Негативная реакция в определенных кругах на фильм Ход королевы (The Queen’s Gambit) была неизбежна, учитывая нынешнюю политическую атмосферу. Популярный сериал Netflix, основанный на одноименном романе 1983 года, игнорирует политику идентичности в своем изображении истории молодой женщины и ее восхождения на вершину шахматного мира.
Автор газеты Washington Post Моника Гессе, которая активнейшим образом участвовала в «охоте на ведьм» кампании #MeToo, подытожила свою точку зрения в заголовке своей статьи от 25 ноября: «Ход королевы, драматический сериал, стирающий сексизм 1960-х годов, является лучшей фантазией года». Карина Чокано из New York Times («Я хочу жить в мире Хода королевы», 2 декабря) также утверждает, что история, «в которой женский персонаж преуспевает в мире мужчин, не будучи подвергнут преследованиям, нападениям, насилию, игнорированию, отвержению, оттеснению на второй план, грабежу или забвению» — это «фантазия».
Враждебные комментарии из таких источников — это нечто вроде высокой оценки. Но об этом позже.
Одним из аспектов Хода королевы, который придает фильму силу, является отказ от дидактического подхода. Как мы уже отмечали, здесь нет ни упрощенных злодеев, ни карикатур. Сериал не начинается с морализирования, не «дает пример», а реалистично позволяет некоторым важным темам вырасти в ходе развития сюжета.
Самоочевидной темой является успех юной Бет Хармон в области, где преобладают шахматисты-мужчины. Ход королевы, однако, не ставит проблему пола в центр внимания. Вместо этого фильм показывает рост Бет не только до уровня чемпиона по шахматам, но и в качестве более полноценного и мудрого человека.
Она борется с огромной психологической травмой, связанной с потерей семьи, и теми особыми обстоятельствами, которые сделали ее сиротой. Строгий христианский приют, в который ее поместили, не слишком в этом помогает. Но там, однако, она встречает девочку старше себя, Джолин, а также дворника, мистера Шайбеля. Она находит своего рода спасение в шахматах.
Эта история, необычная, но очень достоверная, не считается с той современной ортодоксией, согласно которой каждый субъект должен изображаться в понятиях расы и гендера. Бет не способна достичь своей цели без посторонней помощи. На ее стороне есть мужчины и женщины, русские и американцы, представители молодого и старшего поколений. Джолин, афроамериканка, одна из самых твердых защитниц Бет. В последнем эпизоде, когда она настаивает на том, чтобы одолжить Бет деньги на поездку в Москву, на чемпионат мира, она говорит: «Так поступают в семье».
А что же мистер Шайбель? Он знакомит Бет, замкнутую и травмированную девятилетнюю девочку, с игрой в шахматы. Опять же, в заключительном эпизоде связь между пожилым мужчиной и молодой девушкой трогательно выражается уже после смерти Шайбеля. Хотя Бет полностью потеряла с ним связь в течение ряда лет, она находит среди его вещей в приюте огромную пачку газетных вырезок, которые показывают, что он следил за каждым шагом в ее шахматной карьере. Она вся в слезах, а позже, давая интервью журналу в Москве, настаивает прежде всего на том, чтобы г-на Шайбеля запомнили как человека, который первым научил ее шахматам и помог на пути к ее будущему.
Другой источник поддержки Бет — это множество молодых людей, которые были ее соперниками по шахматам, но которые стали уважать и восхищаться ею за ее решимость и растущую теплоту и щедрость, скрываемые иногда за грубоватой поверхностью. Это также находит выражение в заключительном эпизоде.
Можно легко представить себе скрежет зубовный, который вызывают эти сцены в кругах верхнего среднего класса. Между тем, хотя Ход королевы идет вразрез с некоторыми современными тенденциями в популярной культуре, он сразу же нашел отклик у зрителей и стал самым популярным сериалом на стриминговом сервисе Netflix. Имея 62 миллиона просмотров в течение первого месяца, этот фильм также широко комментируется. Он вызвал бум в продаже шахмат, а в социальных сетях многие идентифицируют себя с его главным героем.
Именно в этом контексте в последние две недели газеты Washington Post и New York Times опубликовали очень сходные «оценки» Хода королевы. Оба автора-критика явно обеспокоены этим явлением, но они стремятся замаскировать свой антагонизм. Вместо этого они полушутя оценивают историю как фантазийно-эскапистское развлечение, не имеющее ничего общего с реальным миром.
Гессе из Washington Post называет это шоу эскапистским, поскольку в нем «нет женщин, сталкивающихся с опасностью», и «нет липких мужчин». Хотя она утверждает, что приветствует эскапизм, ее замечания выдают ее настоящие чувства. Ее описание Мистера Шайбеля особенно показательно: «Бет встречает странного затворника-дворника в подвале своего приюта. Опытный зритель задается вопросом, не станет ли он приставать к ней; вместо этого он показывает ей шахматную игру». Позже, продолжает Гессе, один из соперников Бет одалживает ей книги по стратегии, а другой дает ей надувной матрас, когда она остается на ночь, вместо того чтобы напасть на нее или сексуально домогаться.
