Для подавляющего большинства населения Германии в день 30-го юбилея немецкого единства праздновать нечего. Официальный немецкий национальный праздник не нашел заметного резонанса у населения, поскольку воссоединение было реакционным событием, базировавшимся на обмане. Стена между ГДР и ФРГ разделяла две великие лжи. На востоке сталинистские бюрократы утверждали, что построили социализм, а на Западе капиталистические власти, персонально представлявшие собой преемственность с нацистами, прославляли себя в качестве либералов и демократов.
Результатом объединения мог быть только огромный регресс общества. Какие-либо упования, какими бы смутными они ни были, исчезли, как только в Восточной Германии утвердилась капиталистическая реальность. Социальные права рабочих были разрушены, массовые увольнения стали реальностью, а во всей стране произошел огромный культурный упадок. Реакционный климат воссоединения усилил наиболее правые силы.
Когда немецкие политические лидеры отмечают сегодня упразднение Германской Демократической Республики (ГДР) 30 лет назад, то тогдашние обещания свободы, демократии и процветания выглядят пустой фразой, которую ежедневно опровергает реальность. Вместо этого социальное неравенство, фашизм и война растут в Германии и по всему миру, угрожая выживанию человечества.
Тридцать лет назад представители буржуазии торжественно праздновали конец ГДР, сталинистских режимов Восточной Европы и распад Советского Союза как «конец истории». Социализм потерпел крах, радовались они. Капитализм равнозначен демократии и самому высокому культурному уровню, который когда-либо могло достичь человеческое общество.
Только Международный Комитет Четвертого Интернационала (МКЧИ) отстаивал тогда противоположную точку зрения. Не социализм потерпел крах, объясняли мы, а сталинизм, власть контрреволюционной бюрократической касты, которая преследовала и убивала марксистов, угнетала рабочий класс и саботировала его международную борьбу. Ни одно из противоречий, которые сделали ХХ век самым жестоким в истории, не было разрешено.
Напротив, реставрация капитализма в Восточной Европе, Советском Союзе и Китае стала лишь прелюдией к новому наступлению на рабочий класс и новым империалистическим войнам по переделу мира. Революционная классовая борьба была неизбежна. Поэтому построение социалистической партии, объединяющей международный рабочий класс в борьбе против капитализма, было тем более актуальным.
Тридцать лет спустя нет никаких сомнений в том, что МКЧИ и его немецкая секция, Bund Sozialistischer Arbeiter (BSA — Союз социалистических рабочих, ныне Sozialistische Gleichheitspartei — ПСР), были правы.
30 лет войны
Спустя всего три месяца после воссоединения Германии в 1990 году возглавляемая США коалиция, включая крупнейшие европейские державы, вторглась в Ирак. С тех пор Вашингтон при поддержке НАТО ведет войну без перерыва. Миллионы убиты, десятки миллионов вынуждены стать беженцами, целые общества уничтожены в Афганистане, Ираке, Ливии, Сирии и Йемене. Тем временем США готовят войну против ядерных держав Китая и России, которая грозит уничтожить все человечество.
В Германии, спустя 30 лет после воссоединения, фашисты вернулись в парламент, и почти на каждой неделе органы безопасности узнают о новых сетях правого экстремизма. Партию «Альтернатива для Германии» (АдГ) систематически обхаживают государственный аппарат и правящие партии, потому что они все нуждаются в ней для проведения своей правой политики. Многие ведущие члены АдГ являются выходцами из полиции, Бундесвера (вооруженных сил) и ведущей германской спецслужбы — Федеральной службы защиты конституции Германии (Verfassungsschutz).
После того как три года назад АдГ вошла в парламент, президент Германии Франк-Вальтер Штайнмайер в день немецкого единства призвал к «немецкому патриотизму», потребовал демонтажа «стен непримиримости» и пригласил лидеров АдГ Алису Вайдель и Александра Гауланда на переговоры во дворец Бельвю, свою официальную резиденцию. Наконец, сохранение «большой коалиции» между христианскими демократами и социал-демократами превратило АдГ, набравшую всего 12,6% голосов, в лидера оппозиции в парламенте. Члены всех партий Бундестага избирают представителей АдГ на роль руководителей значимых парламентских комитетов.
