22 апреля исполнилось 150 лет со дня рождения Владимира Ильича Ульянова. Родившийся в Симбирске 22 апреля 1870 года и вошедший в историю под именем Ленина, он был основателем большевистской партии, лидером Октябрьской революции 1917 года и, несомненно, выдающейся фигурой в политической и интеллектуальной истории ХХ столетия.
Лев Троцкий однажды написал, что Ленин весь выразился в Октябрьской революции. Троцкий объяснил смысл этого наблюдения, написав в своей истории событий 1917 года: «Помимо заводов, казарм, деревень, фронта, советов, у революции была еще одна лаборатория: голова Ленина».
Эта голова десятилетиями работала над проблемой революции. Завоевание власти российским рабочим классом в октябре 1917 года ознаменовало собой пересечение двух всемирно-исторических процессов: 1) развития противоречий русского и мирового капитализма; и 2) длительной борьбы Ленина, основанной на философском материализме, т. е. марксистском анализе объективных социально-экономических условий, по созданию революционной социалистической партии, необходимой рабочему классу для установления своей независимости от всех политических учреждений буржуазии.
Делая попытку описать гений и уникальную историческую роль Ленина, можно сказать, что в истории социалистического движения нет другой фигуры, за исключением Маркса и Энгельса, в политической работе которой связь между сознательным применением философского материализма — обогащенного последними открытиями в естествознании (особенно в физике), — и развитием политического анализа и революционной стратегии, достигла такого явного, систематического и внутренне связанного выражения.
Наиболее яркой чертой теоретико-политической работы Ленина было сосредоточенное на протяжении десятилетий стремление повысить классовое сознание пролетариата и тем самым обеспечить соответствие его практики объективной социально-экономической необходимости. Буржуазные моралисты, бесчисленные профессора и другие враги ленинизма часто осуждали «беспощадность» великого революционера. Но они неверно используют это слово. Политическая сущность ленинской «беспощадности» заключалась, опять же цитируя Троцкого, в том, чтобы прийти к «высочайшему качественному и количественному пониманию действительности с точки зрения революционного действия».
Стоит отметить, что среди самых ранних работ Ленина книга под заглавием Что такое “друзья народа” и как они воюют против социал-демократов? (написана в 1894 году) стала страстной защитой философского материализма. Выступив в ней против «субъективной социологии» теоретика народничества Николая Михайловского, Ленин писал, что материалистический вывод — «о зависимости хода идей от хода вещей единственно совместим с научной психологией». Ленин продолжил:
«До сих пор социологи затруднялись отличить в сложной системе общественных явлений важные и неважные явления (это — корень субъективизма в социологии) и не могли найти объективного критерия для такого разграничения. Материализм дал вполне объективный критерий, выделив производственные отношения как структуру общества и дав возможность приложить к этим отношениям тот общенаучный критерий повторяемости, применимость которого к социологии отрицали субъективисты» (ПСС, 5-е изд-е, т. 1, стр. 137).
В основе ленинской защиты материализма лежали решающие вопросы политической перспективы и стратегии: на какую социальную силу должна быть ориентирована работа социалистического движения? На крестьянство или на рабочий класс?
Настойчивое стремление Ленина к строгому анализу объективных социально-экономических процессов не имело ничего общего с политической пассивностью, в которой социалисту оставалось лишь ждать, когда история пойдет своим чередом. Ленин противопоставлял материализм объективизму:
«Объективист говорит о необходимости данного исторического процесса; материалист дает точную картину данной общественно-экономической формации и порождаемых ею антагонистические отношения. Объективист, доказывая необходимость данного ряда фактов, всегда рискует стать апологетом этих фактов; материалист вскрывает классовые противоречия и тем самым определяет свою точку зрения. Объективист говорит о “непреодолимых исторических тенденциях”; материалист говорит о том классе, который “руководит” данной экономической системой, создавая соответствующие формы противодействия со стороны других классов. Таким образом, материалист, с одной стороны, последовательнее, глубже и полнее объективиста проводит свой объективизм. Он не ограничивается тем, что говорит о необходимости процесса, а точно устанавливает, какая именно общественно-экономическая формация придает содержание этому процессу, какой именно класс определяет эту необходимость… c, предписывая при всякой оценке события прямо и открыто становиться на точку зрения определенной общественной группы» (там же, стр. 418–419).
