В книге Изгнанники «холодной войны» и ЦРУ: Заговор с целью освобождения России (Cold War Exiles and the CIA: Plotting to Free Russia), опубликованной издательством Oxford University Press в прошлом году, Бенджамин Тромли, профессор истории Университета Пьюджет-Саунда, исследует отношения между американскими послевоенными шпионскими агентствами и антикоммунистическими русскими и советскими эмигрантами, стремившимися к смене режима в СССР.

Его работа содержит обширные сведения о махинациях фашистов, с которыми работало правительство США, а также о готовности бывших социалистов работать вместе с ультраправыми для продвижения антисоветских целей. Тем не менее сильные стороны книги иногда оборачиваются ее слабостью. Тромли подробно прослеживает перипетии реакционных, подлых, порой шутовских, политически трагических и зачастую неэффективных усилий эмигрантов, борющихся за деньги и политическое влияние. Но автор не находит смысла в этих фактах. В конечном счете, все лица и организации, населяющие книгу Тромли, были объединены своим ожесточенным противостоянием революции рабочего класса — как той, что произошла в России в 1917 году, так и той, что маячила на послевоенном горизонте.

Книга выделяет четыре группы русских и советских эмигрантов, игравших центральную роль в первые годы «холодной войны»: белые (контрреволюционные сторонники династии Романовых и монархисты); «старые социалисты» (меньшевики и эсеры, выступившие против формирования рабочего государства под руководством большевиков в России в 1917 году); власовцы (последователи Андрея Власова — советского генерала, перешедшего на сторону Гитлера) и «солидаристы» (русские фашисты), которые в довоенный период создали). Во время Второй мировой войны две последние организации выступали соучастниками нацистского вторжения в СССР, антипартизанской войны и массовых убийств.

Тромли показывает, что в течение 1940-х и 1950-х годов все эти силы, иногда конкурируя, а иногда сотрудничая друг с другом, работали с разной степенью вовлеченности с американскими разведывательными и шпионскими агентствами, сформированными из остатков побежденного нацистского режима. Наиболее правые из этих четырех групп — власовцы и солидаристы — действовали при поддержке «Организации Гелена». Рейнхард Гелен был начальником военной разведки Гитлера на восточном фронте. После войны США поручили ему создать новое западногерманское шпионское агентство.

Американские и западногерманские операции были направлены на вербовку сторонников в советских лагерях для перемещенных лиц, разбросанных по всей Европе, с целью разоблачения советских шпионов в Германии, получения информации о жизни за «железным занавесом» и культивирования подпольных сетей агентов в СССР, которые могли бы передавать информацию Вашингтону и Бонну.

Даже несмотря на то, что официальная политика «холодной войны» США была политикой «сдерживания» (containment) Советского Союза, более агрессивный подход «отбрасывания» (rollback) продолжал фигурировать в работе ЦРУ и его эмигрантских агентов. Это включало в себя «организованную политическую войну» и «политико-психологические операции», направленные на дестабилизацию СССР и содействие сопротивлению и партизанским движениям внутри страны. Используя радиопередачи и печатные материалы, посылаемые при помощи курьеров, сбрасываемых на парашюте агентов и даже воздушных шаров, ЦРУ и его агенты стремились вести пропаганду на советской территории.

Фашистские союзники американского государства в НТС надеялись, что даже если эти усилия зачастую терпят неудачу, советское обнаружение разведывательных операций, по словам Тромли, вызовет «петлю обратной связи провокаций, репрессий и радикализации». Цель операций состояла в том, чтобы создать «что-то вроде повторения Большого террора 1930-х годов, где НТС сыграет роль внутреннего врага, которую ранее занимали троцкисты».

Короче говоря, по мнению этих правых, финансируемых США, психопатов путь к «свободе» шел через арест и казнь миллионов простых людей, ложно обвиненных в фашистских симпатиях, точно так же как миллионы невинных людей были арестованы и убиты во время сталинского Большого террора, когда их обвиняли в «контрреволюционной» и «троцкистской» деятельности. Тромли отмечает, что сам НТС, как и ЦРУ, одновременно пытался скрыть свои фашистские взгляды и прошлое своей организации. Их изображали как американским, так и советским наблюдателям в качестве «праведных русских борцов за свободу» (стр. 187).

Особый интерес представляют те части книги Изгнанники «холодной войны» и ЦРУ, которые затрагивают отношения между кругами русских левых, выступавших против захвата власти большевиками в 1917 году, и правыми силами, завербованными ЦРУ. Центральную роль в этом играла нью-йоркская «Лига борьбы за народную свободу», в которой тон задавали меньшевики Борис Николаевский, Давид Далин и Рафаэль Абрамович. Некоторые члены Лиги, например, Николаевский, на какое-то время отложили в сторону свою оппозицию образованию советского государства и играли активную роль в строительстве Советской России. Но в 1920-е годы они возобновили свою агитацию против большевиков, эмигрировали или были сосланы, перейдя на правые политические позиции.

