13 марта 1920 года военный путч потряс Веймарскую республику, которой было всего полтора года. Путч возглавил генерал Вальтер фон Лютвиц, командующий Рейхсвером (немецкая армия) в Берлине. Ночью Лютвиц приказал бригаде Эрхардта, печально известной своей жестокостью, свергнуть законное правительство. Рано утром президент и правительство в панике бежали. Путчисты объявили канцлером рейха Вольфганга Каппа, реакционного представителя восточно-прусских юнкеров.

Капп смог оставаться у власти всего четыре дня. Его свергла крупнейшая в Германии всеобщая забастовка. Миллионы рабочих бросили работу, остановили страну, вооружились и вступили в ожесточенные бои с контрреволюционными воинскими частями.

Капповский путч представляет интерес не только с исторической точки зрения. Сегодня немецкая буржуазия снова обращается к милитаризму, правая экстремистская партия представлена в Бундестаге (федеральном парламенте) и в парламентах всех земель, крайне правые террористические сети беспрепятственно функционируют в государственном аппарате и армии. Знание событий 1920 года подрывает миф, будто с основанием Веймарской республики немецкая буржуазия поверила в демократию и ценности эпохи Просвещения.

Kaпповский путч был результатом заговора, в котором участвовали фашистские группы, Рейхсвер и значительная часть парламентских партий. Множество организационных, политических и личных нитей связывают кровавое подавление рабоче-солдатской революции 1918-1919 годов с путчем 1920 года и приходом Гитлера к власти в январе 1933 года.

Заговор не ограничивался правыми и консервативными партиями, которые выступали против республики. В него были вовлечены умеренные буржуазные партии, а также Социал-демократическая партия (СДПГ). Эти партии тесно сотрудничали с Рейхсвером и фашистскими ополченками Фрайкора для подавления борьбы рабочих. СДПГ, которая была защищена всеобщей забастовкой от путчистов, использовала тех же путчистов для подавления всеобщей забастовки.

После падения Третьего Рейха нити связей не были разорваны. Они лишь скрывались под демократической оболочкой. Старые клики продолжали существовать. Многие государственные должностные лица, армейские офицеры, судьи, профессора и сотрудники полиции, которые либо совершили тяжкие преступления, либо были соучастниками таких преступлений, беспрепятственно продолжали строить свои карьеры. Сегодня, когда германский империализм возвращается к агрессивной великодержавной внешней политике, а классовая напряженность нарастает, демократическая оболочка расползается по швам.

Любой, кто сохраняет какие-либо иллюзии относительно способности немецкой буржуазии плести заговоры, интриги и совершать преступления, должен изучать историю Kaпповского путча и Веймарской республики.

Капповский путч

Непосредственным поводом для путча стало сокращение Рейхсвера с 400 до 100 тысяч военнослужащих, согласно Версальскому договору, подписанному в июне 1919 года. Это ограничение ударяло по контрреволюционному Фрайкору, который был сформирован после войны и интегрирован в ряды Рейхсвера.

Когда коалиционное правительство, — ведущие позиции в нем занимали социал-демократы из СДПГ под руководством Густава Бауэра, в его состав входили также Партия католического Центра и либеральная Немецкая демократическая партия (НДП), — заявило о своем намерении под давлением Антанты распустить ряд подразделений Фрайкора, в том числе бригаду Эрхардта, генерал Лютвиц отказался выполнить приказ. После своего увольнения Лютвиц решил поддержать восстание и приказал бригаде Эрхардта идти на Берлин.

Путч готовился давно и пользовался широкой поддержкой в армии. Когда министр Рейхсвера Густав Носке (СДПГ) приказал высокопоставленному генералу Хансу фон Секту защитить правительство от приближающихся путчистов, Сект отказался исполнить приказ.

Рейхспрезидент Фридрих Эберт (СДПГ) и правительство бежали в Дрезден, где под лозунгом «солдаты не стреляют в солдат» они обратились за помощью к генералу Георгу Меркеру. Но тот уже получил телеграмму из Берлина, которая приказывала ему арестовать членов правительства. Правительству пришлось убедить его не проводить арест, министры отбыли в Штутгарт.

«Заговорщикам сочувствовали крупные промышленники и землевладельцы. Их открыто поддержали националистические и правые вооруженные отряды», — пишет историк Ганс Моммзен [1]. Все они были против Версальского договора, подписанного правительством Бауэра, и стремились создать авторитарный режим, способный установить диктатуру внутри Германии и проводить агрессивную политику за рубежом.