«Большая коалиция» претворяет в жизнь радикально-правую программу АдГ. Это относится как к военному перевооружению, так и к бесчеловечной политике в отношении беженцев, которая следует девизу «сдерживать и депортировать». Эта политика заставляет беженцев поселяться в сооружениях, напоминающих концентрационные лагеря, и приводит к тому, что тысячи тонут в Средиземном море.
Как и предупреждал BSA, немецкий правящий класс после воссоединения вернулся к великодержавной политике и милитаризму. Германия претендует (по словам правительственного советника Герфрида Мюнклера) на роль «гегемона» и европейского «надсмотрщика». Страна удвоила свой оборонный бюджет и объявила весь мир своей сферой интересов. Вольфганг Шойбле, который вел переговоры по соглашению об объединении, затем диктовал Греции и другим европейским странам программы жесткой экономии.
Это идет рука об руку с тривиализацией преступлений германского империализма и нацистов. Когда историк Йорг Баберовски в 2014 году в журнале Der Spiegel выступил с защитой нацистского апологета Эрнста Нолте и заявил: «Гитлер не был психопатом, он не был жестоким», — то ПСР критиковала его за это, а Баберовского яростно защищали политики, средства массовой информации и руководство Университета имени Гумбольдта.
Силы Бундесвера сейчас развернуты в двенадцати странах — от Афганистана в Азии до Мали в Африке. Федеральное правительство хочет значительно расширить эти заграничные военные миссии и таким образом обновить старые претензии на мировую власть. В новом документе «Основные линии в Индо-Тихоокеанском регионе» министерство иностранных дел недавно объявило Тихий океан зоной влияния Германии. Германия, будучи глобально активной торговой нацией, написал МИД, также не должна «довольствоваться ролью наблюдателя» в военном плане.
Социальная контрреволюция
Социальные итоги воссоединения разрушительны. Вместо обещанных «цветущих ландшафтов» рабочие в Восточной Германии пережили исторически беспрецедентный социальный упадок. Государственные предприятия были проданы за бесценок и демонтированы, а Восточная Германия превратилась в райские кущи для платящих гроши западногерманских компаний. Treuhandanstalt [ведомство по приватизации экономики ГДР] упразднил в общей сложности 14 тысяч государственных предприятий, продав некоторые из них и закрыв большинство. В течение трех лет 71% всех рабочих сменили или потеряли работу. Вместе с государственной собственностью были уничтожены социальные достижения, основанные на ней: право на труд, медицинское обслуживание, образование и уход за детьми.
Как и предсказывала BSA, разрушительные условия на Востоке были использованы в качестве тарана для ударов по социальным правам на Западе. «Программа 2010» правительства Шредера-Фишера гарантировала, что около 40% всех рабочих столкнутся с тяжелыми условиями труда и зачастую даже не смогут заработать достаточно денег для покрытия своих основных потребностей.
В то время как менеджерам платят миллионы, а небольшое меньшинство получает выгоду от роста стоимости акций и недвижимости, бедность резко возросла по всей Германии. В одной из самых богатых стран мира более 2,5 миллионов детей живут в условиях бедности. В некоторых городах Рура бедным является каждый четвертый ребенок.
Вместе с пандемией коронавируса социальная контрреволюция приобретает новое качество. Правящий класс относится к жизни рабочих с таким же презрением и безжалостностью, как и к жизни беженцев. Во имя обеспечения неиссякаемого потока прибылей рабочих принуждают возвращаться на опасные заводы, в офисы и организации. Школы и детские сады вновь открыты без каких-либо ограничений. Чтобы оправдать эту смертоносную политику, политики и журналисты используют ту же биологическую и бесчеловечную идеологию, как и нацисты.
