Смерть 11 сентября Абимаэля Гусмана, основателя и идеологического лидера маоистской повстанческой группы «Сияющий путь» (Sendero Luminoso), вызвала истерическую волну антикоммунистической пропаганды во всех кругах перуанского правящего истеблишмента и корпоративных СМИ.
Гусман, более известный под своим боевым псевдонимом «Председатель Гонсало», описывается в прессе как воплощение зла. Его изображают человеком, единолично ответственным за гибель около 70 тысяч перуанцев в ходе кровавой серии вооруженных конфликтов, начатой «Сияющим путем» в 1980 году. И это несмотря на то, что, по меньшей мере, половина из этого числа жертв была убита правительственными силами безопасности и связанными с властями группами ополченцев.
Материал, опубликованный медиа-конгломератом RPP по поводу смерти Гусмана, является типичным примером подобных публикаций. Он начинается словами: «Кровожадный, беспощадный, жестокий. Нет точного прилагательного, чтобы классифицировать зло главы террористической группировки Сендеро Луминосо...»
В дни после смерти Гусмана в политической жизни страны преобладали ожесточенные и жутковатые дебаты о том, что делать с его трупом.
17 сентября недавно вступивший в должность президент Педро Кастильо подписал закон, принятый конгрессом Перу, который предусматривает кремацию лиц, осужденных за терроризм или государственную измену. Министерство юстиции уполномочено распоряжаться их прахом по своему усмотрению. Новый закон предупреждает, что обычное захоронение тел этих лиц может «поставить под угрозу национальную безопасность или внутренний правопорядок».
Никто не выдвинул серьезного обоснования, каким образом тело 86-летнего Гусмана, умершего от пневмонии в военно-морской тюрьме, где он содержался почти три десятилетия, может представлять угрозу перуанскому государству. Утверждение правых депутатов о том, что его могила станет местом сбора сторонников «Сияющего пути», абсурдно. Эта маоистская группировка давным-давно стала в Перу маргинальной. Ее бывшие участники давно ушли со сцены или превратились в преступных бандитов-наркоторговцев.
Антикоммунистическая кампания, развязанная перуанской буржуазией в ответ на смерть престарелого заключенного, преследует несколько целей. Во-первых, очернить любую левую оппозицию как «террористов». Цель — запугать перуанских рабочих, молодежь и сельскую бедноту в условиях беспрецедентного социального и экономического кризиса, резко усугубленного пандемией COVID-19, которая в Перу унесла больше жизней на душу населения, чем в любой другой стране мира.
Подталкивание правительства Кастильо вправо
Во-вторых, эта кампания должна запугать и подтолкнуть вправо президента Перу Педро Кастильо, бывшего лидера забастовки сельских учителей, который вступил в должность в конце июля. Его правые противники и большая часть средств массовой информации представляют президента и его сторонников в качестве поклонников Sendero Luminoso. Правые требуют отставки некоторых министров и закладывают основу для свержения его правительства в целом.
Три раза проигравшая на выборах кандидат в президенты от ультраправой партии «Народная сила» Кейко Фухимори [дочь экс-президента Альберто Фухимори] говорит об «изгнании его [Гусмана] кровавой идеологии и тех, кто ее продвигает, кто сегодня проник в правительство».
Кастильо ответил на это заявлением, что он осуждает Гусмана за то, что тот отнял «бесчисленное количество жизней», и заявил: «Наша позиция, осуждающая терроризм, тверда и непоколебима». Кастильо продолжает ссылаться на свое участие в rondas campesinas (комитетах крестьянской самообороны) в районе северного нагорья Кахамарка. Эти комитеты сотрудничали с силами безопасности в подавлении повстанцев «Сияющего пути» и сами несут ответственность за многочисленные зверства.
Президент Перу находился в пятидневной поездке в США. Его официальный визит был направлен на то, чтобы убедить Уолл-стрит, крупные корпорации, МВФ и Всемирный банк в том, что им не стоит бояться его популистской риторики.
В-третьих, фурор, вызванный смертью Гусмана, направлен на то, чтобы помешать новому поколению перуанских рабочих, студентов и угнетенных извлечь реальные уроки из горького опыта маоистского «Сияющего пути» и грязной войны, которую вело против него перуанское государство.