Наряду с Лютвицем и Каппом другой ведущей фигурой в планах путча был капитан Вальдемар Пабст, тот самый, который приказал убить вождей КПГ Розу Люксембург и Карла Либкнехта в январе 1919 года. «Движущей силой повстанческого движения была Национальная ассоциация (Nationale Vereinigung), основанная под покровительством Людендорфа в Берлине в октябре 1919 года», — пишет историк Генрих Август Винклер [2]. Наряду с Гинденбургом, Эрих Людендорф был самым влиятельным немецким генералом в годы Первой мировой войны. Через два года после путча он вместе с Адольфом Гитлером возглавил «Пивной путч» в Мюнхене.

Вольфганг Капп

Капп также имел связи с Гитлером. Министр-президент Восточной Пруссии основал Немецкую отечественную партию (НОП) в 1917 году, в тот момент, когда в радах СДПГ начала рушиться поддержка войны и стали шириться призывы к миру без аннексий. Целью НОП было расторгнуть классовое перемирие с СДПГ и профсоюзами и развернуть беспощадные военные меры против протестующих рабочих, забастовок и митингов рабочего класса. В то же время партия обратилась к антисемитизму, национализму и идеологии немецкого популизма («фёлькиш») в попытке создать антипарламентское массовое движение, способное установить диктатуру.

Партия Каппа не завоевала значительной поддержки и была распущена после одного года существования. Но Капп лично пользовался мощной поддержкой со стороны военных и крупного бизнеса. Лидером движения, наряду с Каппом, был адмирал Альфред фон Тирпиц, а герцог Иоганн Альбрехт цу Мекленбург занимал пост почетного председателя. Ряд ведущих промышленников были членами партии, и они служили важным источником финансовой поддержки. Среди них: Макс Рётгер (ранее служивший Круппу, а затем промышленный лоббист), Карл Дуйсберг (из фирмы Bayer AG и IG Farben), Вильгельм фон Сименс, Карл Цизе (судостроение), Эрнст фон Борзиг (сталелитейная и алюминиевая промышленность), Гуго Стиннес (горная промышленность и электроника), Эмиль Кирдорф (уголь), Альфред Гугенберг (СМИ), Фрайхерр фон Вангенхайм (торговля и сельское хозяйство), Иоганн Кристиан Эберле (региональные сберегательные банки) и Герман Рёхлинг (Völklinger Hütte).

Одним из ближайших соратников Каппа был Карл Майер, который завербовал Гитлера в качестве информатора в разведывательном агентстве армии, обучил его антибольшевистской агитации и продвигал его как перспективного политического таланта. Гитлер, учредивший практически никому неизвестную Национал-социалистическую немецкую рабочую партию (НСДАП) незадолго до путча, через три дня после восстания вылетел в Берлин, но быстро вернулся, когда выяснилось, что путч идет к поражению.

В сентябре 1920 года, после того как Капп бежал в Швецию, Майер написал другу: «Я мобилизовал очень способных молодых людей. Г-н Гитлер, например, появился как могущественная сила, оратор первого ранга. В мюнхенской региональной группе у нас более 2000 членов, а летом 1919 года у нас даже не было 100 человек» [3].

Поддержка из лагеря правительства

Поддержка путчистов — или, по крайней мере, желание договориться с ними — уходила глубоко в правительственный лагерь. Ганс Моммзен пришел к выводу: «Не будь всеобщей забастовки, группы, стоящие за переворотом, и парламентские силы достигли бы компромисса относительно программы авторитарной власти» [4].

Не лишено исторической иронии, что президент Фридрих Эберт и министр Рейхсвера Густав Носке были вынуждены скрываться от путчистов. Эти два социал-демократа создали монстра, который теперь гнался за ними.

В ноябре 1918 года рабочие и солдаты восстали против режима кайзера, генералитета и промышленных баронов. С началом восстания в Киле советы рабочих и солдат мгновенно распространились по всей стране. Но вместо того, чтобы сформировать новую республиканскую гвардию из сотен тысяч вооруженных революционеров, чтобы разоружить старую власть, Эберт и Носке присоединились к Рейхсверу и мобилизовали отбросы общества, чтобы защитить капиталистическую систему и подавить в крови восстание рабочих и солдат.

