В течение последних полутора недель западная пресса подхватила историю, впервые опубликованную в New York Times, о якобы дерзком побеге Марии Алехиной, участницы антипутинской панк-рок-группы Pussy Riot («Пусси Райот»), из России.
Эта группа впервые приобрела мировую известность в феврале 2012 года, когда ее участники провели несанкционированное выступление в московском храме Христа Спасителя, в ходе которого они выкрикивали лозунги, враждебные кремлевскому лидеру и Русской православной церкви. Их арест привел к тому, что три участницы оказались в тюрьме, что стало частью более широких репрессий против антиправительственной оппозиции. В августе того же года Алехина, мать четырехлетнего ребенка, получила двухлетний срок за «хулиганство по мотивам религиозной ненависти». Она и другие осужденные были амнистированы парламентом в декабре 2013 года и освобождены.
Нападки Pussy Riot на правительство Путина не выходят за рамки крайне ограниченной критики антидемократического характера Кремля и его связей с националистическим, отсталым и мракобесным российским духовенством. Самозваные анархо-феминистки тесно связаны с российской правой либеральной оппозицией. Их анархизм никогда не проявлял сочувствия к социально-экономическому угнетению рабочего класса страны. На Западе их чествовали как «борцов за свободу», и при поддержке Европейской комиссии они основали новостное издание Медиазона, тематика публикаций которого сосредоточена на репрессиях и жестокостях российской судебной системы.
За эти годы Алехину несколько раз арестовывали и держали под стражей за оппозиционную деятельность. Она отбывала испытательный срок под домашним арестом, который вскоре должен был быть заменен на 21-дневный срок в исправительной колонии, когда в апреле 2022 года она переоделась курьером [Delivery Club], покинула свою московскую квартиру и каким-то образом сумела избежать обнаружения при пересечении российской и белорусской границ, в конечном итоге, добравшись до Исландии через Литву.
Обстоятельства бегства Алехиной таковы, что можно только предположить, что российские спецслужбы или какие-то элементы внутри них позволили ей уехать. Трудно представить себе, как одна из самых видных антипутинских активистов страны, находящаяся под постоянным наблюдением, избежала обнаружения с помощью комбинезона курьера для доставки еды и литовской визы. С самого начала должно было быть ясно, что она может сыграть определенную роль в антироссийской кампании Запада.
Так оно и оказалось. В недавней статье в New York Times, рассказывая о своем бегстве из России, Алехина вышла за рамки критики правительства Путина или даже требования его свержения и настаивала на том, что само присутствие России на планете является незаконным и неоправданным.
«Я думаю, что Россия больше не имеет права на существование», — сказала она газете, утверждая, что «ценности» страны настолько деградировали, что ее невозможно спасти. «Еще раньше возникали вопросы о том, как она объединена, какими ценностями она объединена и куда она движется. Но теперь я думаю, что эти вопросы больше не существуют», — заявила она.
Ее высказывания отнюдь не являются неудачно подобранными словами. Называя российские «ценности», являющиеся частью культуры общества, источником проблемы, Алехина, уютно устроившаяся в настоящий момент в «сообществе художников» в Исландии, одобряет, в качестве решения проблемы, не что иное, как разрушение этого общества. В ее видении России нет классовых различий, нет эксплуатации трудящихся масс правящим классом, нет различий в «ценностях» верхов и низов. В ее голове нет и мысли об американском империализме, не говоря уже о таких его «ценностях», как смерти и разрушения. Как бы само собой разумеется, что «ценности» Вашингтона и Брюсселя являются апогеем человеческой свободы.
Все это полностью соответствует военной пропаганде, льющейся с новостных каналов, парламентских трибун и исходящей со стороны влиятельных институциональных структур США и Европы. Русская культура, русский народ и русские художники подвергаются нападкам как источник проблемы в той же степени, что и Кремль; и то и другое превратилось в легитимные цели возмездия. Однако есть некоторые исключения.
Пропагандистская раскрутка Pussy Riot сопровождается растущим вниманием западных СМИ к предположительно тяжелому положению зажиточных слоев российского антипутинского среднего класса. Десятки тысяч его представителей недавно покинули свои комфортабельные квартиры в Москве, Санкт-Петербурге и других городах, переехав в Грузию, Армению, Стамбул и Казахстан. ИТ-работники, университетские профессора, менеджеры среднего и высшего звена на частных и государственных предприятиях, журналисты, адвокаты, сотрудники крупных культурных учреждений и другие спешат покинуть тонущий корабль.
Скорость, с которой многие покинули Россию, поразительна. 13 марта New York Times, например, сообщала о случае одного 25-летнего мужчины, находящегося сейчас в Армении, который в течение первых недель после вторжения «уволился с должности юриста в Сбербанке, уладил свои финансовые дела, составил завещание и попрощался с матерью, оставшейся в России».
Какой бы ни была их оппозиция российскому вторжению на Украину, — она часто исходит из проамериканской и пронатовской точки зрения, — основной причиной их стремления покинуть Россию являются последствия западных санкций в отношении их уровня и стиля жизни. Эти слои извлекли выгоду из взрывного роста социального неравенства в постсоветскую эпоху, особенно за последние 20 лет при путинском правлении. Некоторые из них, возможно, давно критикуют Кремль и активно поддерживают «либеральную» оппозицию, а другие, без сомнения, приспособлялись к политике российского правительства до тех пор, пока конформизм обеспечивал им приемлемое социальное положение. Что их объединяет, так это их абсолютная решимость избежать сценария, в котором они могут разделить судьбу российского рабочего класса, жестоко страдающего от потери рабочих мест и инфляции.
Газета New York Times и журнал Foreign Affairs недавно опубликовали статьи о трудностях и невзгодах этих слоев: как им сложно открыть счета в зарубежных банках, устроиться на удаленную работу с нового места жительства, получить долгосрочный вид на жительство, найти магазины и рестораны, которые отвечают их требованиям. Они потягивают бокал вина в открытом кафе в Стамбуле, усердно работают со своими ноутбуками в новых квартирах в Ереване и выходят с плакатами на проукраинские демонстрации.
Запад уделяет внимание этим общественным силам, поскольку они могут быть мобилизованы в ряды активной антипутинской оппозиции за границами России, обладая при этом возможностью влиять на внутреннюю политику страны. В статье журнала Foreign Affair «Побег из Москвы» от 13 мая этот рупор ведущего аналитического центра США, Совета по международным отношениям, с энтузиазмом отметил исторически важную, политически правую роль, которую сыграли российские эмигранты. Журнал призывает к созданию новых высших учебных заведений и средств массовой информации, которые могли бы использовать сегодняшних беженцев из России и превратить их в идеологическое оружие.
«Учитывая, что на европейском континенте проживают сотни тысяч русских, европейским правительствам пора начать думать об этих изгнанниках гораздо более стратегически. Вместо того, чтобы только парировать атаки, пытаясь отразить кампании дезинформации и кибервойны, которые Москва нацеливает на Запад, мы должны использовать этот важнейший ресурс для ведения нового вида информационной войны против Кремля. И хотя большая часть внимания в западных СМИ была справедливо сосредоточена на украинских беженцах, европейским правительствам следует опасаться попасть в ловушку, рассматривая самих российских эмигрантов как врагов, а не как важных союзников в усилиях по противостоянию режиму Путина», — советует журнал.