самым революционным в истории. На каждом континенте угнетенные массы были вовлечены в водоворот борьбы против капитализма и империализма. Это столетие в 1917 году стало свидетелем первого в истории завоевания политической власти рабочим классом под руководством большевистской партии. Массовые коммунистические партии возникли по всему миру, отражая стремление и решимость рабочего класса положить конец капитализму и создать социалистическое общество.

И все же к концу столетия, несмотря на всю борьбу и жертвы, капиталистический класс удержал власть во всем мире. Советский Союз, возникший в результате революции 1917 года, был распущен своим собственным правительством. В Китае правящая Коммунистическая партия стала самым жестоким проводником капиталистической экономики. Мы живем в мире с ошеломляющим уровнем социального неравенства. Как объяснить этот процесс политической регрессии?

По всему миру растет возмущение существующими порядками. «Капитализм» снова становится ругательным словом. Налицо возрождение интереса к социализму как альтернативе существующему общественному порядку. Но, надо сказать прямо, в этом прогрессивном стремлении отсутствует знание великого политического опыта и революционной борьбы прошлого века. Само слово «революция» лишено сущностного содержания, ведь непонятны её социальные основы, классовая динамика и политическая стратегия.

Молодые люди, родившиеся после распада Советского Союза и реставрации капитализма в Китае, мало знают о причинах этих событий, не говоря уже о детальном знании истории русской и китайской революций. Они не знакомы с фактическим теоретическим и политическим содержанием таких терминов, как сталинизм, маоизм или, если уж на то пошло, кастроизм. По всему миру молодежи известен романтический и броский образ Че Гевары, но они ничего не знают о его политической стратегии и программе, которые были, откровенно говоря, абсолютно провальными.

Влияние атак академической науки на марксизм

Конечно, молодых людей трудно винить за их ограниченное знание революционных бурь прошлого века. От кого и откуда могли они получить необходимые знания? Капиталистические СМИ, конечно же, не будут распространять знания, которые могут способствовать свержению существующего общественного порядка. Что касается университетов с их многочисленными учеными профессорами, то, к сожалению, интеллектуальная среда на протяжении многих десятилетий глубоко враждебна подлинной социалистической теории и политике. Марксистская теория, коренящаяся в философском материализме, уже давно изгнана из важнейших университетов.

В дискурсе академической науки доминирует фрейдистская псевдо-наука и идеалистический субъективизм Франкфуртской школы наряду с иррациональной белибердой постмодернизма. Профессора информируют своих учеников о том, что «великий нарратив» марксизма не имеет отношения к современному миру. В действительности профессора имеют в виду, что материалистическая концепция истории, которая отводит центральную и решающую революционную роль в капиталистическом обществе рабочему классу, не может и не должна быть основой для левой политики.

Для теоретиков и практиков псевдо-левой политики среднего класса нет необходимости изучать историю революционной борьбы прошлого. Её уроки противоречат всем их политически оппортунистическим и реакционным приоритетам. Троцкий предан анафеме в этих интеллектуальных кругах. Но невозможно бороться за социализм в XXI веке, не изучая и не усваивая уроки борьбы Троцкого против сталинизма в ХХ веке. Эта борьба остается фундаментальным теоретическим и политическим уроком прошлого века, имеющим самое глубокое и непосредственное значение для каждой критической проблемы политической стратегии, которая стоит перед рабочими и всеми теми, кто серьезно ищет правильный путь борьбы с капитализмом в современном мире. Вот почему необходимо дать краткий обзор исторических и политических истоков Четвертого Интернационала.

Значение борьбы Троцкого против сталинизма

Основание Четвертого Интернационала в сентябре 1938 года является важной вехой в истории троцкистского движения. Оно стало политической кульминацией борьбы, которую Лев Троцкий вел в течение пятнадцати лет, — начиная с формирования Левой оппозиции в Советском Союзе в октябре 1923 года, — против бюрократического перерождения российской Коммунистической партии под руководством Сталина.

