В среду на прошлой неделе Бундестаг единодушно одобрил совместную резолюция правящей коалиции, состоящей из Cоциал-демократической партии Германии (СДПГ), партии «Зеленых» и Свободной демократической партии Германии (СвДП), а также оппозиции в лице ХДС/ХСС (Христианско-демократический союз/Христианско-социальный союз), согласно которой голод на Украине в 1932–1933 годах — так называемый «Голодомор» — признается геноцидом. Крайне правая партия «Альтернатива для Германии» (АдГ) и Левая партия воздержались от голосования.
Это решение было принято всего через несколько недель после того, как Бундестаг внес поправки в пункт 130 Уголовного кодекса о «подстрекательстве народа». Любому, кто «публично или на собрании» «одобряет, отрицает или грубо преуменьшает» геноцид, преступления против человечности или военные преступления, грозит теперь до трех лет тюремного заключения.
Другими словами, любому, кто отрицает, что голод на Украине был геноцидом, теперь грозит тюремное заключение. Взятые вместе, эти два решения представляют собой беспрецедентную атаку не только на базовые демократические права, но и на историческую науку. Они легитимизируют и узаконивают историческую ложь крайне-правых.
Голод 1932–1933 годов: Ситуация с историческими исследованиями
Наиболее значимые историки, специалисты по этому вопросу в последние десятилетия, проанализировали тысячи документов и большой объем статистических данных и пришли к выводу, что голод на Украине в 1932–1933 годах не являлся геноцидом.
Согласно позиции Организации объединенных наций,
под геноцидом понимаются следующие действия, совершаемые с намерением уничтожить, полностью или частично, какую-либо национальную, этническую, расовую или религиозную группу как таковую:
а) убийство членов такой группы;
b) причинение серьезных телесных повреждений или умственного расстройства членам такой группы;
с) предумышленное создание для какой-либо группы таких жизненных условий, которые рассчитаны на полное или частичное физическое уничтожение ее;
d) меры, рассчитанные на предотвращение деторождения в среде такой группы;
e) насильственная передача детей из одной человеческой группы в другую.
Ни один из этих критериев не наличествует в случае голода 1932–1933 годов на Украине. Историки ясно продемонстрировали это, особенно когда были открыты ранее засекреченные советские архивы после разрушения Советского Союза в 1991 году сталинистской бюрократией.
Во-первых, несмотря на публикацию тысяч и тысяч страниц советских документов, относящихся к периоду голода начала 1930-х годов, с 1991 года не было найдено ни одного документа, который доказывал бы целенаправленное намерение умертвить голодом — основное условие для признания геноцида — в отношении украинцев или любого другого народа СССР. В сравнении с этим был рассекречен значительный массив документов, не оставляющих сомнений в подобном характере сталинского террора 1930-х годов.
Во-вторых, голод не ограничивался территорией Украины. По общему признанию, всесоюзный голод унес жизни примерно 7 миллионов человек, 3,5 миллиона из них — на Советской Украине. В абсолютном выражении Украина пострадала от голода сильнее, чем любой другой регион Советского Союза. Однако относительное число погибших было выше среди населения Казахстана, где погибло от 1 до 1,5 миллионов человек.
В любом случае, голод был явлением, которое распространилось по всему Советскому Союзу. Он затронул многочисленные этнические группы советского населения и привел к массовой гибели как сельского, так и городского населения, хотя сельское население, несомненно, пострадало сильнее.
Историки Стивен Уиткрофт и Роберт Дэвис, два лучших эксперта по этому вопросу, пришли к следующему выводу после анализа всесоюзной статистики смертности и недоедания в 1932–1933 годах:
Регионы Нижнего и Центрального Поволжья, включая АССР Немцев Поволжья, а также Башкирскую АССР к востоку, также сильно пострадали от голода. Население этих регионов составляло около 14 миллионов человек, и они занимали площадь, равную территории Украины. Уровень смертности в сельской местности вырос в девять раз по сравнению с нормальным уровнем в Нижнем Поволжье и в три раза по сравнению с нормальным уровнем в Центральном Поволжье. В Центральном Черноземье, обычно не включаемом в список районов голода, уровень смертности в сельской местности к июлю 1933 года более чем в четыре раза превысил нормальный уровень. О серьезных продовольственных трудностях сообщалось также с Урала и Дальнего Востока. А голод в Казахстане продолжался и даже усиливался.