Носке взял на себя роль гончей собаки, приказав правым экстремистским отрядам открыть огонь по демонстрантам, а также приказал им убить Люксембург и Либкнехта. Лидер путча фон Лютвиц обязан Эберту и Носке за свое назначение верховным командиром временного Рейхсвера в Берлине и прилегающих районах в 1918 году. В январе 1919 года Лютвиц возглавил разгром восстания спартаковцев.

В то время как Эберт и Носке скрывались от Капповского путча, другие члены правительства остались в Берлине, чтобы договориться с путчистами. Вице-канцлер и министр юстиции Ойген Шиффер (НДП) в присутствии прусских министров-«социалистов» Вольфганга Гейне и Альберта Зюдекума, предложил им крупные уступки, включая формирование нового коалиционного кабинета министров и новые выборы в ближайшем будущем.

Национал-либеральная Немецкая народная партия (ННП) Густава Штреземана в значительной степени поддержала путчистов и обвинила существующее правительство в том, что оно «сошло с пути органического развития, который мы поддерживаем».

Всеобщая забастовка

Ни один из путчистов и заговорщиков не считался с реакцией рабочего класса. Рабочие ответили на переворот общенациональной всеобщей забастовкой. В то время как министры трусливо бежали по всей стране или пытались найти компромисс с путчистами, рабочие, рискуя жизнью, боролись с крайне правым восстанием. Их не запугали хорошо вооруженные спецподразделения полиции, бомбардировка с аэропланов и тяжелые пулеметы, поставленные на улицах против бастующих рабочих и расстреливавшие десятки безоружных демонстрантов.

Первый призыв ко всеобщей забастовке прозвучал из уст официального представителя правительства Ульриха Раушера (СДПГ) от имени Эберта и лидера СДПГ Отто Вельса одновременно с бегством правительства в Дрезден. По прибытии в Дрезден Эберт немедленно дистанцировался от призыва к забастовке, а канцлер Густав Бауэр назвал призыв «мистификацией», за которую он не несет ответственности. Но всеобщую забастовку уже нельзя было остановить. Учитывая темп распространения забастовки, сомнительно, вызвал ли стачку призыв Раушера.

Несмотря на острую политическую борьбу друг с другом в предыдущий период, члены СДПГ, независимых социал-демократов (НСДПГ), Коммунистической партии Германии (КПГ), а также христианских и анархистских групп, — все они объединились в борьбе с угрозой крайне правых. «Забастовщики рассматривали Капповский путч как признак того, что революция не смогла уничтожить антиреспубликанский аппарат внутри военной и государственной бюрократии», — пишет Моммзен [5].

Это вынудило Всеобщую федерацию профсоюзов Германии (ADGB) и ее консервативного лидера-социалиста Карла Легина поддержать забастовку. «Широко распространенная солидарность, которая включала христианские и либеральные группы, вынудила ADGB, чтобы не потерять авторитет в глазах рабочих, отказаться от привычной пассивности», — отметил Моммзен.

Воспоминания Оскара Хиппе, члена-основателя Союза Спартака и КПГ, а также ведущей фигуры в немецком троцкистском движении, дают нам картину того, насколько ожесточенными были сражения в некоторых регионах. Хиппе был индустриальным рабочим в Галле-Мерзебурге, когда произошел путч.

В середине дня 13 марта 1920 года он услышал о том, что правительство в Берлине свергнуто, а подразделения Фрайкора и Рейхсвера вступили в город. В тот вечер руководители заводского комитета из партий НСДПГ и КПГ под руководством «товарища Шайбнера» встретились, чтобы решить, что делать. Многие из присутствующих придерживались мнения, что социал-демократы большинства заслуживают возмездия за свои предательства. Но большинство придерживалось мнения, что вопрос стоит о том, как отразить путч генералов, направленный против всего рабочего класса.

Решение призвать к забастовке было принято в тот же вечер. Ночью товарищи и коллеги из профсоюзов, к которым присоединились руководители заводского комитета, обошли другие заводы, чтобы организовать акцию.

Хиппе подробно рассказал, как рабочие сражались и разоружали те воинские части, которые были на стороне путчистов:

«Я был в том же отряде, что и мой зять. Около 15 000 рабочих окружили казармы. У нас было только несколько ружей — несколько карабинов и охотничьих ружей, которые мы конфисковали у фермеров, но ничего, кроме этого. Призыв наших боевых руководителей к солдатам в казарме сложить оружие был отклонен офицерами. Они сдались только после того, как мы отключили им воду, и наши командиры заверили их, что они могут покинуть казарму, если оставят оружие…

Четыре отряда были вооружены оружием, захваченным в Мерзебурге. В дело были вовлечены молодые рабочие, которые научились обращаться с оружием во время войны. Наше подразделение состояло в основном из работников шахт “Сесили”, “Элизабет” и “Леонард”, которые хорошо знали друг друга… В нас стреляли 75-милиметровые пушки (из казарм), и наши потери были тяжелыми. Рядом со мной был тяжело ранен товарищ из Союза молодых коммунистов, работавший на шахте “Сесили”. Гранатная шрапнель оторвала часть его подбородка» [6].

