В воскресенье, 31 марта, исполнилось 60 лет со дня поддержанного американским империализмом военного переворота 1964 года в Бразилии, который положил начало 21 году кровавой диктатуры. Эта годовщина захвата власти военными во главе с маршалом Кастелу Бранку проходит в политических условиях, беспрецедентных с момента установления гражданского режима в стране четыре десятилетия назад.

Нападение фашистов на органы власти в столице Бразилиа 8 января 2023 года стало кульминацией заговора с целью государственного переворота, подготовленного бывшим президентом Жаиром Болсонару и группой в высших эшелонах военного командования. С каждым днем становится известно все больше и больше о глубине вовлеченности вооруженных сил в эту попытку государственного переворота.

Всего за две недели до годовщины переворота 1964 года СМИ сообщили о свидетельских показаниях, данных федеральной полиции экс-главкомом ВВС генералом Карлосом Баптистой Жуниором. Он признал, что командование вооруженных сил участвовало в нескольких встречах с Болсонару после его поражения на выборах, где открыто обсуждались планы по предотвращению вступления в должность избранного правительства и установлению диктаторского режима в Бразилии.

В этих тяжелых политических условиях правительство Партии трудящихся (ПТ) Луиса Инасиу Лулы да Силвы приложило все усилия, чтобы преуменьшить историческую и политическую значимость государственного переворота 1964 года и предать забвению память о жертвах военной диктатуры. Неприкрытая цель этого — отделить образ вооруженных сил как от кровавого диктаторского режима, просуществовавшего с 1964 по середину 1980-х годов, так и от нынешних заговоров, которые продолжаются независимо от личной судьбы Болсонару.

Десять лет назад тогдашний президент Бразилии Дилма Руссефф, также представительница Партии трудящихся, выступила по национальному телевидению, подчеркнув важность памяти о государственном перевороте и извинившись перед его жертвами от имени бразильского государства. Это произошло на пике «розового прилива» в Латинской Америке — правления так называемых «прогрессивных» буржуазных правительств, возглавляемых партиями, связанными с политической оппозицией против диктатур в регионе в 1960–1980-е годы.

В этом году, напротив, основные заголовки СМИ, связанные с исторической годовщиной переворота, были сфокусированы на распоряжениях Лулы, запрещающих любое официальное упоминание событий 60-летней давности.

В интервью журналисту Кеннеди Аленкару от 27 февраля президент Бразилии заявил, что государственный переворот «является частью истории». Нынешние генералы, по его словам, еще «даже не родились» в 1964 году. По мнению Лулы, обсуждать нечего, потому что «народ уже завоевал право на демократизацию этой страны» и должен «знать, как двигать историю вперед, [вместо того, чтобы] постоянно зацикливаться на этом, постоянно зацикливаться на том».

Несколько дней спустя правительство ПТ объявило об отмене церемоний в память о перевороте и отказе от плана создания музея «памяти и демократии», предложенного бывшим министром юстиции Флавио Дино.

Заявления Лулы примечательны в свете недавних событий. Нервозность буржуазного правительства ПТ по этому поводу прямо пропорциональна возросшей актуальности уроков государственного переворота 1964 года для бразильского и международного рабочего класса.

Возрождение влияния военных на политику наряду с гражданскими политическими силами, связанными с режимом 1964 года, в официальной бразильской политике опровергает реакционные обещания основателей ПТ о том, что с падением военной хунты в 1985 году стало возможным установить стабильную демократию и создать социальное государство в Бразилии, не разрушая капитализм и буржуазное государство.

Тот же фундаментальный политический процесс развивается по всей Латинской Америке. В странах, где в последние годы к власти вернулись деморализованные партии «розового прилива», они осуществили жесточайшие капиталистические атаки и подготовляют почву для прихода к политической власти фашистских сил.

Это наиболее одиозным образом проявилось в Перу, где атаки псевдо-левого президента Педро Кастильо против рабочего класса подготовили его свержение и установление полицейского режима Дины Болуарте, а также в Аргентине, где общенародная ненависть против перонистского режима жесткой экономии привела к избранию фашиста Хавьера Милея.

Стремительная деморализация коалиции псевдо-левых и сталинистов под руководством Габриэля Борича в Чили, избранных благодаря обещаниям реформ, призванных усмирить взрыв массовой оппозиции против социального неравенства, только укрепила фашистскую Республиканскую партию и сторонников диктатора Аугусто Пиночета на недавних выборах в Конституционное собрание.

Правительство Лулы, главным предвыборным лозунгом которого было объединение обанкротившихся партий буржуазного истеблишмента против Болсонару, которого изображали всего лишь как политическую аномалию в рамках здорового в остальном демократического режима, не в состоянии объяснить, как Бразилия оказалась перед лицом новой угрозы диктатуры.

Военный переворот в Бразилии 31 марта 1964 года

Свержение президента Бразильской рабочей партии (БРП) Жуана Гуларта в 1964 году стало кульминацией затянувшегося кризиса так называемой Четвертой республики, коренившегося в глубоких противоречиях бразильского капитализма послевоенного периода.