Даже без учета Урала, Сибири и Дальнего Востока, районы голода охватывали территорию с населением более 70 миллионов из 160 миллионов человек в СССР. (Stephen Wheatcroft, Robert W. Davies, Years of Hunger: Soviet Agriculture, 1931-1933, Palgrave Macmillan 2004, pp. 410-411).
Голод стал результатом катастрофической и иррациональной политики сталинистской бюрократии, которая узурпировала политическую власть в 1920-х годах в условиях международной изоляции Советского Союза. В 1928–1929 годах, после исключения из партии марксистской Левой оппозиции во главе со Львом Троцким, бюрократия инициировала программу ускоренной индустриализации Советского Союза, в котором тогда еще преобладало сельское население.
После масштабного кризиса хлебозаготовок в 1927–1928 годах бюрократия начала принудительную реквизицию зерна у крестьян. Затем, в конце 1929 года, Сталин объявил о начале принудительной коллективизации миллионов мелких крестьянских хозяйств, которые на тот момент преобладали в сельском хозяйстве. Эти бюрократические меры исходили из реакционной концепции «социализма в одной стране». Ресурсы для ускоренной индустриализации Советского Союза бюрократия стремилась выжать из советского населения во что бы то ни стало.
Результат был катастрофическим. Как предупреждал Троцкий, советское сельское хозяйство и промышленность еще далеко не соответствовали тогда тому технологическому уровню, который необходим для широкомасштабной коллективизации сельского хозяйства. Множество мелких хозяйств были объединены в колхозы без какого-либо учета их ресурсов или производственных возможностей.
Массы коллективизированного домашнего скота и птиц оказались в неприемлемых условиях, что привело к их массовой гибели от болезней и плохой гигиены. Значительная часть домашнего скота была также забита крестьянами, пытавшимися получить хоть что-то от пока еще своих животных, — в отчаянном протесте против подобной коллективизации. В Советском Казахстане, где большая часть населения все еще вела кочевой образ жизни, массовая гибель верблюдов, лошадей и домашнего скота была особенно опустошительной.
Традиционные методы возделывания и посева также были нарушены безжалостным и невежественным вмешательством бюрократии в сельское хозяйство. Урожаи 1931 и 1932 годов, на которые к тому же повлияла плохая погода, дали катастрофические результаты. Уже в 1930 году в результате этой катастрофической политики имели место множественные крестьянские восстания. Значительные части территории Советского Союза, особенно Советская Украина, которая была одним из важнейших сельскохозяйственных регионов, находились на грани гражданской войны.
Последствия голода были тяжелейшими, растянувшись на многие годы и десятилетия. Погибло семь миллионов советских граждан, еще десятки миллионов страдали от недоедания. Поголовье скота вернулось к уровню 1914 года только в 1958 году. В политическом смысле принудительная коллективизация подорвала престиж Советской власти и Октябрьской революции среди миллионов крестьян и рабочих как в Советском Союзе, так и за его пределами.
Но какой бы преступной и катастрофической ни была политика советской бюрократии, это не было геноцидом. Уиткрофт и Дэвис так завершают свое исследование голода 1931–1932 годов:
Наше исследование голода привело нас к выводам, сильно отличающимся от выводов доктора [Роберта] Конквеста. Он считает, что Сталин «желал голода», что «Советы не хотели, чтобы голод был успешно преодолен», и что украинский голод был «преднамеренно вызван». Это приводит его к радикальному выводу: «Главный урок, по-видимому, заключается в том, что коммунистическая идеология послужила мотивацией для беспрецедентного уничтожения мужчин, женщин и детей».