Самый кровавый бой произошел в Рурской области. Всеобщая забастовка строже всего соблюдалась на металлургических заводах и угольных шахтах в этом районе. Она быстро переросла в восстание. Рабочие вооружались, чтобы изгнать Рейхсвер и Фрайкор. «Рурская Красная армия», которая нанесла большие потери в боях с путчистами, привлекла в свои ряды около 50 тысяч человек. Рурская Красная армия не имела центрального руководства или политической перспективы. Синдикалисты, коммунисты, независимые социал-демократы и даже некоторые правые социал-демократы оказывали политическое на нее влияние.

Возвращение «порядка»

Всеобщая забастовка изолировала путчистов. Не было ни железнодорожного сообщения, ни телефонной связи, ни почты, ни газет. Основные заводы были закрыты, и даже вода, газ и электричество в столице были отключены. Хотя большинство офицеров сочувствовали Каппу, из-за неопределенности они выжидали. Высшие государственные чиновники неохотно подчинялись новому главе правительства.

17 марта 1920 года Капп бежал на аэроплане в Швецию. Лютвиц взял на себя контроль над правительством как военный диктатор. Но он подал в отставку тем же вечером — после того, как министр юстиции Шиффер предложил ему амнистию. Он покинул Рейхсканцелярию в сопровождении Людендорфа. Бригада Эрхардта также отступила из Берлина, совершив еще одну кровавую расправу над демонстрантами.

Старое правительство вернулось к власти, но бастующие рабочие не были удовлетворены. Они требовали гарантий того, что контрреволюционные военные и бюрократические аппараты будут демонтированы.

Чтобы положить конец всеобщей забастовке, лидер ADGB Легин представил правительству план из девяти пунктов. Он требовал отставки министра Рейхсвера Носке, роспуска подразделений, которые сочувствовали путчу, наказания путчистов, формирования подразделений республиканской гвардии, проведения широких социальных реформ, национализации угольных шахт и формирования «рабочего правительства», которое на деле означало участие в правительстве профсоюзов.

По словам Моммзена, инициатива Легина была «исключительно тактической и мотивированной желанием не допустить перехода стачки под контроль левых радикалов». Правительство сделало несколько невнятных обещаний, и 20 марта забастовочный комитет, возглавляемый профсоюзами, призвал прекратить всеобщую забастовку. Многие бастующие отказались последовать этому призыву.

Ненавистный Носке подал в отставку 20 марта, а 26 марта за ним последовал весь кабинет Бауэра. Была сформирована новая коалиция, состоящая из тех же партий, с Германом Мюллером в качестве канцлера. Мюллер назначил главой вооруженных сил Ханса фон Секта — того самого генерала, который отказался защищать правительство от путча. Секту было поручено жестоко расправляться с рабочими, которые отказывались следовать призыву профсоюзов о прекращении забастовки. В последующие годы он руководил целой серией кровавых расправ над революционными рабочими и превратил Рейхсвер в неконтролируемое «государство внутри государства».

Вместо Носке ответственность за Рейхсвер в новом кабинете была возложена на Отто Гесслера из НДП. Он оставался на этом посту при разных канцлерах в течение восьми лет, служа фиговым листком для Секта, который презрительно называл Гесслера «простым гражданским».

Разгром Рурской Красной армии

Наибольшее сопротивление прекращению всеобщей забастовки оказала Рурская Красная армия. Она продолжал вытеснять Рейхсвер и Фрайкор из Рура. Офицер, бежавший из Дуйсбурга, позже сообщал: «Даже закаленные войной офицеры никогда не испытывали ничего подобного. Войска постоянно обстреливались из домов и подвалов, из свалок и стволов деревьев, даже из котельных и электростанций».

