15 январяисполнилось 100 лет одному из самых ужасных и имевших огромные последствия преступлений в мировой истории. В Берлине 15 января 1919 года солдаты фрайкора («добровольческий корпус») Вальдемара Пабста, созданного на основе Гвардейской кавалерийской стрелковой дивизии, арестовали Розу Люксембург и Карла Либкнехта, двух лидеров Коммунистической партии Германии (КПГ), которая была основана всего двумя неделями ранее. Солдаты доставили их в отель «Эден», где подвергли пыткам, а затем они были оттуда вывезены и убиты.
48-летняя Роза Люксембург была одним из самых выдающихся марксистских революционеров своей эпохи. Она получила известность благодаря своей острой полемике против ревизионизма Эдуарда Бернштейна и провоенной политики социал-демократов в годы Первой мировой войны. Она была бесспорным теоретическим лидером революционного крыла СДПГ, а затем «Союза Спартака».
Карл Либкнехт, сын основателя СДПГ Вильгельма Либкнехта и ровесник Люксембург, был воплощением непримиримой оппозиции милитаризму и войне. Смелость и решительность, с которыми он восстал в качестве депутата Рейхстага от СДПГ против своей собственной партии, отказавшись поддержать военные кредиты и, несмотря на преследование и репрессии, боролся и агитировал против войны, завоевали ему уважение миллионов рабочих. Во время Ноябрьской революции 1918 года он боролся за свержение капитализма. На массовом митинге, состоявшемся 9 ноября, он провозгласил создание «Свободной Социалистической Республики Германия» (Freie Sozialistische Republik Deutschland).
Хрупкая Роза Люксембург получила удар прикладом винтовки в фойе отеля «Эден», ее втолкнули в машину, где застрелили. Ее тело было сброшено в Ландвер-канал, где его обнаружили лишь спустя несколько месяцев. Карл Либкнехт был казнен в Тиргартене [район Берлина] тремя выстрелами с близкого расстояния. Позже пресса лживо сообщила, что Либкнехт был застрелен при попытке к бегству, а Люксембург подверглась линчеванию возмущенной толпой.
Зверское убийство Люксембург и Либкнехта ознаменовало собой наступление нового этапа контрреволюционного насилия. До того момента буржуазное государство безжалостно расправлялось с социалистическими противниками и — как это было после подавления Парижской коммуны во Франции в 1871 году, — жестоко мстило революционным рабочим посредством массовых казней. Однако убийство лидеров революционной партии государственными органами без суда и следствия было новым явлением и создало прецедент, за которым последовали другие. Даже самодержавный царский режим обычно отправлял своих социалистических противников в ссылку в Сибирь.
Правящий класс Германии своими действиями показал, что извлек уроки из русской революции, в которой субъективный фактор, — роль Ленина, Троцкого и большевистской партии, — стал решающим для победы пролетарской революции. В дни, предшествовавшие убийствам, в Берлине распространялись листовки с призывом «Убей их лидеров!» Убийства произошли с одобрения высших эшелонов государства.
Густав Носке, глава Рейхсвера (армия) и ведущий член СДПГ, приказал направить в Берлин Гвардейскую кавалерийскую стрелковую дивизию (ГКСД), печально известную своим безжалостным насилием, чтобы использовать ее против революционных рабочих. Во время «Кровавого рождества» 1918 года это формирование с помощью артиллерийских орудий обстреляло восставших матросов, занявших Берлинский городской дворец, и жестоко подавило восстание Спартаковцев.
Когда военный суд в мае 1919 года оправдал тех офицеров, которые были непосредственно причастны к убийству Люксембург и Либкнехта, Носке лично подписал им оправдательный приговор. Вальдемар Пабст, который в качестве командира ГКСД отдал приказ об убийстве Люксембург и Либкнехта, так никогда и не предстал перед судом. Он смог продолжить свою карьеру при нацистах, а также в послевоенной ФРГ, и умер в 1970 году, будучи богатым торговцем оружием.
СДПГ по сей день оспаривает свою ответственность за убийство Люксембург и Либкнехта. Однако вне всякого сомнения, что Пабст говорил с Носке по телефону непосредственно перед убийствами. Позже Пабст несколько раз подтверждал, что получил одобрение от Носке. В 1969 году в письме, которое было найдено после его смерти, он писал: «Понятно, что я никак не мог провести акцию без поддержки Носке — с Эбертом на заднем плане, — и что я должен был защищать своих офицеров. Однако мало кто понял, почему меня никогда не вызывали для дачи показаний и не предъявляли обвинения в совершении преступления. Будучи офицером, я выполнил поручение СДПГ, при этом на протяжении пятидесяти лет я молчал о нашем сотрудничестве».
