4 мая 1994 года японский министр юстиции Сигето Нагано выступил в ежедневной японской газете Майнити ссерией заявлений, в которых защищал зверства японских военных в период Второй мировой войны.

Нагано, бывший начальник штаба армии, заявил, что факт применения изощренного насилия в китайском Нанкине в 1937 году, в результате чего было убито 200 тысяч китайцев, был «фальсификацией». Он добавил, что война, которую вели японские вооруженные силы, не была проявлением империалистической агрессии, а была направлена на «освобождение» «Великой восточноазиатской сферы сопроцветания» — термина периода военной агрессии, использовавшегося Японией для обозначения своих азиатских завоеваний.

Эти заявления были немедленно осуждены Китаем, Северной Кореей, Южной Кореей, Тайванем, Сингапуром и Филиппинами, — всеми странами, которые были оккупированы Японией в первой половине XX столетия.

Первые протесты против этих заявлений начали проходить в Сеуле возле посольства Японии. Три дня спустя Нагано ушел в отставку, на которую премьер-министр Цутому Хата согласился с неохотой. Это был уже третий случай, начиная с 1986 года, когда министр японского кабинета подавал в отставку или был уволен со своего поста за ревизионистские заявления относительно роли Японии в период Второй мировой войны. На место Нагано Хата назначил Хироши Накаи, заместителя генерального секретаря Партии демократического социализма (ПДСЯ).

Возрождая японскую пропаганду военного времени, Нагано хотел подготовить путь к изменениям в конституции Японии, чтобы добиться разрешения отправлять воинские контингенты за границу. За неделю до опубликованных заявлений Нагано вновь избранные члены министерств иностранных дел и обороны также призвали, хотя и в более осторожной манере, к принятию «чрезвычайного законодательства» для обеспечения «коллективной безопасности» Японии. Ошибка Нагано состояла в том, что он слишком явно обнажил агрессивную политическую ориентацию нового правительства под руководством Хаты, поддерживаемую представителями правящего класса.

Подготовка к возрождению японского милитаризма велась по мере нарастания острых конфликтов из-за контроля над Азиатско-Тихоокеанским регионом. Неспособный и не желающий принять свой послевоенный статус «побежденной державы», японский правящий класс попытался таким путем создать политический режим для защиты своих интересов от других империалистических держав.