Глубокие интернациональные последствия борьбы Троцкого против сталинского режима выявились в конце 1924 года, когда Сталин выдвинул утверждение, согласно которому в Советском Союзе возможно построение социализма независимо от хода международной борьбы против мирового капиталистического строя и даже без успешного революционного свержения капиталистического правящего класса в крупнейших империалистических центрах Западной Европы и Северной Америки.

Программа «социализма в одной стране» представляла собой фундаментальный разрыв с интернациональной стратегией, лежавшей в основе завоевания власти большевистской партией и последующего основания Коммунистического Интернационала в 1919 году. Она дала политическое выражение интересам растущей бюрократии в Советском Союзе. Узурпация политической власти и эксплуатация в собственных интересах ресурсов национализированной экономики, возникших после 1917 года, стали основой для привилегий бюрократии. Созданная Сталиным тоталитарная диктатура, — уничтожая марксистских революционеров и используя в качестве основного инструмента полицейский террор, — была политическим средством, благодаря которому бюрократия защищала свои привилегии и сохраняла социальное неравенство в Советском Союзе.

Националистическое вырождение советского режима имело своим наиболее разрушительным последствием превращение Коммунистического Интернационала в инструмент советской внешней политики. Сталинистская бюрократия, стремясь придать некий легитимный характер националистической ориентации, неразрывно связанной с теорией социализма в одной стране, утверждала, что социализм в СССР может быть построен, если только ему не помешает военная интервенция империалистических держав. Таким образом, целью Коммунистического Интернационала стали поиски союзников СССР за его пределами и культивирование связей с ними, даже если такие союзы строились за счет революционной борьбы рабочего класса в странах, где сталинский режим искал союзов с буржуазными и мелкобуржуазными силами.

Трагедия китайской революции

Политические последствия подчинения Коммунистического Интернационала национальному оппортунизму советской бюрократии нашли свое трагическое выражение в Китае, где Сталин настоял на том, чтобы Коммунистическая партия Китая подчинилась политическому авторитету буржуазного Гоминьдана и его лидера Чан Кайши. Сталин видел в Чан Кайши потенциального союзника и изображал его надежным лидером антиимпериалистической борьбы в Китае. Рабочий класс, утверждал Сталин, обязан поддержать прогрессивные слои национальной буржуазии. Троцкий отверг попытки Сталина наделить национальную буржуазию стран с запоздалым капиталистическим развитием более революционной ролью, чем капиталистический класс развитых стран. Троцкий подчеркивал, что такая точка зрения является, по существу, воспроизведением позиций русских меньшевиков до 1917 года и основана на ложной оценке классовой динамики в колониальных и полуколониальных странах. Он писал:

«Могущественная роль иностранного капитала в жизни Китая привела к тому, что очень сильные слои китайской буржуазии, бюрократии и военщины связали свою судьбу с судьбой империализма. Без этой связи немыслима была бы гигантская роль так называемых “милитаристов” в жизни Китая последнего периода.

Было бы, далее, грубой наивностью думать, будто между так называемой компрадорской буржуазией, т.е. экономической и политической агентурой иностранного капитала в Китае, и между так называемой “национальной” буржуазией существует пропасть. Нет, эти два слоя несравненно ближе друг другу, чем буржуазия и рабоче-крестьянские массы» (http://iskra-research.org/Trotsky/sochineniia/1927/19270507.html).

Анализ Троцкого был подтвержден событиями. В апреле 1927 года Чан организовал резню коммунистов в Шанхае и Кантоне, нанеся Китайской компартии удар, от которого она так и не оправилась. После этой катастрофы Коммунистическая партия Китая под руководством Мао Цзэдуна ушла из городов и отступила в деревню. Этот сдвиг глубоко изменил классовый состав и ориентацию Коммунистической партии Китая, которая после 1927 года опиралась главным образом на сельское крестьянство, а не на рабочий класс городов. В последующие десятилетия маоистская ориентация станет источником серьезной политической дезориентации и стратегических ошибок со стороны всех тех организаций, включая JVP на Шри-Ланке, которые переняли крестьянскую ориентацию китайской КП.