Правящий класс должен был убить Люксембург и Либкнехт, чтобы не допустить того, чтобы революция, — которая в ноябре распространялась по всей Германии подобно лесному пожару, — обернулась свержением капитализма, как это произошло в России. Режим Гогенцоллернов, капитулировавший в первые дни революции, не мог быть спасен. Однако это лишь сделало его социальную базу, — состоявшую из промышленного и финансового капитала, крупных землевладельцев, военной касты и реакционной судебной системы, полиции и административного аппарата, — еще более решительной в защите своего общественного положения.
Они призвали одного из лидеров СДПГ Фридриха Эберта сформировать 9 ноября 1918 года новое правительство. В течение предшествовавших четырех лет СДПГ демонстрировала свою безоговорочную лояльность буржуазному правлению, поддерживая Первую мировую войну. Эберт немедленно присоединился к Генеральному штабу армии для подавления революции.
Таким образом, первая революционная волна была жестоко подавлена, однако это ни в коей мере не решило вопрос о том, какой класс будет стоять у власти. До октября 1923 года, когда КПГ упустила чрезвычайно благоприятную революционную ситуацию и в последнюю минуту отменила подготовленное восстание, классовые конфликты неоднократно достигали точки кипения и возникали революционные возможности.
Кроме того, с созданием КПГ на рубеже 1918-1919 годов был сделан важный шаг вперед в преодолении предательской политики СДПГ и центристской политики независимых социал-демократов (НСДПГ). НСДПГ была основана в начале 1917 года депутатами, исключенными из СДПГ за отказ поддержать выделение очередных военных кредитов. Тем не менее представители НСДПГ вошли в 1918 году в состав правительства Эберта и играли в нем роль прикрытия слева.
Учредительная программа КПГ, написанная Розой Люксембург, недвусмысленно давала понять, что КПГ стремится не заменить режим Гогенцоллернов буржуазной парламентской демократией, а свергнуть буржуазное правление.
9 ноября режим Гогенцоллернов был отстранен от власти, и были избраны рабочие и солдатские советы, — говорилось в программе. «Однако Гогенцоллерны уже не были признанными представителями империалистической буржуазии и юнкеров. Классовое правление буржуазии являлось подлинным преступником, который нес ответственность за мировую войну, — в Германии, как и во Франции, в России, как и в Англии, в Европе, как и в Америке. Капиталисты всех стран являются настоящими зачинщиками массовых убийств. Международный капитал — это ненасытный бог Ваал, в чью кровавую пасть брошены миллионы и миллионы дымящихся человеческих жертв».
В программе подчеркивалось, что альтернативами выступают не реформа или революция, а социализм или варварство. «Мировая война ставит общество перед выбором: либо продолжение существования капитализма, новые войны и неизбежное падение в хаос и анархию, либо ликвидация капиталистической эксплуатации.... Слова Коммунистического Манифеста — это пламенные надписи над стенами рушащегося бастиона капиталистического общества: социализм или варварство!»
Предупреждение Люксембург нашло свое подтверждение четырнадцать лет спустя. Веймарская республика стала продуктом не победоносной демократической революции, а контрреволюционного насилия. Убийство Люксембург и Либкнехта положило начало развитию событий, которое, в конечном итоге, привело к приходу к власти нацистов. Они опирались на те же самые социальные силы, которые режим Эберта спас и укрепил. Гитлеровские штурмовые отряды СА выросли из фрайкоров.
Частью трагедии Люксембург и Либкнехта является то, что они недооценили контрреволюционную решимость своих противников. В противном случае они прибегли бы к более надежным мерам защиты и безопасности, чтобы избежать попадания в руки своих палачей.
Гибель двух важнейших лидеров КПГ стала катастрофическим ударом по партии. Это событие воспрепятствовало необходимому процессу обретения ясности и консолидации внутри молодой партии, которая быстро, в течение двух лет, превратилась в организацию, численностью в четверть миллиона человек. Их гибель также ослабила партию в решающих революционных ситуациях. Например, есть множество оснований полагать, что КПГ могла бы прийти к власти в октябре 1923 года, если бы во главе ее стояла Роза Люксембург или Карл Либкнехт, а не нерешительный Генрих Брандлер.
Если бы в 1919 году Люксембург и Либкнехт остались живы, не только история Германии, но и мировая история сложилась бы иначе. Победоносная социалистическая революция в Германии освободила бы Советский Союз от пут изоляции и тем самым устранила бы важнейший фактор роста бюрократии и возвышения Сталина.
