Русский

«Дорогие товарищи!»: Фильм Кончаловского про расстрел в Новочеркасске в 1962 году

Режиссер — Андрей Кончаловский; сценаристы — Кончаловский и Елена Киселева

Фильм Дорогие товарищи! рассказывает про один из самых значительных и наименее понятых эпизодов в истории Советского Союза — массовое убийство десятков рабочих в Новочеркасске 2 июня 1962 года, совершенное по приказу генерального секретаря Коммунистической партии Советского Союза (КПСС) Никиты Хрущева. Фильм номинирован в этом году на премию «Оскар» в категории «Лучший фильм на иностранном языке».

Большинство историков считает, что в результате этого инцидента погибло двадцать шесть человек (есть оценки гораздо выше), но реальное число так и не было установлено и, возможно, никогда не будет установлено. Семерых молодых рабочих обвинили в «бандитизме» и казнили, еще десятки отправили на долгие годы в трудовые лагеря. Большинство из них не были реабилитированы до распада СССР.

Дорогие товарищи

Новый фильм режиссера Андрея Кончаловского, одного из самых известных российских кинематографистов, вызвал значительный интерес к этому событию в России, включая интервью с рядом историков, и был положительно воспринят международными СМИ.

Действие происходит в июне 1962 года, в центре внимания — преданный партийный аппаратчик и убежденный сталинист, Людмила (ее играет Юлия Высоцкая). По ходу фильма она превращается из ревностного сторонника партии и Сталина в человека, ставящего под сомнение «человечность» всей советской системы. В начале фильма мы видим, как Людмила, работник местного горкома, получает номенклатурный продуктовый набор в гастрономе, в то время как большинство людей вынуждены стоят в очереди всю ночь, часто так и не получив мяса и питаясь картошкой. Людмила винит в этом прежде всего Хрущева. При Сталине, повторяет она, цены на продовольствие никогда не повышались, а только снижались.

Дорогие товарищи (Андрей Кончаловский)

На заседании горкома партии 1 июня она уверенно заявляет, что рабочие, за которых она отвечает, «находятся под контролем». На этой встрече, как и на протяжении всего фильма, Людмила называет рабочих «хулиганами» и «преступниками». Затем, однако, приходит известие, что рабочие электровозостроительного завода объявили забастовку в знак протеста против роста цен на продовольствие.

Колонны рабочих несут транспаранты с портретом Ленина и лозунгом «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» и идут к зданию городской администрации, окружая его. Протестующие высмеивают главу местного партийного комитета. Члены горкома и обкома, потрясенные, разъяренные и напуганные, умудряются убежать через заднюю дверь. Сцены заседания горкома партии во время демонстрации и кадры в испуге убегающих чиновников являются одними из самых сильных в фильме.

Социальная и политическая напряженность, охватившая город, находит выражение в семье Людмилы. Ее дочь-студентка Светлана (Юлия Бурова) работает на бастующем заводе. В противовес матери Светка (как ее называют в фильме) поддерживает секретную речь Хрущева на 20-м съезде КПСС в феврале 1956 года, в которой Хрущев рассказал о некоторых из худших преступлений Сталина. Она выражает решимость присоединиться к протесту рабочих, запланированному на следующий день.

Юлия Высоцкая и Юлия Бурова

2 июня в горкоме происходит встреча с членами ЦК КПСС, прилетевшими из Москвы. Среди них Анастас Микоян (Георгий Пипинашвили), один из немногих старых большевиков, переживших Большой террор 1930-х годов. К 1962 году он стал фигурой № 2 в Советском Союзе после Хрущева. В дискуссии о том, как реагировать на протесты, Людмила отличается тем, что предлагает арестовать всех участников демонстрации, а «зачинщиков» найти и казнить. На Микояна ее выступление производит впечатление, и он просит ее представить свои предложения в письменном виде.

Центральный Комитет хочет послать в город вооруженные войска, но представитель Советской армии возражает против отправки солдат с боевыми патронами. В конце концов, генерал вынужден уступить давлению партийного руководства. В городе фактически вводится военное положение, по приказу Микояна он полностью отрезан от внешнего мира.