Несмотря на политическую катастрофу в Китае, Троцкий продолжал борьбу за реформу Коммунистической партии Советского Союза. В 1927 году Троцкого исключили из РКП(б) и Коммунистического Интернационала, а в 1928 году он находился в ссылке в Алма-Ате, недалеко от границы с Китаем. Но даже в отдаленной ссылке, в тысячах километрах от Москвы, Троцкий оставался непревзойденным мастером революционной стратегии. В его руки попал проект программы, составленной тогдашним союзником Сталина Николаем Бухариным в качестве базового документа, который предстояло принять на VI Конгрессе Коммунистического Интернационала. Троцкий подверг этот проект программы, опиравшейся на теорию социализма в одной стране, сокрушительной критике. Он противопоставил этому революционный интернационализм, основу теории перманентной революции, в качестве главной стратегической цели марксистского движения. Вот что он писал:

«В нашу эпоху, которая есть эпоха империализма, то есть мирового хозяйства и мировой политики, руководимых финансовым капиталом, ни одна национальная коммунистическая партия не может строить свою программу, исходя только или преимущественно из условий и тенденций национального развития. Это относится целиком и к партии, владеющей властью в пределах СССР. Час крушения национальных программ окончательно пробил 4 августа 1914 года. Революционная партия пролетариата может опираться только на интернациональную программу, отвечающую характеру нынешней эпохи, как эпохи завершения и крушения капитализма. Интернациональная коммунистическая программа ни в каком случае не есть сумма национальных программ или сводка воедино их общих черт».

Троцкий продолжил следующим образом:

«Интернациональная программа исходит непосредственно из анализа условий и тенденций мирового хозяйства и мировой политической системы как целого, со всеми его связями и противоречиями, то есть антагонистической взаимозависимостью его частей. В нынешнюю эпоху в неизмеримо большей степени, чем в прошлую, национальная ориентировка пролетариата должна вытекать, только и может вытекать из мировой ориентировки, а не наоборот. В этом состоит основное и исходное различие коммунистического интернационализма от всех разновидностей национал-социализма» (http://iskra-research.org/Trotsky/sochineniia/1928/1928-kritika-01.html).

Прошло 90 лет, но выдвинутый Троцким анализ динамики социалистической революции и первичности международных условий по сравнению с национальными остается важнейшим стратегическим принципом борьбы за социализм.

В результате случайной бюрократической ошибки Критика программы Коммунистического Интернационала, написанная Троцким, была переведена на английский язык, а ее копии попали в руки американского и канадского делегатов VI Конгресса Джеймса П. Кэннона и Мориса Спектора. Они тайком вывезли документ Троцкого из СССР. Это привело к формированию Международной левой оппозиции. Борьба против сталинского национального перерождения Коммунистической партии Советского Союза развернулась в борьбу против вырождения Коммунистического Интернационала.

Германия: «Ключ к международному положению»

Между 1928 и 1933 годами Международная левая оппозиция считала себя фракцией Коммунистического Интернационала. Её деятельность была направлена на революционную переориентацию Интернационала и его партий, где доминировали сталинисты. Троцкий не хотел отказываться от Коммунистического Интернационала до тех пор, пока оставалась хоть какая-нибудь возможность изменить его политику. Основным фактором в политических расчетах Троцкого стал кризис в Германии, который он назвал «ключом к международному положению».

В январе 1929 года Троцкий был выслан из Советского Союза на турецкий остров Принкипо. Теперь он жил ссыльным без гражданства на «планете без визы». Но несмотря на свою изоляцию на острове у побережья Стамбула Троцкий развил анализ ситуации в Германии, который оказался необычайно провидческим. Он призвал к формированию единого фронта Коммунистической партии Германии и Социал-демократической партии против фашистской угрозы.

Нацистская партия стала массовым движением. Приди она к власти, предупреждал Троцкий, результатом станет политическая катастрофа для международного рабочего класса. Все должно быть сделано для того, чтобы остановить марш нацистов к власти. Но это требовало изменения безрассудной, совершенно дезориентирующей и невероятно глупой политики Германской коммунистической партии (КПГ). Слепо следуя линии, установленной в Москве, КПГ не только отказалась сформировать единый фронт со второй массовой рабочей партией, Социал-демократической партией (СДПГ). Она даже утверждала, что СДПГ, которую все еще поддерживали миллионы рабочих, была «социал-фашистской» организацией, почти идентичной нацистам. Немецкие сталинцы утверждали, что никакой разницы между СДПГ и нацистами нет; не разрешались никакие общие оборонительные действия между двумя массовыми рабочими партиями против отрядов штурмовиков.