Говоря о Лиге, Тромли пишет: «Левые в Нью-Йорке направили свои усилия на заигрывание… с власовцами, которые тогда еще были связаны с белыми. Старые социалисты пытались отвлечь власовцев второй волны от монархистов и консерваторов, имевших влияние в первые послевоенные годы. В этом соревновании между предполагаемыми идеологическими предтечами социалисты имели преимущество: они пользовались доброй волей влиятельных кругов в Соединенных Штатах» (стр. 73).

Используя архивные материалы, хранящиеся в Институте Гувера и ряде других американских университетов, отчеты разведывательных служб, полученные на основании «Закона о свободе информации», а также опубликованные труды членов Лиги, Тромли выясняет, что Николаевский и Далин тесно сотрудничали с ЦРУ и предшествующими ему организациями.

В 1947 и 1948 годах Николаевский и Далин, отдельно друг от друга, но оба с санкции американских властей, посещали европейские лагеря для перемещенных лиц с целью развить отношения с бывшими советскими гражданами. В лагерях они установили связи с власовцами — участниками движения Андрея Власова, сталинского генерала, который перешел на сторону нацистов и сформировал антисоветскую Русскую освободительную армию. В Европе Николаевский и Далин работали над тем, чтобы заставить нацистских коллаборационистов, сгруппированных в организацию, известную как СБОНР («Союз борьбы за освобождение народов России»), «либо вступить непосредственно в Лигу, либо заключить с ней постоянный союз» (стр. 79).

Их усилия, в конечном счете, зашли в тупик, потому что, по словам Тромли, ЦРУ прекратило поддерживать начинание, а Николаевский и Далин не смогли обеспечить власовцам тот уровень доступа к американским властям, на который они надеялись. Однако следствием попыток Николаевского и Далина наладить эти связи стала попытка реабилитировать нацистских коллаборационистов, изобразив их «демократами», чтобы сделать их более приемлемыми для «старых социалистов» в Нью-Йорке.

Николаевский, в частности, сыграл важную роль в попытках обелить пронацистские взгляды коллаборационистов. В ряде статей он развивал позицию, что Русская освободительная армия Власова была «с самого начала попыткой создать антибольшевистское движение на основе демократической программы» (стр. 81), и что сотрудничество власовцев с нацистами на самом деле было, скорее, ошибочной формой «пораженчества», — то есть они были демократическими противниками Сталина, стремившимися к его поражению.

Позиция Николаевского оправдывалась некоторыми представителями Лиги в качестве выражения необходимой снисходительности к тем, кто вынужден был пойти на беспрецедентные меры против Сталина, но она вызвала противодействие со стороны других как неприемлемое приспособление к фашизму. Критика по адресу Николаевского исходила от ряда еврейских членов Лиги, которые на протяжении всего этого периода были постоянным объектом антисемитских оскорблений со стороны власовцев. В конечном счете, Лига подготовила тезисы о власовцах, которые характеризовали их сотрудничество с нацистами как «глубоко ошибочное».

Эти внутренние трения не помешали, однако, Лиге принять участие в усилиях ЦРУ по созданию «единого фронта» из различных тенденций в советских и российских эмигрантских сообществах, включая коллаборационистов-власовцев и откровенно фашистский НТС. Тромли пишет, что хотя между этими различными группами продолжались ссоры, главным разочарованием Лиги было то, что она не смогла обеспечить себе почетное место в антикоммунистических операциях ЦРУ. Это место все больше занимала крайне правая организация — «Американский комитет освобождения народов России» (он же «Американский комитет по освобождению от большевизма»).

В 1950 году Николаевский написал заместителю руководителя американской шпионской организации, пытавшейся создать «единый фронт», призвав отдать предпочтение его организации в антисоветских операциях Вашингтона вместо власовцев и фашистского НТС. Он настаивал на том, что взгляды «старых социалистов» в большей степени отражают демократические настроения советского народа, и подчеркивал связи своей организации с антикоммунистическим американским рабочим движением. Усилия Николаевского провалились, и ЦРУ отказалось очистить проект «единого фронта» от ультраправых. Некоторые из «старых социалистов» из-за этого впоследствии покинули Лигу, хотя другие продолжали пытаться завоевать расположение американского государства.