Мы ни в коей мере не снимаем со Сталина ответственности за голод. Его политика по отношению к крестьянам была безжалостной и жестокой. Но, как доказывает эта книга, история свидетельствует, что советское руководство боролось с кризисом голода, который, хоть и был частично вызван его ошибочной политикой, был неожиданным и нежелательным. Причина голода не просто в том, что советская сельскохозяйственная политика была основана на большевистской идеологии, хотя идеология сыграла свою роль. Условия были сформированы российским дореволюционным прошлым, опытом гражданской войны, международной ситуацией, неблагоприятными географическими и погодными условиями, а также методами работы советской системы, как она функционировала при Сталине. Политика определялась людьми с формальным образованием и ограниченными знаниями в области сельского хозяйства. Прежде всего, она была следствием решения индустриализировать крестьянскую страну с головокружительной скоростью» (Wheatcroft/Davies, YearsofHunger, p. 441).
За почти 20 лет, прошедших с момента публикации этого исследования, ни один историк не представил убедительных доказательств против их оценок.
Ультраправые истоки утверждения о геноциде
Резолюция Бундестага недвусмысленно ставит «Голодомор» в один ряд с Холокостом и преступлениями нацистов против населения Советского Союза. В ней говорится, что Голодомор совпадает по времени с «самыми массовыми преступлениями против человечности на европейском континенте, невообразимыми до тех пор по своей жестокости. К ним относятся Холокост в отношении европейских евреев в его исторической уникальности, военные преступления Вермахта и спланированное убийство миллионов невинных гражданских лиц в рамках расистской войны на уничтожение на Востоке, за которую Германия несет историческую ответственность».
В логике такой аргументации Бундестаг однозначно принимает традиционную позицию украинских и международных ультраправых. Исторически утверждение о том, что на Украине в начале 1930-х годов имел место геноцид, было связано не только с пещерным антикоммунизмом, но и с релятивизацией [преуменьшением] нацистских преступлений, особенно геноцида европейских евреев.
Утверждение о геноциде восходит к пропаганде времен нацистской оккупации Украины периода Второй мировой войны. В ходе войны нацисты убили, по меньшей мере, 6 миллионов мирных жителей Украины, из них около 900 000 евреев. Десятки тысяч из них стали жертвами фашистской Организации украинских националистов (ОУН) и ее военизированного крыла, Украинской повстанческой армии (УПА). Члены ОУН также массово привлекались к работе оккупационных властей, в том числе в качестве журналистов.
Историки Таня Пентер и Дмитрий Титаренко недавно писали по этому поводу:
Члены ОУН пытались оказывать влияние на недавно созданные органы местного самоуправления, инициировать создание оккупационных газет и формировать их пропагандистское содержание. Все это имело целью развитие национального самосознания среди украинского населения и популяризацию украинской государственности.
Голод 1932–33 годов был идеальной темой для активистов ОУН, вокруг которой они стремились мобилизовать украинское население на национально-освободительную борьбу; ОУН и раньше использовала эту тему в политических целях.... Во многих статьях нацистской оккупационной прессы подчеркивался характер голода. [Утверждалось, что] голод был «искусственно вызван большевиками», «развязан красными чудовищами», «сознательно начат и дьявольски проведен оккупационной властью Красной Московии».
Некоторые пропагандисты также подчеркивали особые страдания украинской нации во время голода, осуждая «преступную попытку физического уничтожения украинского народа» или «систематическое уничтожение украинского народа». В другой статье говорилось: «У нас, украинцев, есть особенно много поводов свести счеты с большевизмом».
Таким образом, некоторые публикации в прессе уже, по крайней мере, косвенно защищали аргумент о целенаправленном большевистском геноциде украинцев, не используя термин геноцид, который в то время даже не использовался. (Tanja Penter, Dmytro Tytarenko, 'The Holodomor, Nazi Propaganda in Ukraine, and Its Difficult Legacy,' in Vierteljahreshefte für Zeitgeschichte, 2021, Issue 4, pp. 646-649).
ОУН многократно обвиняла в голоде не только «большевиков», но и «евреев». Так, в одной статье оккупационной прессы говорилось, что голод был «садистски продуман и организован московскими евреями» (quoted in ibid, p. 650).