Как предупреждал Троцкий, политика КПГ расчистила путь Гитлеру к власти. Заполучив критическую поддержку высокопоставленных буржуазных политиков, 30 января 1933 года Гитлер стал канцлером Германии. Не встречая какого-либо организованного сопротивления, нацистский режим быстро уничтожил массовые организации рабочего класса. Несмотря на эту исторически беспрецедентную политическую катастрофу, КПГ продолжала настаивать, без какой-либо оппозиции внутри Коммунистического Интернационала, на правильности своей политики. Немецкая катастрофа вынудила Троцкого изменить свой подход к борьбе против сталинизма. Он пришел к выводу, что реформа Коммунистического Интернационала невозможна. Третий Интернационал погиб как революционная организация. Необходимо было строить Четвертый Интернационал.

Троцкий основывает Четвертый Интернационал

Призыв Троцкого к созданию Четвертого Интернационала был связан с его оценкой советского режима. Он пришел к выводу, что реформа бюрократического режима невозможна. Бюрократия превратилась в контрреволюционную социальную клику, безжалостно защищавшую свои привилегии путем подавления рабочего класса внутри Советского Союза и цинично предававшую борьбу рабочего класса за пределами СССР. Движение Советского Союза в сторону социализма требовало свержения сталинистского режима в ходе политической революции. Только путем революционного восстания советского рабочего класса и свержения бюрократии можно было восстановить советскую демократию и предотвратить разрушение Советского Союза и восстановление капитализма.

Пять лет, прошедших между призывом Троцкого к формированию Четвертого Интернационала в 1933 году и учредительным конгрессом ЧИ в 1938 году — один из самых трагических периодов в истории социалистического движения. Несмотря на беспрецедентный кризис мировой капиталистической системы, рабочий класс потерпел ряд катастрофических поражений. Их причиной было не отсутствие воли к борьбе. Наоборот, период между 1933 и 1938 годами характеризовался огромным подъемом классовой борьбы. В 1936 году Франция бурлила забастовками все более революционного характера. В мае и июне произошло более 12 тысяч забастовок, в которых участвовало более двух миллионов рабочих, охватывающих практически все отрасли промышленности. Происходили решительные захваты фабрик и заводов революционно настроенными рабочими. В июле 1936 года испанские и каталонские рабочие ответили мощным восстанием на попытку фашистских генералов во главе с Франсиско Франко осуществить государственный переворот.

Но как во Франции, так и в Испании, первоначальные победы рабочего класса окончились деморализацией и поражением. Политическим инструментом поражений был «Народный фронт», то есть альянс сталинистских и социал-демократических партий и профсоюзов с буржуазией. Основой этого союза была защита капиталистической собственности от революционных притязаний рабочего класса. Сталинцы настаивали на том, что борьба с фашизмом ограничивается защитой буржуазной демократии. Рабочий класс, утверждали сталинцы, может сражаться с фашизмом только в союзе с либерально-демократическими фракциями капиталистического класса. Поэтому недопустимо бороться за социалистическую программу, ведь она оттолкнет демократических капиталистов в лагерь фашистов.

Контрреволюционное значение Народного фронта нашло свое полное выражение в Испании, где сталинистская партия, контролируемая агентами советской тайной полиции, ГПУ, преследовала и убивала тех, кто настаивал на том, что поражение Франко требует мобилизации рабочего класса и крестьянства на основе революционной программы. Сталинцы обеспечили победу Франко.

В то время как Сталин предавал рабочий класс за пределами СССР, его «Большой террор» внутри страны, — символом которого стали три публичных судебных процесса в Москве между 1936 и 1938 годами, — представлял собой кампанию физического истребления целого поколения марксистов-революционеров.