Сделанное Тромли открытие роли Николаевского в этой истории имеет большое значение. Николаевский был революционным социалистом. В 1917 году он был меньшевиком-интернационалистом, который, хотя и враждебно встретил большевистский захват власти, все же внес вклад в строительство первого рабочего государства, главным образом в качестве заграничного представителя Института Маркса-Энгельса в Москве. В 1921 году он вместе с другими меньшевиками был выслан из СССР. Тем не менее в течение многих лет он оставался убежденным социалистом и играл важную роль, сохраняя личные бумаги и труды крупных деятелей марксистского движения, в том числе Льва Троцкого. Он был убежденным антисталинистом, поддерживавшим тесные связи с троцкистским движением в довоенный период. В годы Второй мировой войны он выступал за оборону СССР от фашистского нападения, несмотря на преступления Сталина.

То, что Николаевский после войны поддерживал отношения с ЦРУ и стремился обелить фашистские симпатии тех слоев, которых обхаживало американское государство, содержит в себе элемент трагедии. Его, по-видимому, постигла та же участь, что и многих других левых. Ненависть к сталинизму и неприятие пролетарской революции толкнули их в объятия американского империализма. Основываясь на исследованиях Тромли, создается впечатление, что Николаевский думал, что его присутствие придаст более демократическую и прогрессивную окраску американской политике «холодной войны». Его политическая эволюция и материалы, найденные Тромли, говорят о том, что вопрос о Николаевском заслуживает дальнейшего изучения.

Из «старых социалистов» Тромли также уделяет особое внимание Давиду Далину, меньшевику, эмигрировавшему в США в 1939 году. По словам Тромли, Далин вместе с Николаевским «попали под пристальное внимание американской военной разведки за то, что во время своих поездок в Германию они связывались с лицами, подозреваемыми в том, что они являются советскими шпионами» (стр. 78). В сноске Тромли отмечает, что американская контрразведка «связала Далина с Ильей Якушевым, человеком, подозреваемым в шпионаже в пользу Советов». На протяжении всей книги Тромли неоднократно указывает на то, что эмигрантские сети ЦРУ были плотно пронизаны кремлевскими шпионами, и американские спецслужбы были хорошо осведомлены об этом.

Эти разоблачения не удивительны сами по себе и подтверждают выводы исследования «Безопасность и Четвертый Интернационал», которое представляет собой расследование о проникновении в троцкистское движение агентов ГПУ и американских спецслужб.

Давид Далин был мужем Лолы Далин. Сама же Лола Далин сыграла ключевую роль в содействии убийству Троцкого в Мексике в 1940 году, а до этого — в убийстве в 1938 году в Париже сына Троцкого Льва Седова, ведущего члена Четвертого Интернационала. Лола Далин помогала защищать сталинистских агентов, попавших под подозрение, что позволяло им проникать в ближайшее окружение Троцкого.

Хотя до сих пор не появилось окончательного доказательства того, что Лола Далин была сталинистским агентом, ее брак с агентом ЦРУ, который сам подозревался в связях с советским государством, делает еще более сомнительным утверждение Лолы Далин о том, что она была невинным и преданным союзником Седова и Троцкого.

В своей книге Тромли не рассматривает эти вопросы. В ответ на запрос по электронной почте он указал, что в своем исследовании не обнаружил ничего, связанного с убийством Троцкого, которое было совершено с участием русских и советских эмигрантов.

В заключительной главе книги Изгнанники «холодной войны» и ЦРУ Тромли связывает свое исследование с сегодняшним днем. Здесь проявляется слабость его работы. Тромли отмечает, что президент России Владимир Путин «с восхищением отзывался об Иване Александровиче Ильине, мыслителе белой эмиграции, поддержка которым фашистских идей и, в частности, необходимости формирования “национальной элиты” вдохновили НТС». Тромли правильно отмечает кремлевскую симпатию к крайне правой политике.

Однако он никак не комментирует тот факт, что в настоящее время на Украине США активно поддерживают открытых фашистов и антисемитов, восхваляющих нацистских коллаборационистов времен Второй мировой войны как героев. Придя к власти в 2014 году в результате государственного переворота, поддержанного Вашингтоном и Берлином, правое антироссийское правительство Украины на деньги США вооружает военной техникой как свои собственные войска, так и ультраправые батальоны. Усилия американского государства поддержаны целым рядом якобы левых организаций, которые утверждают, что США занимаются в той или иной форме «строительством демократии» на Украине. Короче говоря, Тромли не замечает, что политические отношения, сформировавшиеся в первые годы «холодной войны», продолжаются по сей день. Сегодня на Украине американское государство снова ставит пьесу с длинной родословной.