В ходе многотысячной демонстрации рабочих в тот же день происходит бойня. Эти сцены в фильме Дорогие товарищи! эффектны и крайне тревожны. Режиссер снял сцены, где снайперы из КГБ якобы расстреливают протестующих. Эта версия событий, хотя и правдоподобная, не была окончательно установлена, и большинство историков предполагают, что в подавлении мятежа были замешаны как военные, так и КГБ. Сама Людмила чудом спасается и становится свидетелем того, как оказался застрелен один из ее знакомых.

После кровавого погрома Людмила не может найти свою дочь. Отбросив позу лояльного партийца и движимая элементарным материнским инстинктом, она отчаянно ищет Светку по городу, опасаясь найти ее среди убитых. Людмила, которая всего несколько дней назад призывала «расстреливать всех зачинщиков», все больше встревожена «бесчеловечностью», с какой эта бойня скрывается.

Юлия Высоцкая

Ее разочарование лишь усугубляется замечаниями ее религиозного и настроенного против коммунистов отца (Сергей Эрлиш). Он говорит ей, что все происходящее началось с «красного террора» во время Гражданской войны и реквизиции зерна у крестьян. Кончаловский изображает этого мрачного и ожесточенного человека кем-то вроде пророка, чья мнимая политическая мудрость постепенно раскрывается в реалиях резни и последующего сокрытия ее последствий.

В конце концов, агент КГБ Виктор (Андрей Гусев), вовлеченный в бойню, обнаруживает элементарную человеческую порядочность и помогает Людмиле выяснить, что случилось с ее дочерью.

Нелегально они посещают кладбище на окраине города, где по слухам тайно похоронены многие из убитых. Рабочий, которого прошлой ночью заставили похоронить несколько трупов, говорит им, что он уверен, что труп Светки положили поверх другого тела в могиле. Нас ждут дальнейшие сюрпризы.

Хотя Людмила — вымышленный персонаж, реконструкция событий июня 1962 года в Дорогих товарищах! во многом точна. В течение десятилетий эта резня считалась государственной тайной. Первые сообщения о расстреле появились в советской прессе только в 1988 году. В 1992–1994 годах президентская комиссия провела расследование этой бойни на основании недавно открытых к тому времени архивов. Историческим консультантом фильма был приглашен Юрий Баграев, помощник главного военного прокурора СССР, в июне 1992 года руководивший следствием по Новочеркасскому делу.

Фильм Кончаловского предлагает взгляд на кризис сталинизма в СССР, но делает это с точки зрения самой сталинистской бюрократии. Зрителей призывают сочувствовать Людмиле, которая защищает сталинский террор 1930-х годов и начинает беспокоиться о «человеческих издержках» советской системы только тогда, когда «издержкой» становится ее собственная дочь; а также Виктору, который сначала участвует в резне, а затем говорит о том, что надо вести себя по-человечески. В этих портретах нашла свое выражение значительная доза политической и интеллектуальной слепоты и самодовольства.

Бастующие рабочие изображаются так, как их видят бюрократы — пьяницами, хулиганами и преступниками. Никто не оспаривает откровенное презрение к ним со стороны Людмилы. Даже дочь Людмилы Светка, единственная, кто спорит с ней, в какой-то момент пренебрежительно замечает, что от рабочих ничего, кроме запоя, ждать нельзя. Исторически эта оценка не имеет под собой никаких оснований. Хотя в толпе присутствовали люмпены и преступный элемент, историк Владимир Козлов утверждает, что число таких людей было незначительным на фоне выступления десятков тысяч промышленных рабочих.

Однако для Кончаловского, похоже, любые перемены к лучшему будут исходить от таких элементов, как заядлая сталинистка Людмила и чекист Виктор.

Более того, сосредоточение внимания на Людмиле и Викторе уводит в сторону и искажает настроения, преобладавшие в советских массах в то время, что и привело к таким событиям, как восстание в Новочеркасске. Людьми двигало массовое стремление вернуться к целям и идеалам Октябрьской революции в противовес паразитической, тиранической бюрократии.