Этот отрывок был написан в ответ Петру Струве, «легальному марксисту» и будущему лидеру русских буржуазных либералов. Но эта мысль также предвосхитила борьбу Ленина, десятилетие спустя, против меньшевистской тенденции, которая требовала от рабочего класса согласиться с политическим руководством капиталистического класса в будущей буржуазно-демократической революции.
Ленин был арестован в 1895 году царской полицией и вынужден был провести следующие пять лет в тюрьме и сибирской ссылке. Это были ценные годы напряженной теоретической работы, которая включала в себя изучение гегелевской философии, занятия диалектикой и последующее овладение ею.
Срок ссылки закончился в 1900 году, и Ленин вскоре выехал в Западную Европу, где, несмотря на сложное начало отношений, он начал тесное сотрудничество с «отцом русского марксизма» Г. В. Плехановым.
На рубеже веков европейское социал-демократическое движение столкнулось с ревизионистским вызовом марксизму, во главе которого шел Эдуард Бернштейн. Политически ревизионизм стремился заменить программу социалистической революции буржуазным рабочим реформизмом. Теоретически он выдвинул идеалистическую философию академического неокантианства в противовес диалектическому материализму.
В свете последующего развития европейского социал-демократического движения между 1898 годом и началом Первой мировой войны в 1914 году наиболее важный вклад в теоретическую и политическую борьбу с ревизионизмом внесли не германские социал-демократы, а польский марксист Роза Люксембург и две ведущие фигуры Российской социал-демократической рабочей партии (РСДРП) — Плеханов и Ленин.
Написанная Люксембург работа Социальная реформа или революция была сокрушительным разоблачением политических последствий ревизионизма Бернштейна. Критика Плехановым неокантианского ревизионизма Бернштейна и его сторонников до сих пор остается одним из самых ярких изложений исторического развития и теоретической методологии диалектического материализма.
Однако именно вклад Ленина в борьбу против ревизионизма и оппортунизма — книга Что делать? — оказался наиболее теоретически острым и политически дальновидным. С большей глубиной и последовательностью, чем любой другой марксист своего времени, включая Каутского, Ленин раскрыл и объяснил объективное значение и политические последствия умаления марксистской теории.
Более того, Ленин продемонстрировал неразрывную связь между борьбой против влияния оппортунизма во всех его разнообразных формах — теоретической, политической и организационной — и созданием революционной партии и установлением политической независимости рабочего класса.
Обличая как оппортунистические все тенденции, которые преуменьшали значение целенаправленной борьбы за развитие социалистического сознания и восхваляли вместо этого стихийное развитие (т.е. без вмешательства марксистов) сознания и практики рабочего класса, Ленин писал:
«Раз о самостоятельной, самими рабочими массами в самом ходе их движения вырабатываемой идеологии не может быть и речи, то вопрос стоит только так: буржуазная или социалистическая идеология. Середины тут нет (ибо никакой “третьей” идеологии не выработало человечество, да и вообще в обществе, раздираемом классовыми противоречиями, и не может быть никогда внеклассовой или надклассовой идеологии). Поэтому всякое умаление социалистической идеологии, всякое отстранение от нее означает тем самым усиление идеологии буржуазной. Толкуют о стихийности. Но стихийное развитие рабочего движения ведет именно к подчинению его буржуазной идеологии…» (ПСС, т. 6, стр. 39–40)
Проводя резкий контраст между социалистическим сознанием и профсоюзным движением, которое он определил как буржуазную идеологию рабочего класса, Ленин писал:
«Поэтому наша задача, задача социал-демократии, состоит в борьбе со стихийностью, состоит в том, чтобы совлечь рабочее движение с этого стихийного стремления тред-юнионизма под крылышко буржуазии и привлечь его под крылышко революционной социал-демократии» (там же, стр. 40).