Троцкий основал Четвертый Интернационал в этих тяжелых условиях. Твердость его вывода о необходимости нового Интернационала встречала сопротивление тех, кто утверждал, что осуждение им сталинского режима слишком бескомпромиссно и абсолютно. Другие критики говорили, что троцкистское движение слишком мало, чтобы создать новый Интернационал. Кроме того, Интернационал можно создать лишь на почве «великих событий».

В ответ Троцкий настаивал на том, что учреждение Четвертого Интернационала действительно основано на «великих событиях» — на величайших поражениях рабочего класса в истории. Эти поражения разоблачили предательство и политическую никчемность старых организаций. Но решающим вопросом была не величина партии, а качество ее программы, то есть основана ли программа Четвертого Интернационала на правильной оценке характера исторической эпохи и на правильной формулировке политических задач рабочего класса.

Конечно, вопрос о величине партии важен. Свержение капитализма не может быть достигнуто путем заговора нескольких индивидуумов. Социалистическая революция требует сознательного участия в ней огромных масс людей. Но аксиомой марксизма является то, что теория может стать материальной силой в исторически прогрессивном и революционном смысле, только если программа партии осознает и выражает объективную необходимость. Партии, основанные на ложной оценке объективных условий, программа которых не соответствует требованиям исторической эпохи, должны, в конечном итоге, потерпеть политическое крушение, какими бы ни были их эфемерные успехи.

Стойкость Четвертого Интернационала

Чем объяснить историческую стойкость Четвертого Интернационала? Прежде всего, соответствием анализа и программы Четвертого Интернационала объективному характеру эпохи. Учредительный документ Четвертого Интернационала охарактеризовал нынешнюю историческую эпоху как смертельную агонию капитализма. Троцкий писал:

«Экономическая предпосылка пролетарской революции давно уже достигла наивысшей точки, какая вообще может быть достигнута при капитализме. Производительные силы человечества перестали расти. Новые изобретения и усовершенствования не ведут уже к повышению материального богатства. Конъюнктурные кризисы, в условиях социального кризиса всей капиталистической системы, обрушивают на массы все более тяжкие лишения и страдания. Рост безработицы углубляет, в свою очередь, финансовый кризис государства и подкапывает расшатанные денежные системы. Демократические правительства, как и фашистские, шествуют от одного банкротства к другому» (http://iskra-research.org/FI/BO/BO-66.shtml).

Предупреждения Троцкого о катастрофе вскоре сбылись. Вторая мировая война, разразившаяся ровно через год после основания Четвертого Интернационала, унесла более шестидесяти миллионов жизней. При помощи незаменимого содействия сталинистских партий капиталистический класс смог пережить, — путем сочетания политических компромиссов, тактических уступок и, когда было абсолютно необходимо, беспощадных репрессий, — те потрясения, которые охватили весь мир после войны. В течение нескольких десятилетий, восстанавливаясь из руин войны, капитализм переживал существенный экономический рост. Но фундаментальные противоречия сохранялись — между общественным характером производства и частной собственностью на средства производства, между всеобъемлющим характером мировой экономики и системой национальных государств.

Распад сталинистских режимов в Восточной Европе и Советском Союзе повсеместно приветствовался правящими элитами и их медиа-пропагандистами и академическими апологетами как триумф капитализма над социализмом. Триумфализм 1990-х годов базировался на двоякой лжи: 1) что сталинистские режимы были социалистическими, и 2) что противоречия капитализма каким-то образом преодолены. Однако, учитывая опыт последних 30 лет, очевидно, что праздник капиталистического триумфализма был, мягко говоря, преждевременным. Правящие элиты провозглашали, что после распада сталинистских режимов капитализм подарит человечеству мир, процветание и всеобщую демократию.