Новочеркасскую резню следует понимать в более широком политическом и социальном контексте. В 1956 году своей речью о преступлениях Сталина Хрущев положил начало так называемой «оттепели», в ходе которой правящая номенклатура предоставила больше политической и художественной свободы. Разоблачения, отражавшие глубокий кризис бюрократии, оживили миллионы рабочих, молодежи и интеллигенции не только в СССР, но и во всем мире.

Широкие слои советского рабочего класса, молодежи и интеллигенции разделяли неподдельный гнев по поводу социального неравенства и того, что многие воспринимали как предательство революции 1917 года. Более того, социальный вес рабочего класса в советском обществе значительно вырос: на фоне новой волны индустриализации 1950-х годов городское население впервые превысило сельское. Многие рабочие были молоды. Они ожидали повышения уровня жизни и серьезных политических перемен, и они были готовы бороться за них.

В период 1961–1962 годов Хрущев развернул назад сделанные ранее социальные уступки, проводя при этом некоторые прорыночные меры. Была проведена денежная реформа, повышены цены на продовольствие и нормы выработки, что привело к снижению доходов рабочих. По словам историка Козлова, «в принципе, узнай население страны о том, что то, что я не доволен и то, что я считаю, что эти краснопузые, что они грабят нас и так далее, дачный капитализм, изменили делу Ленина и прочее, узнай люди об этом, и это уже пошло бы по всей стране» [см.: https://echo.msk.ru/programs/hrushev/633360-echo/].

Новочеркасское восстание явилось одним из серии городских восстаний и забастовок, потрясших Советский Союз в 1961–1964 годах и угрожавших господству бюрократии. Когда в июне 1962 года в Новочеркасске произошли забастовки и демонстрации, то, по словам Козлова, «призывы к восстаниям и забастовкам… сообщения об антиправительственных листовках и заявлениях, а также оскорбления в адрес лично Хрущева поступали отовсюду».

Насколько новочеркасский протест был близок к полномасштабному восстанию, показывают воспоминания бывшего номенклатурного работника Ю. Рухмана который позже рассказывал: «Я стоял и смотрел из окна городского управления, как мимо проходит процессия. Настроение было мрачным. Рабочие, наши рабочие, несли портреты Ленина и знамена, а мы были по другую сторону баррикады. В этот момент в городе практически не было власти». Политический характер новочеркасских событий в Дорогих товарищах! преуменьшен и стерт.

Не был Новочеркасск единичным эпизодом и с токи зрения международных событий. В 1953 году восстание рабочих в сталинистской Восточной Германии было подавлено советскими танками. Три года спустя массовые забастовки охватили Польшу почти одновременно с восстанием венгерских рабочих против сталинистского режима, также жестоко подавленного.

В 1964 году Хрущев был заменен Леонидом Брежневым в результате политического переворота в Политбюро — не в последнюю очередь потому, что первый считался неспособным справиться с массовым недовольством в рабочем классе. В 1968 году, на фоне глобального всплеска борьбы рабочего класса, рабочие Чехословакии бросили вызов бюрократии, и это движение снова было кроваво подавлено военной интервенцией московской бюрократии.

Эти восстания рабочего класса подтвердили точку зрения и анализ Льва Троцкого, одного из вождей Октябрьской революции и лидера Левой оппозиции против сталинизма. В своей работе Преданная революция (1936) Троцкий дал анализ того, как бюрократия, возникшая в условиях международной изоляции Октябрьской революции 1917 года и российской отсталости и нищеты, действовала в качестве контрреволюционной силы внутри переродившегося рабочего государства. Бюрократия, пользовавшаяся огромными социальными привилегиями, находилась в постоянном конфликте с социалистическим наследием Октябрьской революции и рабочим классом. Ее националистическая программа «социализма в одной стране» была контрреволюционной и исторически нежизнеспособной. В конце концов, предупреждал Троцкий, либо бюрократия будет свергнута в ходе политической революции советского рабочего класса, действующего в союзе с рабочими на международном уровне, либо бюрократия приступит к реставрации капитализма и разрушению Советского Союза.

