В последние месяцы страны Восточной Европы и Балкан особенно сильно страдают от пандемии коронавируса.

В Европе в целом число новых ежедневных заражений с марта превысило 200 тысяч, повторяя предыдущий пик в ноябре 2020 года. До этого их число несколько сократилось из-за различных, хотя и не согласованных между странами, карантинных мер. На сегодняшний день от COVID-19 в Европе умерло более миллиона человек.

Несмотря на эти факты, все правительства дают ясно понять, что не примут никаких существенных мер по сдерживанию пандемии. Прикрываясь различными методами быстрого тестирования и ссылаясь на кампанию вакцинации, которая вполне катастрофична на деле, они полагаются на голую политику «стадного иммунитета». Несмотря на уровень заболеваемости от 100 до 400 на 100 тысяч человек, они оставляют работающими школы, детские сады, магазины и предприятия.

Во всех восточноевропейских странах между Эстонией и Грецией семидневный показатель заболеваемости новыми инфекциями на миллион людей населения превышает 200. Наиболее страдающими являются Хорватия (379), Сербия (271), Венгрия (262), Польша (253), Словения (238) и Эстония (237).

Континент также на первом месте по показателю смертности на 100 тысяч жителей. За исключением Бельгии (206), в топ-10 входят только страны Восточной Европы и Балкан. За Чешской Республикой (269) следуют Венгрия (266), Босния (245), Черногория (232), Болгария (223), Македония, Словакия и Словения. Дальше в списке европейских стран с самыми высокими показателями смертности идут Италия (196) и Великобритания (192).

Страны Восточной Европы объединяет одна общая черта. После введения капитализма три десятилетия назад их относительно хорошо действовавшие системы общественного здравоохранения стали жертвой, принесенной на алтарь капиталистической прибыли, — их радикально разрушили.

Сталинистские режимы, созданные после Второй мировой войны, подавляли рабочий класс и представляли интересы привилегированной бюрократии. Тем не менее социализация экономики сделала возможным широкий спектр базовых медицинских и образовательных услуг, которые выходили далеко за рамки сопоставимых капиталистических стран. По количеству врачей и больничных коек на душу населения экономически более слабые страны Восточной Европы равнялись Западной Европе и стояли гораздо выше, чем страны «третьего мира».

Разрушительная роль сталинистской бюрократии означала, что экономический потенциал плановой экономики так и не был полностью реализован. Бесхозяйственность и коррупция быстро росли в последние годы сталинистских режимов. К этому добавились неразрешимые внутренние противоречия этих режимов, — они проводили политику экономической автаркии, но тем не менее зависели от мировой экономики. В конце 1980-х годов сталинистские аппаратчики, управлявшие этими государствами, повели себя так, как и предсказывал Лев Троцкий в 1936 году: элиты ввели капиталистические условия и превратили бывшую «народную собственность» в свою собственную капиталистическую собственность.

Олигархия, возникшая из этой оргии самообогащения, с тех пор навязывала одну «реформу» за другой в интересах банков и корпораций. С вступлением в Европейский союз приватизация и сокращение государственных расходов ускорились еще сильнее.

До 2000-х годов охват больничными койками во многих странах бывшего Восточного блока все еще превышал средний уровень в ЕС, который составлял 660 коек на 100 тысяч населения. В Венгрии, Словакии, Польше и Румынии он был примерно на треть выше, в Чехии и Литве — даже на две трети. Однако с точки зрения кадрового обеспечения больниц эти страны уже находились в худшем положении, чем в среднем по Европе. В ЕС было в среднем 390 врачей на 100 тысяч жителей. Соответствующий показатель в Польше, Латвии, Венгрии и Словении — менее 300, в Румынии — всего 189.

В среднем по ЕС доля расходов на здравоохранение в валовом внутреннем продукте в 2001 году составляла 8,5 процента или 2230 долларов США на одного жителя. Но в большинстве восточноевропейских государств она 20 лет назад составляла всего от четырех до шести процентов ВВП. Например, 270 долларов в Румынии, 900 долларов в Венгрии. Только Словения и Чехия тратили 1200 долларов на человека.

Статистика ожидаемой продолжительности жизни ясно говорит об этом. Ожидаемая продолжительность жизни новорожденного ребенка в Восточной Европе — 69 лет у мужчин и 79 у женщин. В Западной Европе — 79 лет и 84 года. У мужчин с более низким уровнем образования (и, соответственно, с более низким доходом) ожидаемая продолжительность жизни на четыре года меньше, чем у мужчин из высшего класса.

Десятилетия постоянного недофинансирования больниц в настоящее время видны в хронической нехватке персонала и устаревшем оборудовании. Бывший когда-то высоким уровень Восточной Европы по количеству больничных коек в процентах от численности населения к настоящему времени также стал жертвой бюджетных сокращений, когда были ликвидированы десятки тысяч коек. Неуклонное сокращение численности населения, — оно само по себе является результатом продолжающихся социальных сокращений, — несколько маскирует фактическое снижение уровня обеспечения медицинскими услугами. Но если многие восточноевропейские страны все еще находятся выше среднего уровня наличия коек по ЕС, то это в основном является результатом серьезных сокращений, проводимых во всех европейских системах здравоохранения.

Например, в Ирландии и Франции с 1990 года количество коек сократилось вдвое — до 300 и 600 на 100 тысяч жителей. В скандинавских странах, таких как Швеция или Финляндия, с их в прошлом высокоразвитыми социальными системами, осталась лишь одна пятая часть коечного фонда 1990 года — 220 и 320 коек соответственно на 100 тысяч жителей.

Сокращения на Востоке и Западе тесно взаимосвязаны. Программы сокращения расходов и меры жесткой экономии диктуются Брюсселем и ведущими державами. Они подают пример другим и вводят сокращения в своих собственных системах здравоохранения, навязывая такие меры и странам бывшего Восточного блока.

Массовая иммиграция квалифицированного медицинского персонала из Восточной Европы подпитывает западноевропейскую систему здравоохранения. Без нее западные больницы были бы в гораздо худшем состоянии из-за постоянного давления в сторону экономии на зарплатах. Десятки тысяч обученных врачей, медсестер и сиделок покинули свои страны на Востоке в надежде на лучшие доходы и условия труда на Западе. Но даже на своих новых рабочих местах они попадают в нисходящую спираль в системах здравоохранения, убийственные последствия которой особенно явно проявились в результате пандемии.

Характеризуя уровень смертности на карте Европы, газета Süddeutsche Zeitung несколько лет назад нарисовала «железный занавес» и поставила вопрос: «Итак, единство Европы терпит неудачу, когда речь заходит о здоровье?» Мы даем другой ответ: нет, здоровье Европы и ее единство рушатся по причине капитализма.