Берни Сандерс выиграл по числу поданных за него голосов на президентских праймериз Демократической партии в штатах Нью-Гэмпшир и Айова в значительной степени из-за того, что изображает себя противником войны. После убийства иранского генерала Касема Сулеймани в январе этого года Сандерс стал самым известным демократическим кандидатом, критиковавшим действия Трампа. Количество его сторонников, согласно регулярным и частым опросам граждан США, выросло в связи с его антивоенной риторикой.
Он неоднократно указывал на то, что голосовал против вторжения в Ирак в 2003 году, напоминая избирателям в ходе январских президентских дебатов в Айове: «Я не только проголосовал против этой войны, я помог возглавить усилия против войны».
Тем не менее, отвечая на вопросы New York Times, ведущей газеты американского правящего класса, команда Сандерса говорит совсем иначе, чем тогда, когда ее кандидат выступает на митинге избирателей или в телевизионных интервью.
Ответы, предоставленные советниками Сандерса на внешнеполитический опрос кандидатов от Демократической партии, опубликованные Times, дают совершенно иную картину отношения самоназванного «демократического социалиста» к американскому империализму и войне. В ответах на вопросы советники Сандерса изо всех сил стараются заверить военно-разведывательный истеблишмент и финансовую элиту в преданности сенатора американскому империализму и его готовности применять военную машину.
Возможно, наиболее значимым и пугающим является ответ на третий вопрос газеты Times.
Вопрос: Будете ли вы рассматривать применение военной силы, чтобы предотвратить ядерные или ракетные испытания Ирана или Северной Кореи?
Ответ: Да.
Белый дом президента Сандерса, согласно словам его команды, рассмотрит вопрос о нанесении военного удара по Ирану или по Северной Корее, обладающей ядерным оружием, чтобы предотвратить будущую атаку или будущее испытание ядерного оружия. То есть не ответить на удар по США и не в качестве ответа на использование ядерного оружия, а просто в ответ на попытку испытать такое оружие. Эта поразительно безрассудная позиция не менее безответственна, чем позиция администрации Трампа.
Сандерс готов рисковать войной, в которую могут быть быстро втянуты крупные державы и которая может привести к ядерному апокалипсису. И это для того, чтобы предотвратить испытание оружия странами, которые десятилетиями подвергались разрушительным санкциям со стороны США, а также дипломатическим, экономическим и военным провокациям.
Более того, как ясно показывает ответ Сандерса на вопросы Times, так называемый прогрессивный антивоенный кандидат полностью поддерживает доктрину «превентивной войны», которую правительство Джорджа Буша-младшего в 2002 году объявило официальной политикой США. Это незаконное утверждение права на ведение агрессивной войны в качестве инструмента внешней политики нарушает принципы Нюрнбергского процесса, проведенного после окончания Второй мировой войны над ведущими деятелями нацистского режима, Устава ООН и других международных законов и конвенций о войне. Поддержка Сандерсом этой доктрины, — что идет след в след за политикой администрации Обамы, — показывает, что его возражение против войны в Ираке было чистым вопросом тактики, а не принципиальной оппозицией империалистической войне.
Процитированному выше вопросу предшествовал другой, который вызвал ответ, полностью соответствующий военной политике правительства Обамы — первой в истории США администрации, находившейся у власти в течение двух сроков и ведшей в течение этого периода непрерывную войну.
Вопрос: Допустимо ли применение военной силы для гуманитарной интервенции?
Ответ: да.
К числу преступных войн, которые США проводили во имя защиты «прав человека», относятся война в Боснии и бомбардировка Сербии в 1990-е годы, воздушная война 2011 года против Ливии, которая закончилась линчеванием свергнутого правителя Муаммара Каддафи, а также гражданская война в Сирии, которая была спровоцирована Вашингтоном и велась связанными с «Аль-Каидой» посредническими формированиями.
Мошеннические гуманитарные предлоги американской агрессии были не более законными, чем ложь об «оружии массового уничтожения», использованная при неоколониальном вторжении в Ирак. Результатом этих военных преступлений стало разрушение целых стран, гибель миллионов их жителей и превращение десятков миллионов других в беженцев. Ближний Восток сделался полем интриг и интервенций великих держав, что грозит перерасти в новую мировую войну.
Сандерс полностью поддерживает эту доктрину «гуманитарной войны», которая в особенности ассоциируется с демократическими администрациями.
В ответ на вопрос Times об убийстве Сулеймани команда Сандерса назвала действия Трампа незаконными, однако отказалась от принципиального осуждения целенаправленных убийств в целом и ассоциировала себя с нападением на Сулеймани, трактуя его как акцию против террориста.
