27 октября 2019 года в Великобритании скончался известный советский диссидент и критик Владимира Путина Владимир Буковский.
Ложно представленный в некрологах западной прессы и российскими либералами как «совесть» России и один из самых значительных критиков российского президента Владимира Путина, Буковский умер, опозорив себя политически и морально участием в правой политике, растянувшимся почти на полстолетия.
Буковский был, пожалуй, самым известным политзаключенным в Советском Союзе послевоенного периода. Проведя 12 лет своей молодости в лагерях и тюрьмах, где его подвергали одиночному заключению и длительным психологическим пыткам, он был выслан из Советского Союза в 1976 году и провел остаток жизни в Великобритании. Озлобленный антикоммунист, он стал к концу 1970-х годов советником британского премьер-министра Маргарет Тэтчер и пытался повлиять на президента США Рональда Рейгана, чтобы тот в 1980-е годы вел себя еще более агрессивно по отношению к Советскому Союзу.
В последний период своей жизни он стал советником руководства крайне правой британской (UKIP). Он также был членом консультативных советов нескольких крайне правых мозговых центров Партии независимости Соединенного Королевства, в числе которых Институт Катона братьев Кох и «Мемориального фонда жертв коммунизма» (Victims of Communism Memorial Foundation). В последние годы своей жизни Буковский был также обвинен в хранении детской порнографии. Он признал de facto свою вину, поскольку полиция нашла порнографические материалы во время обыска его дома. Хотя его адвокаты утверждали, — что, конечно, неудивительно, — что именно Кремль взломал компьютер Буковского и подложил эти материалы, судебный процесс против него был прекращен лишь вследствие плохого здоровья подсудимого.
Жизнь и политическая роль Буковского за последние полвека должны быть поняты в более широком контексте развития Октябрьской революции 1917 года и сталинистской реакции против нее.
Буковский родился в эвакуации в Башкирской Автономной Социалистической Республике в 1942 году, через год после вторжения нацистов в Советский Союз. В довоенные годы сталинистская бюрократия, возникшая в Советском Союзе в условиях международной изоляции Октябрьской революции, развязала кампанию террора и массовых убийств. Террор был нацелен прежде всего на кадры большевистской партии, которые стояли во главе революции, на социалистических рабочих и интеллигенцию в целом, а особенно на уничтожение 30 тысяч участников троцкистского движения в Советском Союзе. Эта кампания завершилась убийством Льва Троцкого в 1940 году в Койоакане (Мексика) — за то, что он возглавлял борьбу против националистического предательства Октябрьской революции и защищал социалистический интернационализм.
Родители Буковского были потомками «старой русской интеллигенции». Лояльные партийцы, они пережили Большой террор невредимыми. Его отец, вступивший в ВКП в 1931 году, был известным журналистом, печатавшимся в журнале Огонёк.
После окончания войны, унесшей жизни более 27 миллионов советских граждан, семья Буковских вернулась в Москву. Большая часть страны все еще находилась в руинах, целое поколение молодежи погибло, а население страдало от нехватки продовольствия. В послевоенный период Москва стала ареной еще одной волны чисток. С началом «холодной войны» Сталин открыл кампанию террора и чисток, проникнутую духом антисемитизма и нацеленную главным образом на интеллигенцию. В 1952 году антисемитская кампания бюрократии достигла апогея в ходе так называемого «дела врачей-вредителей», когда Сталин обвинил кремлевских врачей-евреев в попытке отравить его.
В своих мемуарах, написанных в 1977 году, Буковский откровенно рассказывает, что подростком он был чрезвычайно восприимчив к антисемитским настроениям, которые пронизывали бюрократию.
После смерти Сталина в марте 1953 года в политическом и интеллектуальном климате произошли значительные изменения. В феврале 1956 года новый генеральный секретарь Коммунистической партии Никита Хрущев был вынужден признать некоторые из худших преступлений Сталина в своей «секретной речи» на XX съезде партии. Кризис сталинистской бюрократии был вызван прежде всего взрывом протестов рабочего класса против режима в Восточной Германии в 1953 году, а потом в Венгрии и Польше в 1956 году. В самом Советском Союзе усиливалась социальная напряженность и росли протестные настроения среди рабочих, Восстание рабочих в Новочеркасске в 1962 году было жестоко подавлено бюрократией.
Эти события радикализировали новое поколение молодежи и интеллигенции в СССР. Многие из тех, кто впоследствии стали известными диссидентами, включая Людмилу Алексееву, ушедшую из жизни в конце прошлого года, начали изучать собрание сочинений Ленина в поисках подлинного марксизма и ленинизма, которые, по их мнению, были преданы правящей партией. Андрей Синявский, который позднее также повернет направо, свой первый роман написал об одной из антисталинских молодежных групп начала 1950-х годов. Эта группа пыталась обосновать свою критику сталинизма на тех немногих работах Льва Троцкого, которые были им доступны.