Корни того, что стало известно под именем «Сияющий путь Коммунистической партии Перу», восходят к периоду китайско-советского раскола 1961 года, когда Мао Цзэдун осудил руководство Советского Союза как «ревизионистов» и «предателей». Это стало результатом растущего конфликтам между Китаем и СССР в связи с речью Никиты Хрущева в 1956 году, разоблачившей преступления Сталина, и московской политики «мирного сосуществования» с американским империализмом. Эти споры коренились в расхождении интересов двух национальных сталинистских бюрократий.
Маоизм ложно представлял себя в качестве более радикальной альтернативы политике промосковских коммунистических партий. В Латинской Америке маоизм апеллировал к слою студентов и интеллектуалов, радикализованных волной послевоенной социальной борьбы. Так было и с Гусманом, который родился в 1934 году в благополучной мелкобуржуазной семье в регионе Арекипа и стал профессором философии в университете города Аякучо, — в одном из беднейших районов Анд, который стал затем эпицентром внутреннего конфликта в Перу.
Вдохновленный «культурной революцией»
Гусман посетил Китай во время «культурной революции» 1966–67 годов, в ходе которой Мао мобилизовал студенческую молодежь, а затем элементы люмпен-пролетариата и бедных крестьян. Они были организованы в так называемую «Красную гвардию», и Мао использовал их, чтобы свести счеты со своими соперниками внутри китайской сталинистской бюрократии.
Гусман был вдохновлен этим ретроградным движением, которое осуждало как «буржуазное» практически всё и вся, что было связано с наукой и культурой. Одновременно убогое мудрствование «Маленькой красной книжицы» Мао было возвышено до статуса государственной религии.
Вернувшись в Перу, Гусман основал «Сияющий путь» как фракцию, отколовшуюся от первоначальной перуанской маоистской группы, Коммунистической партии Перу — «Бандера Роха» (Bandera Roja — «Красный флаг»). Гусман настаивая на немедленной подготовке к вооруженной борьбе и «народной войне». Ядром новой организации стали профессора и коллеги Гусмана и студенты в Университете Хуаманга в Аякучо, приехавшие из глухих крестьянских районов.
В 1980 году перуанские военные, после 12 лет военного режима, решили передать власть гражданскому правительству. Гусман и «Сияющий путь» выбрали канун первых выборов в качестве подходящего момента для начала вооруженной борьбы. За день до выборов группа «Сияющий путь» напала на офис избирательной комиссии и сожгла урны для голосования в городе Чусчи региона Аякучо.
Окончание периода военного правления было вызвано массовыми забастовками рабочего класса. Сопротивление военному режиму привело к росту левых партий и легализации профсоюзов. Все это сопровождалось радикализацией миллионов перуанских рабочих и молодежи, искавших альтернативу капитализму.
Маоистская идеология, пропагандируемая Гусманом, была враждебна массовому движению и рабочему классу в целом. Она отвергала марксистскую перспективу революционной мобилизации рабочего класса и борьбы за формирование революционного руководства в рабочем классе. Вместо этого она выдвигала пагубную теорию «народной войны»: длительной партизанской войны крестьянской армии, окружающей города. На практике «партизанская война» сводилась к серии террористических актов, где массам была отведена роль пассивных зрителей.
С этой целью группа Sendero Luminoso проводила убийства левых, профсоюзных деятелей, лидеров крестьянских организаций и рабочих, которые не соблюдали предписанные организацией забастовки. Sendero Luminoso атаковала заводы, уничтожала оборудование, взрывала столбы электропередач и дороги, вырубала электричество и блокировала поставки продовольствия в города.
Первоначально «Сияющий путь» завоевал некоторую поддержку среди угнетенного слоя крестьян, говорящих на языке кечуа, на юге Перу. Партизаны нападали на коррумпированных и репрессивных правительственных чиновников и учреждения и осуществляли самосуд над преступниками. Однако «Сияющий путь» все чаще совершал жестокие нападения на сельское население, особенно после того как правительство объявило чрезвычайное положение в Аякучо в 1983 году и отправило вооруженные силы вести «грязную войну» для подавления мятежа. «Сияющий путь» отреагировал насилием на неспособность крестьянства соответствовать маоистскому идеалу превращения крестьян в ведущую революционную силу.