Ответ гласит:
«Ясно, что есть доказательства того, что Сулеймани был замешан в терактах. Он также поддерживал нападения на американские войска в Ираке. Но надо задать вопрос не о том, ‘был ли он плохим парнем”, а о том, “повышает ли его убийство безопасность американцев?” Ответ, однозначно, нет».
Другими словами, внесудебное убийство людей правительством США оправданно, если оно «повышает безопасность американцев». Это не что иное, как молчаливое одобрение политики убийств дронами, которая была резко расширена при администрации Обамы, — политика, которая включала также и убийство граждан США.
Times спрашивает в другом месте:
«Согласились бы вы начать вывод американских войск с Корейского полуострова?»
Ответ:
«Нет, не сразу. Мы будем тесно сотрудничать с нашими южнокорейскими партнерами для продвижения к миру на Корейском полуострове, что является единственным способом, который, в конечном итоге, решит ядерную проблему Северной Кореи».
Таким образом, Сандерс поддерживает продолжающееся присутствие десятков тысяч американских солдат на Корейском полуострове, так же как он поддерживает развертывание американских войск в более общем плане для защиты глобальных интересов американского правящего класса.
По поводу Израиля Сандерс призывает к сохранению имеющегося уровня военной и гражданской помощи и выступает против немедленного возвращения американского посольства в Тель-Авив.
По поводу России он полностью разделяет маккартистскую антироссийскую кампанию Демократической партии и солидаризуется с правым базисом, на котором велась провалившаяся кампания по импичменту Трампа:
Вопрос: Если Россия продолжит свой нынешний курс по отношению к Украине или другим бывшим советским республикам, должны ли США считать ее соперником или даже врагом?
Ответ: Да.
Вопрос: Надо ли обязать Россию вернуть Крым Украине, прежде чем ее примут обратно в G-7?
Ответ: Да.
Наконец, Times спрашивает представителей Сандерса об их позиции в отношении «Стратегии национальной безопасности США», которую объявило правительство Трампа в начале 2018 года. Новая доктрина заявляет, что упор внешнеполитической и военной стратегии Америки перешел от «войны с террором» к подготовке к войне с ведущими соперниками, называя, в частности, Россию и Китай.
Вопрос: Стратегия национальной безопасности президента Трампа призывает перенести фокус американской внешней политики с Ближнего Востока и Афганистана и направить его на то, что названо “ревизионистскими” сверхдержавами, Россию и Китай. Согласны ли вы? Почему?
Ответ: Несмотря на заявленную стратегию, администрация Трампа никогда не проводила последовательной стратегии национальной безопасности. В действительности, Трамп усилил напряженность на Ближнем Востоке и поставил нас на грань войны с Ираном, отказался привлечь Россию к ответственности за вмешательство в наши выборы и за нарушения прав человека, не сделал ничего для устранения несправедливого торгового соглашения с Китаем, которое приносит пользу только богатым корпорациям, а также игнорирует массовое интернирование уйгуров и жестокие репрессии в отношении протестующих в Гонконге. Ясно, что Трамп не является президентом, с которого мы можем брать пример [курсив добавлен].
Конгрессмен-демократ и национальный сопредседатель избирательной кампании Сандерса Ро Ханна в своем недавнем интервью заверил журналиста журнала Atlantic Ури Фридмана, что Сандерс продолжит провокационные военно-морские операции «за свободу морей» в Персидском заливе и Южно-Китайском море. Он также подтвердил, что администрация Сандерса «сохранит некоторое [военное] присутствие» на множестве баз, усеявших «союзные» страны от Японии до Германии.
Миллионы рабочих, студентов и молодых людей в настоящее время тянутся к Сандерсу, потому что презирают огромное социальное неравенство, жестокость и милитаризм американского общества, выступают против этого и справедливо связывают все это зло с капитализмом. Однако вскоре они убедятся на горьком опыте, что оппозиция Сандерса «классу миллиардеров» не более действенна, чем его предполагаемая оппозиция войне. Его внешняя политика является насквозь империалистической — в соответствии с агрессивной и милитаристской политикой Демократической партии и правительства Обамы.
Разногласия демократов с Трампом во внешней политике носят тактический характер. Обе стороны поддерживают стратегическую ориентацию на утверждение глобальной гегемонии США, прежде всего, силой оружия.
Как бы сильно и громко ни шумел Сандерс по поводу неравенства, невозможно противостоять мародерству правящего класса внутри страны, поддерживая его грабеж и угнетение за границей.
Сандерс отнюдь не апостол мира, равно как не является он и представителем рабочего класса. И во внешней, и во внутренней политике он служит инструментом правящего класса для канализации растущего движения рабочего класса и оппозиции капитализму в русло поддержки Демократической партии и двухпартийной системы капиталистического правления в Америке.