Работа Что делать? была опубликована в 1902 году. Но дальновидность ленинского анализа политических последствий борьбы с оппортунизмом стала очевидна во время Второго съезда РСДРП в 1903 году. Раскол, произошедший на Втором съезде — якобы из-за «незначительной» разницы в определении того, кто может считаться членом партии, из чего выросли большевистская и меньшевистская фракции, — поначалу рассматривался многими делегатами как ненужное и даже пагубное нарушение партийного единства, вызванное чрезмерной фракционностью Ленина.
Ответ Ленина на это обвинение состоял в проведении подробного анализа работы Второго съезда, растянувшегося на 37 заседаний, проходивших в течение трех недель. Этот анализ, опубликованный под названием Шаг вперед, два шага назад, показал, что меньшевистская фракция была проявлением оппортунистических тенденций в российском социалистическом движении, тяготея к компромиссу и примирению с либеральными и реформистскими партиями буржуазии. Подобные тенденции развивались в социал-демократических движениях по всей Европе.
Последующие события в России, особенно во время и после революции 1905 года, подтвердили ленинский анализ классового характера и демократически-либеральной ориентации ревизионистских и оппортунистических тенденций. Рассмотрение, хотя бы в общих чертах, того, как развивалась политическая дифференциация между большевистской и меньшевистской тенденциями в годы, последовавшие за Вторым съездом, неизбежно выходит за рамки этого юбилейного очерка о жизни Ленина.
Однако следует подчеркнуть, что ленинское понимание «внутрипартийной борьбы» против оппортунизма во всех его разнообразных формах было глубоко иным, нежели представления, которые в целом преобладали во всем Втором Интернационале. Ленин анализировал конфликты по вопросам программы, тактики и организации как проявления внутри партий и фракций объективных противоречий в обществе. Такие конфликты следует рассматривать не как отход от участия социалистического движения в классовой борьбе, а как неотъемлемый и неотвратимый элемент этой борьбы.
Стремясь раскрыть социально-экономические процессы, лежащие в основе развития борьбы тенденций, Ленин видел в оппортунизме проявление буржуазных и мелкобуржуазных интересов и их давления на революционный авангард. Адекватным ответом на такое давление, в какой бы форме оно ни проявлялось, было не искать компромисса и примирения. Оппортунизм не был, по мнению Ленина, легитимной частью рабочего движения. Скорее, это была ослабляющая, деморализующая и реакционная сила, стремившаяся отвлечь рабочий класс от программы социальной революции и привести его к капитуляции перед буржуазией.
Именно это бескомпромиссно враждебное отношение к оппортунизму отличало большевизм от всех других политических партий и тенденций во Втором Интернационале до начала Первой мировой войны.
Всемирно-историческое значение борьбы, которую Ленин вел против оппортунизма, было доказано в 1914 году. Практически в одночасье ведущие партии Второго Интернационала отказались от собственных обязательств поддерживать солидарность международного рабочего класса и капитулировали перед правящими классами своих стран. Сопротивление Ленина предательству Второго Интернационала и призыв к строительству Третьего Интернационала выдвинули его и большевистскую партию в первый ряд мирового социалистического движения.
Выдающиеся черты реакции Ленина на крах Второго Интернационала заключались, во-первых, в том, что он продемонстрировал связь между предательством в августе 1914 года и предшествующим развитием ревизионизма и оппортунизма в социал-демократических партиях. Во-вторых, Ленин доказал, что рост оппортунизма объясняется не личным предательством (хотя предательства, конечно, присутствовали), а мощными социально-экономическими тенденциями, возникшими в результате развития империализма в последние годы XIX века и первые полтора десятилетия ХХ. В серии блестящих теоретических работ — прежде всего, в монументальной книге Империализм как высшая стадия капитализма — Ленин дал всесторонний анализ экономической сущности империализма, его места в истории капитализма, его роли в росте оппортунизма и общей коррумпированности организаций рабочего класса, связанных со Вторым Интернационалом и, наконец, его отношения к развитию мировой социалистической революции.