Правительство отправило социал-демократа расколоть движение, прежде чем прибегнуть к тотальному насилию. Комиссар рейха по Рурской области и последующий министр внутренних дел Пруссии Карл Зеверинг 24 марта в Билефельде добился соглашения с рабочими партиями, которое правительство в Берлине приняло только для виду. Он вынудил вооруженных рабочих сдать оружие под совместным контролем уполномоченных по соблюдению соглашения и муниципальных властей. Хотя умеренные социал-демократы согласились с этим, более радикальные элементы продолжали борьбу.

Оскар Хиппе рассказывает о последствиях соглашения в Билефельде:

«Тем временем мы получили сообщение о том, что в Билефельде было достигнуто соглашение, согласно которому правительство обязалось отдать путчистов под суд и предоставить рабочим решающее влияние на экономическую и социальную политику посредством профсоюзов. Но предпосылкой для этого было прекращение всеобщей забастовки.

В руководстве боевых подразделений, а также в политическом комитете КПГ и НСДПГ, в которых были представители завкомов, велись дискуссии о том, согласиться ли с билефельдским соглашением или продолжить борьбу до победного конца. Политический комитет, в котором преобладала НСДПГ, подавляющим большинством решил принять соглашение.

В руководстве боевых подразделений мнения разделились. Девяносто процентов рабочих на линии фронта заявили, что они не готовы сложить оружие и вернуться на шахты разоруженными. Но НСДПГ навязала свою точку зрения: правительство, в конце концов, не нарушит своего слова. Представители КПГ покинули митинг в знак протеста и сказали рабочим на фронте и собраниям в горнодобывающем регионе, что их аргументы не смогли победить в политическом комитете» [7].

Как только радикальные элементы были изолированы, правительство и фон Сект направили против них те же самые подразделения Рейхсвера и Фрайкора, которые присоединились к Каппу и Лютвицу. Они кроваво отомстили. Имели место массовые расстрелы и внесудебные расправы. Точное количество смертей никогда не было подсчитано. По словам Винклера, число погибших составило «значительного более 1000 среди рурских шахтеров, 208 убитых и 123 пропавших без вести в составе Рейхсвера, а также 41 убитый из спецподразделений полиции» [8].

В то время как преследовали, наказывали и даже расстреливали рабочих, которые рисковали жизнью, стремясь остановить путч, сами путчисты были в основном оставлены невредимыми. Закон об амнистии от 2 августа 1920 года освободил всех участников путча от уголовного преследования при условии, что они не действовали «варварски» или «в личных интересах». Офицеры Фрайкора, поддержавшие путч, были интегрированы в Рейхсвер. За некоторыми исключениями, судебное разбирательство против участников Рейхсвера, причастных к путчу, было либо прекращено, либо закончилось оправданием.

Ведущие участники путча бежали в Баварию, где президент округа Верхняя Бавария Риттер фон Кар также совершил переворот 14 марта 1920 года, чтобы заставить земельное правительство под руководством СДПГ уйти в отставку. Впоследствии Бавария превратилась в очаг правых и ультраправых сил, которые питали гитлеровскую НСДАП.

Герман Эрхардт, командир бригады, носившей его имя, затем основал организацию «Консул» в Мюнхене — военизированную террористическую организацию, в которую входило 5000 человек, и которую без каких-либо протестов терпел мюнхенский начальник полиции Эрнст Пёнер. Организация «Консул» была ответственна за ряд убийств, в том числе политика Партии Центра Маттиаса Эрцбергера в 1921 году и министра иностранных дел Германии Вальтера Ратенау в 1922 году. Она играла решающую роль в подготовке гитлеровских штурмовиков.

Вольфганг Капп, бежавший в Швецию, в конечном итоге, сдался Имперскому суду (Reichsgericht), однако умер до начала судебного разбирательства. Единственным участником путча, приговоренным к тюремному заключению, стал президент полиции Берлина Трауготт фон Ягов, который получил минимальный срок в размере пяти лет. Суд учел смягчающие обстоятельства, так как подсудимый «последовал призыву Каппа из-за самоотверженной любви к отечеству».

Социальные обещания, данные правительством бастующим, так и не были выполнены. Хотя комиссия по социальной политике была создана, ее деятельность осталась без последствий.