Также немыслимо, чтобы КПГ под руководством бескомпромиссной интернационалистки Розы Люксембург поддалась бы националистическому курсу Сталина или поддержала бы его политику социал-фашизма, что проложило Гитлеру путь к власти в 1933 году. Отказ Сталина и его наместника в Германии Тельмана бороться за единый фронт с «социал-фашистской» СДПГ против нацистов разделил и парализовал рабочий класс. Если бы КПГ, в которой состояли сотни тысяч человек, и за которую голосовали миллионы избирателей, проводила правильную политику, рабочий класс мог бы помешать Гитлеру прийти к власти.
Спустя сто лет после смерти Розы Люксембург многие политические тенденции пытаются сделать ее своей, изображая ее левой реформисткой или феминисткой.
Лидеры Левой партии, политика которой гораздо ближе к политике Носке и Эберта, чем к Люксембург, в этом году вновь совершили паломничество к могиле непримиримой революционерки для возложения красных гвоздик. Глава департамента по вопросам культуры берлинского Сената, член Левой партии Клаус Ледерер заявил журналу Zitty, что Люксембург «понимала социальные перемены как процесс всесторонней демократизации и трансформации и стремилась демократизировать все сферы общества, включая бизнес». В заявлении, посвященном столетию со дня основания КПГ, комиссия Левой партии по вопросам истории утверждала, что с убийством Люксембург была упущена возможность развития «КПГ в левосоциалистическую партию, которая не придерживалась бы большевистской модели».
На самом деле Люксембург являлась непримиримым противником политики, которую Левая партия называет «левосоциалистической». Значительная часть ее сочинений состоит из полемики против Эдуарда Бернштейна, Карла Каутского и других представителей той политики, которая неизбежно оказывается на буржуазной стороне баррикад, как только классовая борьба обостряется.
Вот пример, взятый из статьи, опубликованной в газете Die Rote Fahne (Красное знамя) спустя три недели после вхождения представителей НСДПГ в состав правительства Эберта:
«Независимая социал-демократия по своей природе есть дитя слабости, а сущность ее бытия — компромисс... Она всегда шла позади событий и процессов; она никогда не брала инициативу на себя... Любая ослепляющая двусмысленность, приводившая в замешательство массы... все фразы буржуазной демагогии, которые набрасывали завесу, скрывавшую голые, бросающиеся в глаза факты революционной альтернативы во время войны, находили ее горячую поддержку...»
«Партия такого рода, внезапно столкнувшись с историческими решениями революции, должна была жалким образом провалиться... В час, когда социалистические цели оказываются, наконец, практической задачей дня, а высшим долгом становится самое резкое, самое неумолимое размежевание между лагерем революционного пролетариата и открытыми и замаскированными врагами революции и социализма, Независимая партия поспешила вступить в политическое партнерство с наиболее опасными форпостами контрреволюции, чтобы сбить с толку массы и облегчить предательство».
Эти слова вполне применимы для характеристики Левой партии, которая, впрочем, стоит намного правее НСДПГ.
Многие комментаторы вынуждены признать, что Люксембург отнеслась бы с презрением к феминизму и другим формам политики идентичности, которые сейчас популярны в мелкобуржуазных кругах. Как написала в журнале Spiegel Эльке Шмиттер: «Нынешняя зацикленность на вопросах ущемления чьих-то прав, будь то по причине рождения или пола, социального статуса или религии, была бы скучна для нее». Для Люксембург преодоление всех форм угнетения было неразрывно связано со свержением капиталистической системы.
Спустя сто лет после гибели Люксембург все противоречия капиталистической системы, сделавшие период 1914-1945 годов самым жестоким в истории человечества, вспыхивают вновь. Национализм, торговая война и война представляют собой доминирующие явления в международных отношениях. Во многих странах ультраправые и фашистские силы ведут наступление при явной или скрытой поддержке со стороны государства. В Германии политика в отношении беженцев диктуется ультраправой АдГ [«Альтернатива для Германии»], в рядах которой Вальдемар Пабст чувствовал бы себя как дома. В армии, полиции и спецслужбах Германии действуют правые экстремистские сети, поддерживаемые и возводимые в норму высшими эшелонами государства.
Все это придает наследию Либкнехта и Люксембург жгучую актуальность. Как в 1918 году сформулировала этот вопрос Люксембург, общество вновь стоит перед выбором: «Либо дальнейшее существование капитализма, новые войны и скорая гибель в хаосе и анархии, либо ликвидация капиталистической эксплуатации». Будущее человечества зависит, более чем когда-либо прежде, от построения в рабочем классе социалистической и интернациональной партии, основывающейся на наследии марксизма. Четвертый Интернационал, возглавляемый в настоящее время Международным Комитетом и его секциями, Партиями Социалистического Равенства, является единственной политической тенденцией, которая воплощает в себе эти традиции.