За два года своего бурного правления Гуларт, который позиционировал себя как националистический реформатор капитализма, робко ввел некоторый контроль за выводом капиталов транснациональными корпорациями за рубеж и пообещал ряд так называемых «базовых реформ», которые включали аграрную реформу и программу «городской реформы», гарантирующей массовый доступ к жилью. Гуларт также проводил внешнюю политику «неприсоединения», выступая против санкций США против Кубы и обещая легализовать Бразильскую коммунистическую партию.

Государственный переворот 1964 года установил в Бразилии фашистскую военную диктатуру после серии авторитарных вмешательств военных в политику страны. Сам послевоенный президентский режим был тоже установлен в результате военного переворота в 1945 году, в результате которого было свергнуто диктаторское правительство Жетулиу Варгаса, чье правление проходило под лозунгом построения «нового государства» (Estado Novo), а президентом был избран антикоммунистический генерал Эурику Гаспар Дутра.

В 1955 году военные попытались предотвратить инаугурацию правительства Жуселину Кубичека, в котором Гуларт занимал должность вице-президента, — на фоне кризиса, вызванного самоубийством Варгаса. В 1961 году после отставки президента Жаниу Куадроса произошла вторая попытка военного переворота. Гуларт, вновь избранный вице-президентом, находился с дипломатической миссией в Китае и был приведен к присяге только после того, как принял полупрезидентскую систему правления, которая лишала его полномочий. По возвращении в Бразилию военные повстанцы попытались сбить самолет Гуларта, когда он вошел в воздушное пространство страны.

Полнота президентских полномочий была восстановлена в результате плебисцита 1962 года, что привело к возобновлению заговоров. Националисты во главе с Гулартом готовили почву для грядущего военного переворота, распространяя иллюзии относительно поддержки правительства военными и «демократической доктрины» внешней политики американского империализма. Ничто не могло быть дальше от истины.

Преисполненный решимости не допустить, чтобы другие латиноамериканские страны пошли по пути радикального мелкобуржуазного националистического режима Фиделя Кастро на Кубе, который в ответ на американскую блокаду резко нарастил связи с СССР, Вашингтон систематически планировал политическое вмешательство в Бразилии, по крайней мере, с 1961 года, со времен администрации Кеннеди.

В 1964 году администрация Линдона Джонсона начала операцию «Brother Sam», направив ударную группу военно-морских сил к бразильскому побережью и собрав военные припасы для поддержки мятежников в Бразилии, которые в координации с ЦРУ захватили Рио-де-Жанейро и другие крупные города в ночь на 31 марта. Военный аппарат США был мобилизован в ожидании «кровавой бойни» и «гражданской войны», предсказанных послом США Линкольном Гордоном.

Президент Жуан Гуларт, который считал, что у него достаточно лояльных генералов, чтобы оказать сопротивление, был эвакуирован небольшой группой офицеров в свой родной штат Риу-Гранди-ду-Сул, а затем в Уругвай, где он был убит бразильской разведкой в 1976 году. Два губернатора, поддержавшие Гуларта — из 20-ти — попытались организовать сопротивление, опираясь на полицию, но также были вынуждены отправиться в изгнание.

Переворот был встречен с одобрением прессой и политической оппозицией Гуларту, которая сама также подверглась чистке в последующие годы. Режим, установленный под руководством маршала Кастелу Бранку, ветерана бразильской интервенции времен Второй мировой войны, пообещал провести выборы в следующем году, а затем начал постепенно подавлять демократические свободы вплоть до их полной отмены печально известным Институциональным законом № 5 (AI-5), принятым в мае 1968 года.

В последующие десятилетия поддерживаемый ЦРУ террористический режим массово преследовал, пытал и убивал по-боевому настроенных рабочих, крестьянских лидеров и представителей радикализованной молодежи. Бразильский диктаторский режим также заложил основу для вмешательства США во внутреннюю жизнь всех стран Латинской Америки, помогая ЦРУ в организации военных переворотов и экспортируя свою систему репрессий и пыток в Боливию, Чили, Уругвай, Аргентину и Перу.

Ни непредвиденный, ни неизбежный

По своей политической сути военный переворот 1964 года в Бразилии стал негативным подтверждением теории перманентной революции Льва Троцкого, которая утверждала о неспособности буржуазии отсталых капиталистических стран играть какую-либо прогрессивную историческую роль в эпоху империализма.

Едва появившись на политической сцене, но уже столкнувшись с социальной оппозицией рабочего класса, национальная буржуазия в отсталых странах не может последовательно противостоять землевладельческой аристократии и империализму, вместо этого непосредственно полагаясь на их контрреволюционные услуги. Завершение нерешенных демократических задач, таких как аграрная реформа, обещанная Гулартом, требует принятия социалистических мер и захвата политической власти рабочим классом.