Буковский тоже начал читать Ленина. Однако в своих мемуарах И возвращается ветер…, опубликованных в 1977 году, он настаивает, что все, что он извлек из этого чтения, это то, что оно представляет собой «живую историю преступлений большевиков».
Буковский был одним из первых активистов диссидентского движения, которое возникло в Советском Союзе в начале 1960-х годов и стало одним из наиболее заметных в мире движений, критиковавших КПСС. Среда диссидентов в значительной степени опиралась на выходцев из технической и художественной интеллигенции, которые в силу своего социального положения были близки к партийному и бюрократическому аппарату. Среди диссидентов были разные течения. Такие, как Рой Медведев, выступали за более «человечный» социализм и стремились, хотя и ограниченным образом, к левому сведению счетов со сталинизмом. Были открыто прокапиталистические либералы и откровенные националисты и антикоммунисты. Буковский относительно рано перешел к последней тенденции.
Сталинистская бюрократия отреагировала на диссидентское движение сочетанием «кнута и пряника». Такие фигуры, как Буковский и Андрей Сахаров, были заключены в тюрьму или сосланы. Буковский был одним из тех, кто подвергся жесточайшим преследованиям. В общей сложности он провел 12 лет в тюрьмах и лагерях, в том числе в одиночном заключении, что является формой психологической пытки. Он также содержался в психиатрических больницах, где его вынуждали принимать психотропные препараты, что, несомненно, усилило его личную и политическую дезориентацию и антикоммунизм.
Однако, хотя его последующая крайне правая траектория была отчасти спровоцирована этими ужасными преступлениями, все же, в конечном счете, это было частью более широкого сдвига вправо определенных слоев интеллигенции — как в Советском Союзе, так и на Западе, — в особенности после 1968 года. В Советском Союзе этот сдвиг вправо был связан с концом хрущевской «оттепели» и, в немалой степени, с насильственным подавлением советской бюрократией «Пражской весны» 1968 года.
В 1964 году Хрущев был отстранен от власти и заменен Леонидов Брежневым на посту генерального секретаря КПСС. Премьер-министром стал Алексей Косыгин. Это положило конец периоду «оттепели» и ее атмосфере относительной политической и интеллектуальной свободы. Затем, вслед за вводом советских танков в Чехословакию в августе 1968 года, значительный слой интеллигенции, включая основную часть диссидентов, отверг любую ориентацию на борьбу за «социализм с человеческим лицом», марксизм и рабочий класс. В своей книге И возвращается ветер…,опубликованной в Нью-Йорке в 1977 году после изгнания из Советского Союза, Буковский ясно выразил этот отказ от любой ориентации на социализм и все более открытое презрение и даже ненависть к рабочему классу.
Буковский обосновывал такие взгляды категорическим неприятием не только большевиков и Октябрьской революции, но и всего наследия русской социалистической интеллигенции, ориентировавшейся на революционную борьбу за улучшение общества и благосостояния народа.
В книге И возвращается ветер… Буковский не обнаруживает ничего, кроме презрения и цинизма в отношении этих традиций. Рабочие, писал Буковский, способны только на «пьянство, драки, поножовщину, гармошку, матерщину и лузганье семечек… Отличительной чертой этого пролетариата была ненависть к культуре и какая-то необъяснимая зависть». Он зашел так далеко, что назвал социализм «фашизмом с человеческим лицом», осудив любую борьбу, основанную на принципах равенства, свободы и братства как неизбежно ведущую к «гильотине». «Только на кладбище обретают люди абсолютное равенство, и если вы хотите создать из своей страны гигантское кладбище, что ж, тогда записывайтесь в социалисты».
Вместо Ленина или более ранних социалистов XIX века, таких как Александр Герцен, образцами для подражания Буковскому стали такие фигуры, как философ Николай Бердяев и поэт Николай Гумилев, которые поддерживали белых в период Гражданской войны и чьи труды отличались оголтелым русским национализмом, мистикой и антисемитизмом.
Следует подчеркнуть, что именно преступления и политика сталинистской бюрократии способствовали расцвету таких взглядов. Презрительное отношение и ненависть к рабочему классу подогревались не только социальным и политическим климатом, в условиях которого сталинская бюрократия терроризировала и подавляла рабочих как физически, так и политически на протяжении десятилетий. Все более откровенно правые идеологические тенденции в слоях интеллигенции были сильнейшим образом поддержаны сверху пропагандой крайнего русского национализма.
Особенно после Пражской весны 1968 года и взрывного подъема рабочего движения на международном уровне политика сталинистской бюрократии стала систематически раздувать националистические и антисемитские настроения. Открытые антикоммунисты и националистические интеллигенты были поставлены во главе редакционных коллегий крупных государственных журналов, таких как Молодая гвардия и Октябрь.