Действительность оказалась прямо противоположной. Американское вторжение в Ирак в 1991 году и гражданские войны в Югославии открыли эру бесконечных военных конфликтов. «Война с террором», начатая после событий 9/11, длится уже восемнадцатый год, а конца и края не видно. Наоборот, усиление геополитического соперничества и конфликтов неумолимо ведет к развязыванию Третьей мировой войны. Соединенные Штаты дали понять, что Америка не позволит Китаю заместить себя в качестве главной мировой державы, даже если США придется применить свою военную мощь для противодействия росту КНР. Одновременно Соединенные Штаты повели конфронтационный курс против России, которую Вашингтон считает препятствием для реализации своих планов по установлению доминирования над Евразией и Ближним Востоком. Только на прошлой неделе посол США в НАТО «обмолвился», что Соединенные Штаты готовы нанести упреждающий удар по России, чтобы противостоять «незаконной» разработке наступательных вооружений. Такая открытая угроза представляет собой опасную эскалацию конфликта между двумя наиболее мощными ядерными державами. Мир движется к самой грани ядерной войны, смертельные последствия которой невозможно описать.

На фоне эскалации международного насилия в каждой стране, — особенно в развитых капиталистических странах, в том числе в Соединенных Штатах, — нарастает социальная напряженность. Основной причиной этого являются непрерывный экономический кризис и ошеломляющий уровень социального неравенства. Менее дюжины миллиардеров владеют богатством, большим, чем у половины населения мира. Джефф Безос, владелец компании Amazon, обладает личным состоянием, оцениваемым в 150 миллиардов долларов. Каждый час его состояние увеличивается на миллионы долларов, то есть в разы больше, чем суммарная заработная плата одного из его рабочих в течение всей жизни.

Социальное неравенство и распад демократии

Социальное неравенство неизбежно порождает социальные и классовые конфликты. На определенном уровне социальное напряжение становится настолько высоким, что начинают трескаться и разрушаться механизмы демократии. Такая ситуация складывается сейчас по всему миру. Избрание Дональда Трампа президентом Соединенных Штатов является симптомом системного распада давно сложившихся демократических политических структур, при помощи которых правил капиталистический класс. Широко обсуждается опасность нового прихода фашизма к власти.

В книге Как умирает демократия (How Democracy Dies) ее авторы Стивен Левицкий и Даниэль Зиблатт (Steven Levitsky and Daniel Ziblatt) жалуются:

«Находится ли наша демократия в опасности? Мы никогда не думали, что будем задавать такой вопрос… За последние два года мы наблюдаем, как политики говорят и делают вещи, считавшиеся беспрецедентными в Соединенных Штатах, но в которых мы угадываем предвестников кризиса демократии в других странах. Мы чувствуем страх, как и многие другие американцы, хотя и пытаемся убедить себя, что здесь до такого ужаса не дойдет.

Но мы обеспокоены… Видим ли мы вокруг себя распад и падение одной из старейших и самых успешных демократий в мире?»

Мадлен Олбрайт, бывший государственный секретарь США, написала книгу под названием Фашизм: Предупреждение (Fascism: A Warning), где она предлагает читателю следующее упрощенное объяснение возрождению крайне правых в Соединенных Штатах:

«Если мы думаем о фашизме как о старой, но почти уже зажившей ране, то Трамп в Белом доме — это как если бы мы сорвали бинт и начавшую заживать коросту на коже».

Подобный политический диагноз игнорирует тот факт, что возрождение авторитаризма является всемирным феноменом. В книге Народ против демократии (The People Versus Democracy) Яша Мунк (Yascha Mounk) обращает внимание на глобальный масштаб возрождения фашистских движений:

«Заманчиво, например, смотреть на Дональда Трампа как на уникальное американское явление… И тем не менее реальная природа угрозы Трампа может быть понята только в гораздо более широком контексте: крайне правые популисты набирают силу в каждой крупной демократии, от Афин до Анкары, от Сиднея до Стокгольма, от Варшавы до Веллингтона [Новая Зеландия]. Несмотря на очевидные различия между подъёмом популистов во всех этих странах, их связывают аналогичные корни — и это делает каждый пример на удивление сходной опасностью для политической системы».

Другая недавно опубликованная книга Как действует фашизм (How Fascism Works) Джейсона Стэнли (Jason Stanley) обращает внимание на глобальный характер роста правого экстремизма:

«В последние годы многие страны мира попадают под влияние крайне правого национализма; в список входят Россия, Польша, Индия, Турция и США… Я выбрал ярлык “фашизм” для обозначения ультранационализма определенного вида (этнического, религиозного, культурного), где нацию представляет авторитарный лидер, выступающий от её имени».