Обнищавшие крестьяне оказались под перекрестным огнем между маоистскими партизанами и военными. Обе стороны подвергали население репрессиям и контррепрессиям, наказывая его за предполагаемое сотрудничество с противником. В докладе 2003 года, опубликованном «Комиссией Перу по установлению истины», было установлено, что 79 процентов жертв внутреннего конфликта жили в сельских районах, и что 75 процентов говорили «на кечуа или других языках коренного населения».
Захват Гусмана и крах «Сияющего пути»
Ко времени захвата Гусмана в Лиме в сентябре 1992 года «Сияющий путь» уже потерял способность действовать в районе южного и центрального нагорья. Военные репрессии и программа правительства по вооружению крестьянских отрядов, действовавших совместно с военными, положили конец кровавой войне.
Поражение движения также было связано с изменениями в мировой политике. Самым значительным из них было упразднение Советского Союза сталинистской бюрократией. В более широком смысле происходил распад всех «национально-освободительных» движений, основанных на национальных программах. В тот же период от власти в Никарагуа были отстранены сандинисты; прекратились партизанские восстания в Сальвадоре и Гватемале.
Основным элементом идеологии «Сияющего пути» был культ личности Гусмана. Его провозгласили «четвертым мечом марксизма» — после Маркса, Ленина и Мао, — а его труды пропагандировались как «Мысль Гонсало». Когда он и несколько других ведущих членов Sendero Luminoso были захвачены, ничего не осталось от политического руководства, которое могло бы руководить операциями маоистов.
Вскоре после своего пленения Гусман отказался от вооруженной борьбы и официально сдался перуанскому государству. «Сияющий путь» быстро рухнул, а его незначительные остатки переродились в наркоторговцев.
Антикоммунистическая шумиха вокруг смерти Гусмана сопровождается восхвалением сил безопасности, виновных в бесчисленных массовых убийствах, казнях, актах пыток, изнасилованиях и другие жестокостях. Убийц в военной форме превозносят, как спасителей перуанской «демократии».
На самом деле, за захватом Гусмана последовал не расцвет демократии, а, скорее, диктатура. В 1992 году президент Перу Альберто Фухимори провел autogolpe (путч), распустил парламент и приостановил судебную систему, присвоив себе право править указами. Государственное насилие только усилилось. Его сопровождали жестокие репрессии в отношении любого, кто осмеливался критиковать режим или силы безопасности, — их обвиняли в «сочувствии террористам». В отношении невинных гражданских лиц проводились массовые убийства.
Сегодня Фухимори отбывает 25-летний срок за преступления против человечности и коррупцию. Главный сообщник бывшего президента, зловещий начальник разведки и «агент» ЦРУ Владимиро Монтесинос, заключен в ту же военно-морскую тюрьму, где умер Гусман.
Перуанский рабочий класс должен с презрением отвергнуть антикоммунистическую пропаганду буржуазии. Рабочим дорого обошлись преступные ошибки маоизма. Эта тенденция сочетает в себе буржуазный национализм, крестьянский радикализм и сталинизм с целью блокировать построение подлинных пролетарских революционных партий.
В Латинской Америке влиянию маоизма способствовала ревизионистская тенденция паблоистов. Они отвергают революционную роль пролетариата, а также основную миссию революционной партии, связанную с борьбой за развитие социалистического сознания в рабочем классе. Вместо этого паблоисты стремятся направить кадры Четвертого Интернационала в сторону сталинизма, буржуазного национализма, мелкобуржуазного герильеризма (партизанства) и маоизма.
Капиталистические партии и средства массовой информации пытаются использовать смерть Гусмана для пропаганды антикоммунизма и восхваления сил безопасности. Силы режима знают, что перед страной маячит революционная борьба, так как условия жизни масс рабочих, молодежи и сельской бедноты стали невыносимыми под совокупным воздействием пандемии COVID-19 и углубляющегося экономического кризиса. Решающим вопросом является построение нового революционного руководства, перуанской секции Международного Комитета Четвертого Интернационала.