Ложь о геноциде в послевоенный период
После войны крайне-правая украинская диаспора, в которой ведущую роль играли бывшие нацистские коллаборационисты из ОУН, продолжала распространять ложь о геноциде украинцев. Благодаря прямым связям со спецслужбами Соединенных Штатов, Канады и Великобритании, а также с немецкой BND, бывшие коллаборационисты продолжали распространять фашистскую пропаганду и даже получили доступ к академическим учреждениям.
Тем не менее на протяжении десятилетий циркуляция утверждения о «геноциде украинцев» была ограничена этими ультраправыми кругами. Его академическая и политическая легитимация произошла в 1980-х годах. В Германии крайне-правый историк Эрнст Нольте предпринял попытку оправдать преступления национал-социализма как «вызванную страхом реакцию на акты уничтожения, имевшие место во время русской революции» и «искаженную копию» «актов уничтожения» со стороны «большевизма». Одним из этих «актов уничтожения», по словам Нольте, была «классовая война» против кулаков и коллективизация сельского хозяйства.
В то же время правящий класс США все больше легитимизировал украинских коллаборационистов. В 1983 году президент США Рональд Рейган принял одного из высших чинов ОУН Ярослава Стецько в Белом доме и заявил: «Ваша борьба — это наша борьба. Ваша мечта — это наша мечта».
Во время войны Стецько был заместителем Степана Бандеры в ОУН, а 30 июня 1941 года в оккупированном Вермахтом Львове он объявил о создании «независимого украинского государства» в союзе с нацистской Германией. Несколько часов спустя украинские националисты в сговоре с немцами начали жестокий погром еврейского населения города, в результате которого погибло от 7000 до 8000 человек. После войны Стецько поддерживал тесные связи с ЦРУ и стал председателем ОУН в изгнании, а также руководителем «Антибольшевистского блока народов» — организации, состоящей в основном из бывших нацистских коллаборационистов из Восточной Европы.
Затем, в 1986 году, одновременно с началом «спора историков» (Historikerstreit) в Германии, вызванного попытками Эрнста Нольте оправдать преступления нацизма, американский историк Роберт Конквест опубликовал книгу Harvest of Sorrow (Жатва скорби), в которой недвусмысленно называл голод на Украине «геноцидом» и «террором голода» и ставил Голодомор в один ряд с преступлениями нацизма.
Комиссия Конгресса США в те годы также постановила, что голод был «геноцидом». Ее председатель, историк Джеймс Мэйс, прямо (и ложно) заявил, что этот «геноцид», который, по его словам, унес жизни около 7 миллионов украинцев, был хуже, чем Холокост, во время которого было убито 6 миллионов евреев.
Термин «Голодомор» стал использоваться в результате преднамеренной попытки поставить голод 1932–1933 годов в один ряд с Холокостом. Это было частью усилий фашистских наследников ОУН по обелению роли украинского фашизма в Холокосте и других преступлениях.
По словам канадского историка Джона-Пола Химки, одного из лучших экспертов по истории украинского национализма, пропаганда украинской диаспоры по поводу «Голодомора» в конце 1980-х годов в немалой степени являлась попыткой отвлечь внимание от широко освещавшегося судебного преследования украинских нацистских коллаборационистов, таких как Иван Демьянюк, за преступления во время Холокоста. Первый судебный процесс над Демьянюком также начался в 1986 году.
Демьянюк, уроженец Украины, был одним из 2-3 тысяч так называемых «травников» — «выпускников» одноименного учебного лагеря СС. «Травники», состоявшие в основном из украинцев, обучались с сентября 1941 года под руководством СС для оказания помощи в операции «Рейнхардт», в ходе которой 1,7 миллиона польских евреев были убиты в газовых камерах Треблинки, Собибора, Освенцима и Майданека. Химка пишет по этому поводу:
Некоторые считали, что информирование общественности о том, что украинцы также понесли большие жертвы, «могло бы ослабить образ украинцев как безжалостных угнетателей евреев» во время Холокоста. Более того, представление Советского Союза как антиукраинского, преступного режима послужило бы дискредитации любых доказательств, которые СССР мог представить [канадскому и американскому] обвинению на слушаниях по военным преступлениям». (John-Paul Himka, “Making Sense of Suffering: Holocaust and Holodomor in Ukrainian Historical Culture, and: Holod 1932–1933 rr. v Ukrainiak henotsyd/Golod 1932–1933 gg. v Ukraine kak genotsid [The 1932–33 Famine in Ukraine as a Genocide] (review)”, in: Kritika Explorations in Russian and Eurasian History, Vol. 8, No. 3, Summer 2007, pp. 687-688).