Таким путем сталинистская бюрократия поощряла и во многих случаях создавала тип антикоммунистического врага Советского Союза, который мог быть использован империалистическими державами в годы «холодной войны». Когда советская бюрократия приступила к масштабной реставрации капитализма в 1985 году, эти слои были мобилизованы для завершения контрреволюции против Октября 1917 года.
Политическая роль Буковского отражала эту общую динамику. Вскоре после изгнания из Советского Союза в 1976 году Буковский встретился с президентом США Джимми Картером. Затем он начал работать советником Маргарет Тэтчер и Рональда Рейгана. В 1983 году Буковский стал соучредителем — наряду с правым кубинским диссидентом Амандо Валладаресом — «Международной организации сопротивления» (Resistance International organization), которая распространяла антикоммунистические пропагандистские материалы для моджахедов в Афганистане, а также служила связующим звеном для пропаганды, финансируемой ЦРУ, поддерживая контакты с правыми группами вокруг профсоюза «Солидарность» в Польше. Когда сталинистская бюрократия повернула к полномасштабной реставрации капитализма в рамках так называемой политики «перестройки», объявленной Михаилом Горбачевым в 1985 году, он осудил ее как «уловку», настаивая на том, что США должны готовиться к войне против Советского Союза.
В последние два десятилетия своей жизни Буковский активно участвовал в правой политике проамериканской либеральной оппозиции в России. Он принимал участие в формировании многочисленных партий и блоков проамериканской российской либеральной оппозиции, консультируя такие фигуры, как Борис Немцов. В Великобритании он вступил в крайне правую партию UKIP и консультировал ее руководство. В 2014 году он стал одним из самых известных российских политических деятелей, одобривших фашистский переворот в Киеве, проведанный под руководством США и ЕС, а также последовавшую кампанию против Путина и усиление военных приготовлений против России.
В то время как Буковский широко рекламируется в качестве представителя российской демократической интеллигенции и «совести» страны, его всемирно известная политическая роль стала в значительной степени результатом политических репрессий и изоляции сталинистской бюрократией действительно прогрессивных тенденций в советской интеллигенции. Большой террор отрезал все прогрессивные тенденции, возникавшие после 1930-х годов среди рабочих и интеллигенции, от традиций и программы социалистической интеллигенции и марксистской оппозиции сталинизму, во главе которой стоял и принципы которой воплощал Лев Троцкий.
Этим репрессиям и изоляции также способствовали политические тенденции, подобные паблоизму — ревизионистской тенденции, возникшей в Четвертом Интернационале в послевоенный период. Ложно рекламируя себя в качестве троцкистского движения, они ориентировались на приспособление к сталинистской бюрократии, а не на ее свержение. Таким путем они изолировали интеллектуалов в СССР и странах Восточного блока от настоящего троцкистского движения, Международного Комитета Четвертого Интернационала, который стремился восстановить революционные традиции Октябрьской революции, несмотря на преступления сталинизма.
Поэт и писатель Варлам Шаламов, родившийся в 1907 году, создал большую часть своих Колымских рассказов в 1950-е и 1960-е годы. В этих рассказах он подробно описал преступления сталинизма, называя по имени и рассказывая о тех, кого сталинистская бюрократия пыталась стереть с лица земли и из истории с помощью Большого террора. В 1920-е годы Шаламов находился под влиянием произведений советского марксистского литературоведа и троцкиста Александра Воронского. После участия в демонстрации Левой оппозиции в 1927 году он провел 17 лет своей жизни в советских тюрьмах и лагерях. Широко признанный в качестве одного из самых значимых писателей ХХ века, Шаламов умер в 1982 году в одиночестве и почти забытый, так и не увидев публикации своих основных работ в Советском Союзе.
Социолог и историк Вадим Роговин, родившийся в 1937 году, был частью того же поколения, что и Буковский с диссидентами. Его жизнь и работы стали выражением наиболее левого и социалистического компонента в диссидентском движении. В условиях сдвига вправо многих представителей своего поколения и социальной среды, Роговин усиленно работал над исследованием вопросов социального неравенства в Советском Союзе. Еще более важно то, что он начал работу — по большей части втайне от всех — над тем, что впоследствии стало историей борьбы Льва Троцкого и Левой оппозиции против сталинизма. Однако он оставался изолированным в своей работе и взглядах, пока не встретился с Международным Комитетом в начале 1990-х годов.
В предстоящий период будет расти интерес к наследию не дезориентированных и правых фигур, вроде Буковского, а к идеям и работе тех, кто, как Роговин, стремился восстановить связь с наиболее прогрессивными традициями русского и советского марксистского движения и раскрыть правду о судьбе Октябрьской революции.