После того, как сотни миллиардов евро были брошены в пасть корпораций и финансовых рынков, сотни тысяч рабочих должны быть теперь выброшены на улицу. Крупные корпорации используют кризис для реализации давно вынашиваемых планов реструктуризации и массовых сокращений рабочих мест. И без того ужасный низкооплачиваемый сектор продолжает расширяться, а условия труда становятся все хуже и хуже.
Однако спустя тридцать лет после воссоединения Германии не только ширма буржуазной пропаганды разорвана в клочья, а капитализм показал себя во всей своей бесчеловечной жестокости. Созревают условия для его свержения.
В прошлом году во многих странах прошли массовые протесты и забастовки, проложив путь для будущих социальных потрясений. Люди вышли на улицы от Мексики, Пуэрто-Рико, Эквадора, Колумбии, Чили, Франции, Испании, Алжира и Великобритании до Ливана, Ирака, Ирана, Судана, Кении, Южной Африки, Индии и Гонконга. В США состоялась первая за последние сорок лет общенациональная забастовка рабочих автомобильной промышленности. Наиболее выдающейся чертой этой борьбы является ее международный характер. Выступает в основном молодое поколение, и протесты развиваются вне прокапиталистических партий и профсоюзов.
Пандемия коронавируса ускоряет и обостряет эти социальные конфликты. В Германии они тоже бурлят под поверхностью. Работники в сфере государственной службы, образования, здравоохранения и транспорта, автомобильной, металлургической промышленности ищут пути освобождения от удушающей хватки профсоюзов, которые подавляют любую борьбу. Молодое поколение выходит на улицы, чтобы защитить окружающую среду, против неофашизма и демонстрируя оппозицию войне.
Для объединения этой борьбы в массовое движение против капитализма решающим вопросом является международная социалистическая перспектива, основанная на уроках XX века. Рабочие должны понять, почему реставрация капитализма 30 лет назад не встретила серьезного сопротивления, и какие политические силы при этом действовали.
Разделение Германии
Разделение Германии основывалось на реакционных соглашениях в Ялте и Потсдаме, когда сталинистская бюрократия Советского Союза договорилась с западными державами о подавлении революционных восстаний, развивавшихся по всей Европе, и разделении континента на зоны влияния.
Кремлевская бюрократия и лидеры империалистических держав в равной степени опасались, что после Второй мировой войны вспыхнут революционные восстания против капитализма, как это произошло в конце Первой мировой войны. Многие рабочие в Италии, Франции, Югославии и Греции были вооружены. Они сражались в рядах Сопротивления. В Германии также повсеместно происходили фабричные захваты и стихийные экспроприации.
Кремлевская бюрократия обязалась использовать свое влияние на коммунистические партии в Западной Европе и Греции для демобилизации вооруженных масс и обеспечения капиталистического развития. Взамен она получила гарантии защиты от очередного империалистического вторжения в виде буферных государств в Восточной Европе.
С этой целью всякое революционное движение было жестоко подавлено в Восточной Германии, как и во всех восточноевропейских странах. Группа Ульбрихта, переброшенная из Москвы в Восточную Германию, видела свою главную задачу в подавлении всякой самостоятельной инициативы рабочего класса, в роспуске всех самостоятельных социалистических и антифашистских комитетов и замене их своими собственными органами.
Исходя из этого, первоначально планировалось оставить нетронутыми капиталистические структуры собственности. Только под давлением рабочего класса и все более агрессивной политики Вашингтона против Советского Союза бюрократы начали в 1948 году распространять на буферные государства социалистические отношения собственности Октябрьской революции 1917 года. Однако буржуазное государство сохранялось там в наличии, и даже старые нацистские функционеры оставались у власти в низших и средних рядах бюрократии.