Наиболее опасным проявлением фашистского ренессанса являются недавние события в Германии, где нацисты — спустя более семидесяти лет после краха Третьего рейха и окончания Второй мировой войны — вновь превращаются в серьезную политическую силу. Нацистские демонстранты скандируют расистские и антисемитские лозунги на улицах Хемница и Дортмунда. Эти демонстрации становятся значительным фактором не из-за их масштабов. Нацисты по-прежнему являются относительно небольшой политической силой и их презирают внутри Германии. Но у нацистов есть мощные покровители в самых высоких эшелонах немецкого правительства. После демонстрации в Хемнице министр внутренних дел коалиционного правительства Хорст Зеехофер с теплым сочувствием высказался о нацистской толпе. Глава Федеральной службы защиты конституции Ханс-Георг Маассен отрицал, вопреки имеющимся видеозаписям, что толпа угрожала иностранным прохожим, ставшим свидетелями демонстрации.

Как объяснить возрождение нацизма в Германии — той самой стране, которая сполна испытала ужасы Третьего рейха? По всей стране расположены бесчисленные памятники, напоминающие о жертвах гитлеризма. Но, подобно недолеченной болезни, оказавшейся в состоянии ремиссии, старые симптомы снова выходят наружу. Троцкий, разработавший наиболее глубокий анализ фашизма, настаивал на том, что это политическое бедствие уходит корнями в противоречия капитализма, что распад буржуазной демократии — под давлением глобального экономического кризиса, международной геополитической напряженности и внутренних социальных конфликтов — необратимый процесс.

Демократия не может быть спасена и возвращена к здоровой жизни на базе капитализма. Все предупреждения Троцкого 1930-х годов, когда он осуждал вероломную политику Народного фронта, подчинившего рабочий класс так называемым «либеральным» и «прогрессивным» буржуазным партиям, и тем самым обеспечившего победу фашизма — приобретает огромное современное значение. В 1936 году Троцкий писал:

«Убаюкивая рабочих и крестьян иллюзиями относительно парламентаризма, парализуя их волю к борьбе, Народный фронт создает благоприятные условия для победы фашизма. За политику коалиции с буржуазией пролетариат расплатится годами новых мучений и жертв, если не десятилетиями фашистского террора» [Writings of 1935-36, pp. 339-340].

Все предупреждения Троцкого подтвердились. «Народный фронт» закончился катастрофой, которая стоила десятков миллионов жизней между 1939 и 1945 годами. И все же враги троцкизма, то есть все те же псевдо-левые политические шарлатаны, которые отмахиваются от уроков истории, даже сегодня защищают ту самую политику, которая привела к катастрофе 1930-х и 1940-х годов. Профессор Шанталь Муфф (Chantal Mouffe), одна из самых знаменитых современных псевдо-левых теоретиков, выступает за «левый популизм», который является всего лишь обновленной версией сталинского «Народного фронта». Выступая открыто за отказ от «эссенциалистской» левой политики, основанной на революционной роли рабочего класса и центральном месте его борьбы против капиталистической эксплуатации, Муфф утверждает, что левый популизм «не требует революционного разрыва с либерально-демократическим режимом».

Она пишет, что «можно добиться трансформации существующего гегемонистского порядка, не уничтожая либерально-демократические институты». Государство капитализма и империализма — жестокого и до зубов вооруженного охранника эксплуатации, притеснения и неравенства — можно оставить нетронутым. Что же противопоставляет профессор Муфф Марксу с его программой революционного свержения капиталистического государства рабочим классом, экспроприации капиталистических олигархов и отмены частной собственности на средства производства и финансов? Она пишет: «Левый популистский подход должен использовать другие слова» и «другой язык», способные привлечь сторонников правых партий! Можно ли представить себе более вопиющее свидетельство политического банкротства? Профессор Муфф хотела бы заверить нас, что с опасностью фашизма можно бороться вне мобилизации рабочего класса на основе революционной программы. Надо просто декорировать реформизм новой лексикой.