Все это, по мнению Гессе, не более чем полет фантазии. «И это, по крайней мере, часть того, почему — даже если зрители не приложили к этому усилий — шоу так чертовски удовлетворяет. … Это ревизионистская история. Это было бы чудесное будущее».
Подход Чокано в ее статье в New York Times Magazine очень напоминает подход Гессе. Она также выражает удивление, что мистер Шайбель, «вместо того чтобы приставать к ней [Бет], учит ее играть в шахматы». По словам Чокано, обстоятельства, описанные в Ходе королевы, «настолько редки, что кажутся утопическим вымыслом». Критик говорит, что она приветствует это, но мы должны понять, что это — сон наяву. Этот тип «меритократической, гендерно-агностической фантазии крайне необходим… Ничто не может быть дальше от нашей современной действительности, но кому эта действительность нужна?”
Утверждение о том, что сериал ценится лишь вследствие того, что это фантазия, по меньшей мере, неискренно. Фильм задел за живое именно потому, что он не воспринимается как утопическая фантастика. Книга не была фантастическим романом, равно как и ее экранизация.
В глазах представителей верхнего среднего класса, погруженных в кампанию #MeToo, отношения между полами просто сводятся к войне. Мужчины, как правило, насильники и монстры, за редким исключением. Это не преувеличение с нашей стороны — посмотрите на то, что говорят наши критики. По словам Гессе, «опытный зритель» разумно ожидал бы, что пожилой мужчина, работающий дворником в детском доме, будет приставать к девятилетнему ребенку — на своем собственном рабочем месте, никак не меньше! И это чистая фантазия, с другой стороны, что этот «странный» рабочий — у которого, возможно, три главных недостатка: он белый, мужчина, и он уже далеко не молод, — что он оказался настолько впечатлен врожденными способностями и любопытством девушки, что решил обучить ей игре.
А как насчет утверждения, что фильм Ход королевы — это фантазия, потому что он игнорирует проблемы, с которыми сталкиваются женщины? Это тоже ложь. Бет сталкивается с огромными препятствиями. Ее не всегда встречают с одобрением. Она сталкивается с любопытством, недоверием и некоторой снисходительностью, когда появляется на турнирах. Проблема авторов Post и Times в том, что проблемы, с которыми сталкивается Бет, не включают в себя сексуальные домогательства, которые, по их мнению, всегда и везде должны стоять на первом месте.
Есть и другие способы, с помощью которых Ход королевы не игнорирует реальный мир, включая проблемы, с которыми сталкиваются женщины 1950-х и 60-х годов. Некоторые из одноклассниц Бет в Лексингтоне, штат Кентукки, вынуждены рано стать матерями или иметь работу, которая не позволяет им развиваться более полноценным образом. Ее приемная мать Альма связана браком без любви, с мужем, который бросает ее, она в целом несчастлива, и это подталкивает ее к проблеме с алкоголем.
Прежде всего, Ход королевы более широко смотрит на мир, включая и такой его аспект, как существование рабочего класса. Мир мистера Шайбеля или Джолин не интересует наших критиков из верхнего среднего класса, и они даже не упоминают о нем. Они не обращают внимания ни на советских шахматистов, ни на любителей шахмат, в основном женщин, которые проявляют все больший энтузиазм по мере того, как Бет покидает турнир после ряда побед.
Как можно смотреть этот сериал и не быть тронутым развитием Бет, особенно в заключительном эпизоде, когда она осознает влияние и героический характер мистера Шайбеля? Это настоящий поворотный момент для молодой женщины, более важный, чем все ее предшествующие шахматные триумфы. И это отражается в заключительной сцене, когда Бет отвергает планы Государственного департамента использовать ее славу для целей «холодной войны». Вместо этого она возвращается на улицу, чтобы встретиться и соединиться со своими восхищенными советскими шахматистами, большинство из которых уже пенсионного возраста.
Критики из Post и Times отмечают, что Бет не встречает слишком уж много препятствий, но есть еще одна сторона в этой истории, которую они, без сомнения, считают утопичной и, в некотором смысле, даже более опасной, чем сами они готовы признать. Это — бескорыстие Бет, Джолин и мистера Шайбеля.
Как мог Шайбель обучать маленькую девочку игре в шахматы? Как могла Джолин дать Бет деньги на поездку в Москву? Как могла Бет сказать даме из Госдепартамента, что ее не интересует ужин в Белом доме? Этот аспект, отказ от преобладающего этоса эгоизма и накопления богатства, связан с проблемой политики идентичности, направленной не на борьбу за равенство и против дискриминации, а, скорее, на обеспечение личного продвижения и влияния. Критики из верхнего среднего класса инстинктивно отшатываются от этой темы и стараются игнорировать ее, насколько это возможно.
Молодые люди видят свои собственные переживания и надежды воплощенными в персонажах на экране. Они демонстрируют растущее и здоровое недоверие к заявлениям о гендерном и расовом «разнообразии», даже когда статус-кво продолжает оставаться прочно укорененным. Повторяем, появление фильма Ход королевы и реакция на него — это действительно обнадеживающие признаки грядущих событий.