Антирабочий характер ГДР стал очевиден, когда 17 июня 1953 года сотни тысяч рабочих вышли на улицы против дальнейшего увеличения трудовой нагрузки, и были раздавлены советскими танками. Не менее 200 человек было расстреляно. Строительство Берлинской стены восемь лет спустя было вызвано опасением, что подобные восстания могут повториться и распространиться на весь Берлин. Стена стала инструментом для разделения рабочего класса и удержания его под контролем.
Несмотря на бюрократическую деформацию, расширение социалистических отношений собственности, возникших после Октябрьской революции в России, представляло собой социальный прогресс. Плановая экономика создала основу для значительного промышленного развития и роста благосостояния. Поэтому Четвертый Интернационал определил страны Восточной Европы как «деформированные рабочие государства». Делая акцент на «деформированности», МКЧИ утверждал, что контрреволюционная роль сталинизма исторически значит гораздо больше, чем ограниченный социальный прогресс в буферных государствах.
Только благодаря тому, что кремлевская бюрократия прилагала все усилия для подавления революции как на Западе, так и на Востоке, немецкая буржуазия смогла стабилизировать свою власть в западной части страны. Старые фашистские элиты в экономике, политике и государственном аппарате остались у власти. Не было революции, которая изгнала бы из страны Ганса Глобке (статс-секретаря канцелярии федерального канцлера ФРГ с 28 октября 1953 года по 15 октября 1963 года); промышленную династию Круппов, чьи мастерские извлекали выгоду из рабского труда в Освенциме; и бывшего нацистского генерала Рейнхарда Гелена, который стал создателем западногерманской секретной службы (BND). Те же самые корпорации, которые замучили до смерти миллионы подневольных рабочих, делали абажуры из человеческой кожи и подушки из человеческих волос, теперь снова эксплуатировали западногерманский рабочий класс. Под эгидой США германские корпорации быстро восстановили свою экономическую мощь.
Послевоенный порядок не привел к разрешению ни одного из противоречий, приведших к двум мировым войнам и, в конечном счете, к величайшим преступлениям в истории человечества. Немецкие элиты вновь стали стремиться к большей независимости и доминированию в Европе. Воссоединение Германии и захват восточных территорий были с самого начала реваншистской целью немецкой буржуазии.
Начиная с 1970 года, Ostpolitik [восточная политика] лидера социал-демократов Вилли Брандта открыла рынки и рабочую силу Востока для эксплуатации западногерманской промышленностью. В 1980-е годы германская элита в очередной раз обсуждала вопрос о том, как Германия, держава среднего размера, должна вести себя на международной арене, а в конце 1980-х годов «спор историков» уже сопровождался оправданием нацистских преступлений.
Воссоединение
Вместе с воссоединением имперские желания немецкого правящего класса были воплощены в жизнь. Германия присоединила к себе территории ГДР, в которых ей было отказано после поражения в войне. Немецкой буржуазии не потребовался ни один из 4600 танков, которыми располагал Бундесвер в середине 1980-х годов. Восточная Германия была преподнесена им на серебряном блюде руками сталинистской бюрократии.
Несмотря на экономические успехи, основанные на плановой экономике в 1950-е и 60-е годы, сталинистская доктрина «социализма в одной стране» отрезала ГДР, как и другие государства Восточного блока, от мирового рынка и стремительного технологического развития. С глобализацией производства ориентированная на экспорт экономика ГДР, в частности, все глубже и глубже погружалась в кризис.
В этих условиях сталинистская бюрократия в Советском Союзе решила реставрировать капитализм и разграбить государственную собственность. В 1989 году генеральный секретарь Социалистической единой партии Германии (СЕПГ) Эрих Хонеккер в Восточном Берлине не спешил пойти по стопам советского лидера Горбачева. Но большинство руководства СЕПГ уже давно решило встать на путь капитализма. Еще до падения Берлинской стены центральный комитет СЕПГ сверг Хонеккера и заменил его сначала Эгоном Кренцем, а затем Гансом Модровым, который позже признавался в своих мемуарах: «На мой взгляд, путь к единству был неизбежен и должен был быть решительным».