Цепь контрреволюционных сдвигов

В статье, написанной вскоре после назначения Гитлера канцлером Германии, Лев Троцкий описал историю Веймарской республики как «цепь контрреволюционных сдвигов»:

«Ноябрьская революция, передавшая власть рабочим и солдатским Советам, была, по своей основной тенденции, пролетарской. Но стоявшая во главе пролетариата партия вернула власть буржуазии. В этом смысле социал-демократия открыла эру контрреволюции, прежде чем революция успела довести свою работу до конца. Однако до тех пор пока буржуазия зависела от социал-демократии, следовательно, от рабочих, режим сохранял элементы компромисса. Между тем международное и внутреннее положение немецкого капитализма не оставляло больше места для уступок. Если социал-демократия спасла буржуазию от пролетарской революции, то пришла очередь фашизма освободить буржуазию от социал-демократии. Переворот Гитлера — только заключительное звено цепи контрреволюционных сдвигов» [9].

Kaпповский путч и последующее подавление всеобщей забастовки стали критическим звеном в этой цепи. Национальные выборы, которые были проведены 6 июня 1920 года, привели к сдвигу вправо в рамках буржуазного лагеря. Праволиберальная Немецкая народная партия (ННП) и Немецкая национальная народная партия (НННП) набрали голоса за счет НДП.

Рабочий класс, напротив, сдвинулся влево. Электорат СДПГ сократился на 16 процентов и составил 21,3 процента, опередив НСДПГ, которая увеличила свою долю с 7,6 до 17,9 процента. КПГ, которая впервые участвовала в выборах, завоевала 1,7 процента. В следующем году большая часть НСДПГ присоединилась к КПГ, что привело к умножению числа членов партии с 78 до 450 тысяч.

Но чем сильнее радикализовывался рабочий класс, тем сильнее усиливался заговор СДПГ и буржуазных партий. В марте 1921 года президент Эберт ввел чрезвычайное положение в Саксонии, чтобы подавить всеобщую забастовку в промышленных районах центральной Германии. Войска фон Секта оказали в этом деле важнейшую услугу. Они обстреляли оккупированные заводы артиллерией, убив около 150 рабочих. Шесть тысяч бастующих были арестованы, 4 тысячи из них были приговорены к общему сроку в 2000 лет лишения свободы. Четверо были приговорены к смертной казни.

В 1923 году, когда французская оккупация Рура и быстро ускоряющаяся инфляция привели к революционному кризису, Эберт передал все исполнительные полномочия в рейхе генералу фон Секту. Генерал жестоко разогнал правительства Саксонии и Тюрингии, которые представляли собой коалиции СДПГ и КПГ, преследовал революционных рабочих и жестоко подавил восстание в Гамбурге. Победоносная социалистическая революция была возможна в 1923 году, но она не удалась, потому что КПГ отменила запланированное революционное восстание в последнюю минуту. Безжалостные репрессии фон Секта против рабочих ободрили Гитлера, который 8 и 9 ноября начал свой фашистский переворот в Мюнхене.

Как правильно заметил Троцкий, прямая линия вела от этих событий к приходу к власти Гитлера в 1933 году. СДПГ, которая питала и поддерживала силы, приведшие Гитлера к власти, больше не требовалась и была запрещена.

СДПГ ничему не научилась из этого опыта. Фонд партии назван в честь Эберта, равно как и многочисленные улицы и площади в немецких городах. СДПГ порвала все свои связи с рабочим классом и теперь неотличима от других буржуазных партий. В течение семилетней коалиции с «Зелеными» и 11-летней коалиции с ХДС и Христианским социальным союзом СДПГ шла во главе политики сокращения социальных расходов, продвигала милитаризм и проложила путь к росту крайне правой партии «Альтернатива для Германии».

Перед лицом растущей классовой напряженности и международных разногласий правящая элита вновь готовит диктаторские формы правления. Цепь контрреволюционных сдвигов может быть разорвана только созданием международной социалистической партии рабочего класса, основанной на исторических уроках борьбы прошлого века. Эта партия — Международный Комитет Четвертого Интернационала и его национальные секции, Партии Социалистического Равенства.

Примечания:

[1] Hans Mommsen, Aufstieg und Untergang der Weimarer Republik, Ullstein 2004, S. 112.

[2] Heinrich Winkler, Der lange Weg nach Westen, Vol 1, München 2002, S. 409.

[3] Cited according to Ian Kershaw, Hitler 1889–1936, Stuttgart 1998, S. 166.

[4] Hans Mommsen, op. cit., S. 111–112.

[5] Ibid., S. 113.

[6] Oskar Hippe, … und unsere Fahn ’ ist rot, Hamburg 1979, S. 45–46.

[7] Oskar Hippe, op.cit., S. 47.

[8] Heinrich Winkler, op.cit., S. 414.

[9] Лев Троцкий, «Что такое национал-социализм?»