В кратком изложении своей работы о причинах и значении войны в статье, озаглавленной Империализм и раскол социализма, Ленин писал:
«Империализм есть особая историческая стадия капитализма. Особенность эта троякая: империализм есть (1) — монополистический капитализм; (2) — паразитический или загнивающий капитализм; (3) — умирающий капитализм. Смена свободной конкуренции монополией есть коренная экономическая черта, суть империализма. Монополизм проявляется в 5 главных видах: 1) картели, синдикаты и тресты; концентрация производства достигла той ступени, что породила эти монополистические союзы капиталистов; 2) монопольное положение крупных банков: 3-5 гигантских банков ворочают всей экономической жизнью Америки, Франции, Германии; 3) захват источников сырья трестами и финансовой олигархией (финансовый капитал есть монополистический промышленный капитал, слившийся с банковым капиталом); 4) раздел мира (экономический) международными картелями начался. Таких международных картелей, владеющих всем мировым рынком и делящих его “полюбовно”, — пока война не переделила его — насчитывают уже свыше ста! Вывоз капитала, как особенно характерное явление в отличие от вывоза товаров при немонополистическом капитализме, стоит в тесной связи с экономическим и политически-территориальным разделом мира. 5) Раздел мира территориальный (колонии) закончился» (ПСС, т. 30, стр. 163–164).
Ленин обратил внимание на несколько важнейших политических характеристик эпохи империализма.
«Разница между республикански-демократической и монархически-реакционной империалистской буржуазией стирается именно потому, что та и другая гниет заживо (чем нисколько не устраняется поразительно быстрое развитие капитализма в отдельных отраслях промышленности, в отдельных странах, в отдельные периоды). Во-2-х, загнивание капитализма проявляется в создании громадного слоя рантье, капиталистов, живущих “стрижкой купонов”. В четырех передовых империалистских странах, Англии, Северной Америке, Франции и Германии, капитал в ценных бумагах составляет по 100-150 миллиардов франков, что означает ежегодный доход не менее 5-8 миллиардов на страну. В-3-х, вывоз капитала есть паразитизм в квадрате. В-4-х, “финансовый капитал стремится к господству, а не к свободе”. Политическая реакция по всей линии — свойство империализма. Продажность, подкуп в гигантских размерах, панама всех видов. В-5-х, эксплуатация угнетенных наций, неразрывно связанная с аннексиями, и особенно эксплуатация колоний горсткой «великих» держав все больше превращает “цивилизованный” мир в паразита на теле сотен миллионов нецивилизованных народов» (там же, стр. 164–165).
Несмотря на все изменения в мировой экономике, произошедшие за последнее столетие, ленинский анализ как экономических, так и политических черт империализма сохраняет огромное современное значение. Отрывок, который с исключительной силой звучит в нынешний период, призывает социалистов «идти ниже и глубже, к настоящим массам: в этом все значение борьбы с оппортунизмом и все содержание этой борьбы» (там же, стр. 178).
Статья Империализм и раскол социализма была написана в октябре 1916 года. Ленин жил в Цюрихе, который служил его политической штаб-квартирой в тот момент, когда он обеспечивал политическое руководство революционной интернациональной оппозицией войне. В январе 1917 года Ленин выступил с лекцией, посвященной двенадцатой годовщине начала революции 1905 года. Он сказал:
«Нас не должна обманывать теперешняя гробовая тишина в Европе. Европа чревата революцией. Чудовищные ужасы империалистской войны, муки дороговизны повсюду порождают революционное настроение, и господствующие классы — буржуазия, и их приказчики — правительства, все больше и больше попадают в тупик, из которого без величайших потрясений они вообще не могут найти выхода» (там же, стр. 327).
Всего шесть недель спустя на улицах Петрограда родилась революция, которую предвидел Ленин. Царский режим был свергнут массовым восстанием рабочего класса, приведшим к власти буржуазное Временное правительство при поддержке партий меньшевиков и эсеров. Поскольку Ленин оказался в цюрихской ловушке, лидеры большевистской партии, уже находившиеся в Петрограде, прежде всего Лев Каменев и Иосиф Сталин, заняли позицию критической поддержки по отношению к Временному правительству и продолжению участия России в мировой войне.