Подавляющее большинство тех, кто вышел на улицы в ноябре 1989 года против диктатуры СЕПГ, не хотели реставрации капитализма. Но стало ясно, что десятилетия репрессий против марксизма и всякого самостоятельного движения рабочего класса оставили глубокие шрамы. В демонстрациях доминирующую роль смогли захватить правые фракции бюрократии и мелкобуржуазные силы «круглого стола», и они повели дело на воссоединение.
Ноябрьские события 1989 года были не революцией, а началом социальной контрреволюции, которая уничтожила все социальные достижения и привела к беспрецедентному культурному упадку как на Востоке, так и на Западе. Они проложили путь к возрождению германского милитаризма и подъему крайне правых сил.
Сталинистская бюрократия сыграла главную роль в продвижении этой программы. В качестве правящей партии, позднее переименованной в Партию демократического социализма (ПДС), она прилагала все усилия для подавления забастовок и протестов против закрытия предприятий и сокращения заработной платы. В этом ее поддерживали паблоисты Объединенного Секретариата, порвавшие с троцкизмом в 1950-е годы и превратившиеся в ярых защитников сталинизма.
В ноябре 1989 года руководитель Объединенного Секретариата Эрнест Мандель лично отправился в Восточный Берлин, чтобы изобличить троцкистов BSA на страницах центрального органа сталинистской молодежной организации FDJ. На массовой демонстрации 4 ноября BSA призывал к свержению бюрократии СЕПГ и созданию рабочих советов. Мандель осудил этот призыв как недопустимое вмешательство извне и поддержал СЕПГ. В январе 1990 года сторонники Манделя из «Объединенных левых» даже вступили в последнее правительство Ганса Модрова, главы СЕПГ.
Паблоисты, как и сталинисты, использовали старую ложь бюрократии, согласно которой сталинистская диктатура была «реально существующим социализмом». Но из этого они выводили уже не идеализацию кремлевской бюрократии, а мнимый провал социализма. После объединения Германии паблоисты вошли в ряды ПДС, которая сегодня, как и партия «Левые», поддерживает социальные атаки, меры полицейского государства и империалистические интервенции немецкой буржуазии.
Перспектива МКЧИ
BSA, немецкая секция МКЧИ, была единственной политической тенденцией, которая в 1990 году выступала за прогрессивную перспективу против капиталистического воссоединения. Она смогла это сделать, потому что опиралась на международную перспективу Четвертого Интернационала, который жестоко подавляли как сталинисты, так и нацисты.
После того как бесчисленные троцкисты были убиты в нацистских концлагерях и газовых камерах за борьбу по революционному свержению гитлеровского режима, те, кто выжил, были на востоке заключены в тюрьму режимом СЕПГ. Троцкист Оскар Хиппе был приговорен советским военным трибуналом в 1949 году к 50 годам исправительно-трудовых лагерей и провел восемь лет заключения в ГДР в наихудших условиях.
Сталинистская бюрократия, возникшая как раковая опухоль на теле первого рабочего государства, могла сохранить свою власть только путем физического уничтожения вождей Октябрьской революции и целого поколения революционных марксистов, а также посредством подавления и фальсификации марксизма. Гораздо больше, чем империализма, она боялась Льва Троцкого и Левой оппозиции, которые заявляли, что завоевания Октябрьской революции могут быть защищены от бюрократии только политической революцией.
Троцкий еще в 1938 году предвидел, что в противном случае сталинисты реставрируют капитализм. «Либо бюрократия, все более становящаяся органом мировой буржуазии в рабочем государстве, опрокинет новые формы собственности и отбросит страну к капитализму; либо рабочий класс разгромит бюрократию и откроет выход к социализму», — писал он в учредительной программе IV Интернационала.
Эту позицию отстаивал Международный Комитет с 1950-х годов против ревизионистских позиций паблоизма. Последний утверждал, что возникновение деформированных рабочих государств является доказательством прогрессивной роли сталинизма.