В интервью российскому телевидению Кончаловский сказал, что, по его мнению, трагедия 1962 года заключалась в том, что еще существовали те, кто верил в Сталина. В действительности великая трагедия Новочеркасска и подобных восстаний состояла — наряду с их кровавым подавлением — в разительном контрасте между социалистическими устремлениями рабочих и отсутствием у них политического руководства и перспективы.

Рабочий из Новочеркасска выразил это, когда позже заметил, что «в одной из старых новочеркасских следственных камер на стене была нацарапана следующая надпись: “Здесь сидели рабочие. Они пострадали за дело рабочих”. Вот как это было. Заключенные считали, что они боролись за справедливость, но где они могли научиться вести правильную политическую борьбу?»

Ответственность за отсутствие социалистического руководства целиком лежит на сталинизме. Сталин провел в 1930-е годы политический геноцид против революционеров и социалистов, включая почти все кадры большевистской партии 1917 года, тысячи троцкистов в СССР и самого Льва Троцкого в 1940 году. Он обезглавил рабочий класс, отрезав его от политического понимания своей собственной истории.

Решение Кончаловского сосредоточить свое внимание на некоторых характерных типажах этой бюрократии вытекает из его собственной социальной и политической ориентации. Кончаловский родился в 1937 году в привилегированной семье, которая была чрезвычайно близка к руководящим партийным кругам. Его отец, Сергей Михалков, был автором как советского гимна, так и гимна современной Российской Федерации. На протяжении десятилетий он был членом влиятельных государственных и партийных органов. Сегодня Кончаловский, как и его младший брат Никита Михалков (тоже режиссер), поддерживает тесные связи с путинским режимом, возникшим после сталинистского разрушения СССР. (Кончаловский взял фамилию деда). Главный продюсер фильма — Алишер Усманов, бывший сталинистский бюрократ, ставший одним из богатейших олигархов России с состоянием в 11,68 миллиарда долларов. Фильм также получил большую поддержку со стороны государственного телевидения.

Кончаловский, несомненно, обладает немалым режиссерским дарованием и талантом, но он — представитель социального типа, который, к сожалению, не редок в России: придворный художник, отдающий свое творчество и талант не народу, а государству, жертвующий ради карьеры исторической и художественной правдой. (Вадим Роговин в своем описании Большого террора проанализировал возникновение этого слоя при Сталине).

На протяжении всего послевоенного периода влияние сталинизма подпитывалось ролью различных ревизионистских тенденций, таких как паблоизм. Они поддерживали иллюзию, будто сталинистская бюрократия является прогрессивной социальной силой, которая может быть «реформирована» в тот самый момент, когда ей постоянно бросают вызов восстания в рабочем классе. Ложно претендуя на знамя Четвертого Интернационала, который был основан Троцким в 1938 году и который сегодня защищается и продолжается только Международным Комитетом, паблоисты подчиняли рабочий класс бюрократии в странах, где у власти стояли сталинисты, и буржуазным силам — в целом на международном уровне. Только благодаря этому длительному и кровавому подрыву социалистического сознания в рабочем классе советская бюрократия, непрерывно раздираемая кризисами, сумела сохранить свое господство и, в конечном счете, уничтожить СССР и реставрировать капитализм.

Сочетание апологетического отношения к сталинизму с антикоммунизмом, что, в конечном счете, предлагает Кончаловский в фильме Дорогие товарищи!, является не только точным выражением его собственной политической и идеологической эволюции. Это также отражает доминирующую идеологическую тенденцию путинского режима в России, который сочетает пропаганду царизма и антикоммунизма, в том числе в его самых гнусных, антисемитских формах, с прославлением Сталина. Одним словом, это обеление и пропаганда всех сил контрреволюции в русской истории.

Широкий и серьезный отклик на фильм Кончаловского свидетельствует об огромной актуальности этих исторических вопросов для развития политического сознания трудящихся сегодня. Но также ясно, что историческая, и художественная сферы не должны быть оставлены в руках тех, кто использует преступления сталинизма для пропаганды антикоммунизма и — в данном случае, вполне извращенным образом, — для легитимации самой сталинистской бюрократии. В России и за рубежом назрело время всерьез обратить внимание на социалистическую альтернативу сталинизму, выдвинутую Троцким, Левой оппозицией и Четвертым Интернационалом.

Loading