Ленин слал в Петроград «Письма издалека», в которых ясно выражал свою оппозицию Временному правительству. Но только тогда, когда ему удалось вернуться в Россию в «пломбированном вагоне» в апреле 1917 года, Ленин смог начать политическую борьбу, которая привела к коренным изменениям в программе и стратегической ориентации большевистской партии и поставила ее на курс, который привел к завоеванию власти в октябре 1917 года.
Борьба, начатая Лениным сразу после его возвращения в Россию, политически представляет собой наиболее значительное событие его жизни. «Апрельские тезисы» отвергли программу «демократической диктатуры пролетариата и крестьянства», которая определяла политическую стратегию и практику большевистской партии после революции 1905 года. Эта программа характеризовала борьбу за свержение царского режима как буржуазно-демократическую революцию. Большевистская формула настаивала на ведущей роли рабочего класса в грядущей революции и ставила целью уничтожение всех феодальных и антидемократических остатков царского режима. Но программа большевиков не призывала к свержению русской буржуазии и ликвидации капиталистических отношений собственности.
Более того, программная формулировка большевиков, определяющая новый революционный режим как «демократическую диктатуру пролетариата и крестьянства», оставляла значительную степень двусмысленности в отношении конкретной природы государственной власти, которая должна была возникнуть в результате свержения царского режима.
В период между 1905 и 1917 годами наиболее полная левая критика большевистской программы демократической диктатуры была выдвинута Львом Троцким. Его теория перманентной революции предполагала, что свержение царизма более или менее быстро приведет к завоеванию власти рабочим классом. Несмотря на экономическую отсталость России, глобальное развитие капитализма и империалистическая геополитика исключали возможность развития русской революции по буржуазно-демократическому и капиталистическому пути, как это традиционно предполагалось марксистами. Русская революция поставила перед рабочим классом задачу свергнуть буржуазию и взять власть в свои руки. Рассматривая русскую революцию как начало мировой социалистической революции, Троцкий настаивал на том, что выживание пролетарской диктатуры в России будет зависеть от свержения капитализма рабочим классом в развитых капиталистических странах, прежде всего в Германии.
До 1914 года Ленин отвергал теорию перманентной революции Троцкого как «абсурдно левую». Несомненно, что начало мировой войны заставило Ленина переосмыслить старую большевистскую формулу и пересмотреть свое отношение к программе Троцкого. Это не было политическим плагиатом. Ленин пришел к выводам, если не полностью идентичным, то очень близким к выводам Троцкого, вследствие собственного анализа глобальной экономической и политической динамики мировой войны. Чрезвычайно принципиальный в своем подходе к политике, Ленин осознал необходимость изменения программы партии. В ходе политической борьбы, длившейся несколько недель, он смог переориентировать большевистскую партию и перевести ее на курс, который привел к завоеванию политической власти в октябре.
В драме 1917 года присутствует еще один эпизод, свидетельствующий об исключительной связи между теорией и практикой в работе Ленина. После поражения петроградского рабочего класса во время июльских дней всплеск контрреволюции вынудил Ленина скрыться в подполье. В самых сложных политических условиях, когда его жизнь находилась в постоянной опасности, Ленин готовился к возобновлению борьбы за власть, создавая книгу Государство и революция. Ленинское представление о том, как марксистская партия готовит себя и рабочий класс к великим политическим задачам, находит свое характерное выражение в предисловии к этой замечательной работе, значение которой не уменьшилось даже по прошествии столетия.
«Борьба за высвобождение трудящихся масс из-под влияния буржуазии вообще, и империалистской буржуазии в особенности, невозможна без борьбы с оппортунистическими предрассудками насчет “государства”…
Вопрос об отношении социалистической революции пролетариата к государству приобретает, таким образом, не только практически-политическое значение, но и самое злободневное значение, как вопрос о разъяснении массам того, что они должны будут делать, для своего освобождения от ига капитала, в ближайшем будущем» (ПСС, т. 33, стр. 4).