Исходя из этого исторического понимания сталинизма, BSA в равной степени противостоял западногерманской буржуазии, сталинистской бюрократии и мелкобуржуазным силам «круглого стола» и их псевдо-левым придаткам, которые совместно работали на продвижение капиталистической реставрации. Когда сотни тысяч людей вышли на демонстрации в Восточном Берлине перед падением Берлинской стены 4 ноября 1989 года, члены партии тайно пронесли через усиленно охраняемую границу массу листовок.
В этих листовках говорилось: «Политическая революция, свержение контрреволюционной бюрократии рабочим классом в Советском Союзе и других подвластных ему странах» является «составной частью программы мировой социалистической революции. Только посредством политической революции можно отстоять и очистить достижения Октября от всех проявлений бюрократического перерождения, прежде всего государственно-плановое хозяйство, только так может быть объединен советский и восточноевропейский рабочий класс со своими классовыми братьями на капиталистическом Западе для завершения мировой социалистической революции и строительства социализма».
BSA опирался в своей политической интервенции на оценки мирового троцкистского движения. Уже в 1980-е годы, когда энтузиазм по отношению к Горбачеву был в самом разгаре, МКЧИ предупреждал, что готовится капиталистическая реставрация. Глобализация производства усилила давление на изолированные хозяйства стран Восточного блока и подорвала основы сталинистской программы «построения социализма в одной стране». Горбачев реагировал на это стремлением интегрировать Советский Союз в мировую экономику на капиталистической основе. Как и предсказывал Троцкий, бюрократия шла по пути защиты своих привилегий посредством превращения государственной собственности в капиталистическую частную собственность.
МКЧИ понимал, что кризис сталинистских режимов является выражением общего кризиса всей мировой империалистической системы. Глобализация производства усилила противоречия между мировой экономикой и национальным государством, на котором базируется капитализм, и обострила конфликты между империалистическими державами.
«Отнюдь не вступая в новый и победоносный период капиталистического господства, империализм стоит на пороге новой кровавой эпохи войн и революций, — заявил 6 января 1990 года председатель международной редакционной коллегии Мирового Социалистического Веб Сайта Дэвид Норт. — Новое равновесие, необходимое капитализму, будет выработано только после периода серьезной борьбы и взрывов всех форм, войн и революций. Иными словами, возникли противоречия, которые не могут быть разрешены мирным путем. Итак, перед рабочим классом стоит вопрос о том, как разрешить этот кризис на прогрессивной основе, иначе он будет разрешен капитализмом крайне реакционным образом».
Норт также объяснил, что крах сталинистских режимов был выражением банкротства всех национально ориентированных бюрократий. «Точно так же, как крах восточноевропейских режимов означает крах национальной программы сталинистской бюрократии, поражения, пережитые рабочим классом в капиталистических странах в течение последнего десятилетия, свидетельствуют о банкротстве национальной программы социал-демократической и реформистской бюрократии. Как нет места национально-изолированному “социалистическому” государству, так нет места и профсоюзам, основанным на национал-реформистской политике».
Оба этих анализа были полностью подтверждены в продолжение последних 30 лет. После 30 лет непрерывных войн империалистические державы продолжают вооружаться и все более открыто готовиться к Третьей мировой войне. Это усиление милитаризма и исторически беспрецедентная социальная поляризация являются причиной возвращения фашизма на политическую арену во всех империалистических странах.
Бывшие национально ориентированные рабочие организации превратились в чисто буржуазные организации, играющие ключевую роль в разгроме последних социальных прав трудящихся и подготовке империалистических войн.
В то же самое время растет сопротивление этой политике. Перспектива международного социализма, которую отстаивает только Международный Комитет, является в этих условиях ключевым вопросом. Как и в первой половине прошлого века человечество стоит перед альтернативой: социализм или варварство. Построение немецкой ПСР и секций МКЧИ в других странах является важнейшим условием для свержения капитализма и предотвращения рецидива войны и фашизма.