Кризис революционного руководства

Политическая альтернатива, как она существует в эпоху смертельной агонии капитализма, — это либо фашистское варварство, либо социалистическая революция. От победы того или другого зависит будущее человечества. Победа фашизма означает гибель человеческой цивилизации. Победа социалистической революции открывает возможность возрождения и расцвета человеческой цивилизации на новом и доселе недостижимом уровне. Таков перед нами выбор.

Изучая перипетии революционной борьбы первых десятилетий ХХ столетия и пытаясь объяснить причину многочисленных поражений, последовавших за великой победой в Октябре 1917 года, Троцкий определил основную проблему эпохи как «кризис революционного руководства». Объективные условия для победы социализма были налицо. Но осталась нерешенной проблема субъективного руководства. Она остается основной задачей и нашей эпохи.

Противники троцкизма, особенно среди представителей бесчисленных разновидностей мелкобуржуазной псевдо-левой политики, обычно обвиняют Четвертый Интернационал в «сектантстве». Они не могут примириться с тем, что Международный Комитет не хочет подвешивать себя к помочам правящего класса, как это делают мелкобуржуазные псевдо-левые.

Возмущенные нашей приверженностью принципам, наши оппоненты указывают на неуспех троцкистского движения по привлечению в свои ряды миллионов членов. Популярный мотив наших врагов: «Четвертый Интернационал был провозглашен Троцким, но никогда не был построен». В своем мышлении они отделяют эволюцию Четвертого Интернационала от всей истории классовой борьбы за последние восемьдесят лет. Они предпочитают забыть, что партии и организации, которым отдают предпочтение псевдо-левые — сталинисты, маоисты, буржуазные националисты, профсоюзные бюрократы, — все эти годы стремились блокировать развитие Четвертого Интернационала посредством клеветы, тюремных заключений и убийства троцкистов.

Что же предлагают наши оппоненты в качестве альтернативы Четвертому Интернационалу? Если бы они попытались описать свои заслуги за последние восемьдесят, сорок или хотя бы двадцать лет своей политической деятельности, на какие политические достижения могли бы они с гордостью указать? Сталинисты могут указать на развалины Советского Союза и последующее экономическое изнасилование России. Маоисты могут указать на превращение Китая в центр глобального капитализма, резиденцию десятков новоиспеченных миллиардеров. Кастроисты укажут на то, что Куба снова является курортом для американских туристов, чьи доллары необходимы для выживания экономики острова. Социал-демократические партии практически неотличимы от традиционных правых партий буржуазии. Пример Корбина в Англии лишний раз доказывает, что социал-демократические партии не могут быть превращены в орудие борьбы за социализм. Если быть точнее, они не могут даже оставаться орудием борьбы за умеренные социальные реформы. Что объединяет все эти организации, — если вспомнить слова Троцкого, — так это то, что они насквозь прогнили.

Четвертый Интернационал был основан Троцким для разрешения кризиса революционного руководства в рабочем классе. Троцкий понимал, что политические задачи, поставленные эпохой смертельной агонии капитализма, осуществить нелегко. В мае 1940 года, всего за три месяца до своей смерти от рук сталинского агента, Троцкий писал:

«У капиталистического мира выхода нет, если не считать выходом затяжную агонию. Надо готовиться к долгим годам, если не десятилетиям, войн, восстаний, коротких перемирий, новых войн и новых восстаний. Молодая революционная партия должна опираться на эту перспективу» (http://iskra-research.org/FI/BO/BO-84.shtml).

Как и ожидал Троцкий, человечество прошло сквозь «десятилетия войн, восстаний, коротких перемирий, новых войн и новых восстаний». Защищая наследие марксизма как политически преследуемое меньшинство в самых неблагоприятных условиях, Четвертый Интернационал под руководством Международного Комитета накопил огромный опыт. События подтвердили правоту его исторической перспективы. Теперь, перед лицом последней, уже весьма далеко зашедшей стадии смертельной агонии капитализма, сложились условия для построения Четвертого Интернационала как массовой Всемирной Партии Социалистической Революции.