Захват власти российским рабочим классом под руководством большевистской партии состоялся 25–26 октября. В своей книге Десять дней, которые потрясли мир Джон Рид в качестве свидетеля описал триумфальное выступление Ленина в Петроградском Совете и дал выразительное описание великого революционного лидера. «Потертый костюм, несколько не по росту длинные брюки. Ничего, что напоминало бы кумира толпы, простой, любимый и уважаемый так, как, быть может, любили и уважали лишь немногих вождей в истории. Необыкновенный народный вождь, вождь исключительно благодаря своему интеллекту, чуждый какой бы то ни было рисовки, не поддающийся настроениям, твердый, непреклонный, без эффектных пристрастий, но обладающий могучим умением раскрыть сложнейшие идеи в самых простых словах и дать глубокий анализ конкретной обстановки при сочетании проницательной гибкости и дерзновенной смелости ума».
Можно с полным основанием оспорить описание Ридом Ленина как «бесцветного» и «лишенного чувства юмора». Есть много свидетельств о личности Ленина, которые дают достаточно доказательств наличия тех качеств, которые Рид не заметил в тот день, когда лидер большевистской партии был полностью поглощен свержением буржуазного государства и созданием революционного правительства. Но характеристика Ридом Ленина как «вождя исключительно благодаря своему интеллекту», помимо известной односторонности, вполне оправданна. Ленин представлял собой новый тип политического лидера, стремившегося основывать программу и практику своей партии и рабочего класса на научном понимании объективной действительности.
Проблема установления верного соотношения между теорией и практикой была главной заботой всей политической жизни Ленина. «Самая высшая задача человечества, — пишет Ленин в Материализме и эмпириокритицизме — охватить эту объективную логику хозяйственной эволюции (эволюции общественного бытия) в общих и основных чертах с тем, чтобы возможно более отчетливо, ясно, критически приспособить к ней свое общественное сознание и сознание передовых классов всех капиталистических стран» (ПСС, т. 18, стр. 345).
Пятьдесят лет назад, в 1970 году, столетие со дня рождения Ленина стало поводом для многочисленных собраний, семинаров, симпозиумов, демонстраций и митингов, на которых прославлялась его жизнь. Но по большей части эти события были посвящены фальсификации его политической работы. Советский Союз все еще существовал, и правящая бюрократия направляла огромные ресурсы для продвижения легенды о жизни Ленина, совместимой с потребностями правящей сталинистской бюрократии. Все следы его тесного сотрудничества с Троцким подлежали уничтожению. Ленин, который всю жизнь вел войну против капитализма, нужно было превратить в сторонника парламентского пути к социализму и мирного сосуществования классов.
Положив его мумифицированное тело в Мавзолей, кремлевские самозванцы попытались представить себя законными наследниками великого революционера. На самом деле, кремлевские чиновники, стоявшие на крыше Мавзолея на Красной площади и праздновавшие столетие его рождения, были наследниками контрреволюционного преступника Сталина и бенефициарами предательства принципов и программы Октябрьской революции.
Ленин во вступительной главе Государства и революции предвидел свою судьбу. «Угнетающие классы при жизни великих революционеров платили им постоянными преследованиями, встречали их учение самой дикой злобой, самой бешеной ненавистью, самым бесшабашным походом лжи и клеветы. После их смерти делаются попытки превратить их в безвредные иконы, так сказать, канонизировать их, предоставить известную славу их имени для “утешения” угнетенных классов и для одурачения их, выхолащивая содержание революционного учения, притупляя его революционное острие, опошляя его» (ПСС, т. 33, стр. 5).
Но сейчас, когда мы отмечаем 150-летие со дня рождения Ленина, история проделала полный круг. В разгар беспрецедентного глобального кризиса наследие настоящего Ленина, — наследие, которое защищалось троцкистским движением, — вновь будет воспитывать и вдохновлять новое поколение революционных рабочих и молодежи.