Ложный нарратив о «Голодоморе» против украинцев становился все более доминирующим на Украине после упразднения Советского Союза. Таким образом, все попытки узаконить историческую ложь ОУН и ее фашистских наследников были тесно связаны с вмешательством западного империализма в дела Украины, где он опирается — как и в XX веке — на крайне-правые силы. В результате, на фоне расширения НАТО на восток в начале 2000-х годов Конгресс США и парламент Канады объявили голод «геноцидом».
В 2004 году империалистические державы поддержали так называемую «оранжевую революцию» на Украине, которая помогла прийти к власти пронатовскому правительству Виктора Ющенко. При Ющенко произошла масштабная реабилитация ОУН. В честь Бандеры и Стецько были названы улицы, а памятники им были установлены во многих городах. Изучение «Голодомора» в школах и университетах стало обязательным. Напротив, в украинских учебниках истории, утвержденных министерством образования Украины, начиная с 1996 года, не было ни единого упоминания о Холокосте или сотрудничестве украинцев с нацистами.
Исторические фальсификации для легитимизации фашизма и войны
Происхождение нарратива о «Голодоморе» в идеологии украинского фашизма и его традиционная связь с попытками оправдать преступления нацизма, безусловно, были одной из причин, по которой правящий класс Германии долгое время считал неразумным или неосуществимым объявление голода «геноцидом», как это произошло в Соединенных Штатах и Канаде.
Исторические и политические последствия этого шага имеют огромное значение и представляют собой веху в легитимизации преступлений украинских фашистов, нацизма и Холокоста.
Профессора истории в немецких университетах десятилетиями добивались такой легитимации. Нольте в 1980-х годах еще натолкнулся на значительное сопротивление в ходе Historikerstreit («спора историков»). Но в 2014 году профессор Йорг Баберовски из берлинского Университета имени Гумбольдта предпринял новую попытку оправдания нацизма и, на этот раз, получил широкую поддержку среди правящих элит.
В том же месяце, когда Германия и США организовали ультраправый переворот против правительства Януковича в Киеве, Баберовски заявил в журнале Der Spiegel, что «Гитлер не был жестоким» и что «с Нольте поступили несправедливо. С исторической точки зрения, он был прав».
В то же время тогдашний министр иностранных дел Франк-Вальтер Штайнмайер и другие правительственные чиновники объявили о прекращении «политики военной сдержанности». С тех пор германский империализм действует все более агрессивно за рубежом, одновременно культивируя внутри страны фашистские силы, такие как АдГ. Реакционное вторжение России на Украину после многих лет военного окружения страны и провокаций со стороны НАТО послужило желанным предлогом для запуска крупнейшей немецкой программы наращивания вооружений со времен окончания Второй мировой войны.
Теперь Украина и Россия вновь становятся объектами геополитических и экономических амбиций немецкого империализма, как это было в ходе Первой и Второй мировых войн. В то же время распространение исторической лжи служит укреплению крайне-правых сил в самой Германии.
Резолюция Бундестага о «Голодоморе» направлена на криминализацию любого политического сопротивления против войны и возрождения фашизма. То же самое относится и к историческим исследованиям, которые идут вразрез с этими реакционными политическими устремлениями. Немецкий правящий класс хорошо осознает, что возврат к открытой политике войны и связанные с этим социальные атаки встретят широкое сопротивление в рабочем классе.
Партия Социалистического Равенства (ПСР — Sozialistische Gleichheitspartei), немецкая секция Международного Комитета Четвертого Интернационала, является единственной политической партией, которая в течение многих лет последовательно выступает как против фальсификации истории, так и против возрождения немецкого милитаризма и фашизма, предоставляя оппозиции рабочего класса платформу и перспективу. Построение ПСР в настоящее время является важнейшей задачей в борьбе с фашизмом и войной.