Эта программа, разработанная Троцким за 60 лет до переворота 1964 года, была решительно подтверждена в ходе успешной Октябрьской революции 1917 года. Ее положения также были подтверждены, от обратного, катастрофическими поражениями, организованными сталинистской бюрократией в последующие десятилетия на основе навязывания меньшевистской теории «двух стадий» революции.

Скромные социальные и политические реформы, проведенные бразильской буржуазией в период с 1945 по 1964 год, явились результатом ряда особых условий, возникших благодаря стабилизации мирового капитализма после Второй мировой войны. Опираясь на все еще существующую гегемонию капиталистической экономики США и, прежде всего, на преступное подавление сталинистской бюрократией революционных восстаний рабочего класса, особенно в Европе, империалистическая буржуазия смогла восстановить свое политическое господство в мире.

На короткий период приток иностранных инвестиций и дипломатическое заигрывание с СССР для заключения более выгодных сделок с империализмом позволили бразильской буржуазии питать иллюзии относительно возможности независимого национального экономического развития.

Эти условия, временные по самой своей природе, не изменили фундаментальных противоречий империалистического капитализма, зафиксированных при основании Четвертого Интернационала, который предвидел новые волны мировой революции.

В Бразилии в послевоенные годы наблюдались массовый рост промышленного рабочего класса и его растущая борьба с капиталистической системой и корпоративистским профсоюзным аппаратом, унаследованным от правительства Варгаса.

Решающей политической задачей было создание революционной троцкистской партии, которая боролась бы за политическую независимость бразильского рабочего класса от буржуазии и ее агентов и готовила бы его к захвату политической власти. Это требовало, в первую очередь, бескомпромиссной борьбы против политического влияния сталинизма, представленного Бразильской коммунистической партией (БКП).

Сталинизм разоружает бразильский рабочий класс

В разгар политических волнений среди бразильского населения в конце Второй мировой войны БКП, все еще находившаяся вне закона, в то время как ее лидеры находились в заключении, систематически работала над тем, чтобы массовая оппозиция против диктатуры Варгаса не угрожала целостности буржуазного государства.

Исторический лидер партии Луис Карлос Престес в своем знаковом интервью 1944 года заявил о политических рамках, которые будут лежать в основе контрреволюционных действий БКП в последующие десятилетия:

После ужасной и долгой фашистской ночи и стольких лет войны, боли и несчастий народы хотят мира, и для наиболее продвинутого и сознательного пролетариата, одним словом, для коммунистов, необходимо окончательное закрепление демократических завоеваний в рамках республиканского, прогрессивного и народного режима.

Такой республиканский режим, если он будет создан без серьезных столкновений и борьбы, в рамках порядка и закона, никоим образом не может быть советской республикой, то есть социалистической, а может быть только капиталистической республикой, возникшей в результате совместных действий всех социальных, демократических и прогрессивных классов, от пролетариата до крупной национальной буржуазии, за единственным исключением ее наиболее реакционных элементов, которые численно незначительны.

Разъясняя свою точку зрения, основанную на сталинистской доктрине «мирного сосуществования» с империализмом, БКП писала в том же 1944 году:

На самом деле положительным моментом послевоенного периода являются принципы международного сотрудничества и солидарности, установленные в Тегеране Черчиллем, Рузвельтом и Сталиным, которые создали возможности для мирного развития каждого народа.

В следующем году БКП была признана легальной, а ее лидеры амнистированы. На основе престижа, приобретенного советским рабочим государством после военного разгрома нацизма и кризиса бразильских буржуазных партий перед лицом возрождающегося рабочего класса, БКП внезапно превратилась в массовую партию, и Престес, недавно освобожденный, был избран в парламент, набрав наибольшее количество голосов среди всех сенаторов в стране.

Но преступные иллюзии сталинистов относительно прогрессивного характера национальной буржуазии и империализма и наступления новой демократической эры быстро столкнулись с реальностью. Правительство Дутры, объединившись с Вашингтоном, вновь объявило БКП вне закона в 1947 году и разорвало отношения с СССР.

Вместо того, чтобы допускать «мирное развитие» «каждого народа», особенно в Латинской Америке, империализм лишь подтвердил предсказание «Манифеста Четвертого Интернационала» об империалистической войне и пролетарской революции 1940 года: чудовищный характер американского империализма подготовил замену политике «доброго соседства» — установление железного господства США в Западном полушарии.

Несмотря на то, что БКП попыталась осуществить политический поворот, начав осуждать американский империализм и его местных агентов, сталинисты полностью сохраняли свою ориентацию на национальную буржуазию и свою решимость помешать бразильскому рабочему классу встать на путь социалистической революции. Их будущие отколы, такие как Коммунистическая партия Бразилии (КПБ), которая порвала с БКП в 1962 году, ориентируясь на маоизм и крестьянскую партизанскую войну, также оставались верны своей обанкротившейся доктрине «двух стадий».

Накануне государственного переворота 1964 года БКП защищала реакционные принципы своей печально известной декларации от марта 1958 года, в которой объявлялся новый этап экономического, политического и социального развития бразильского капитализма, возглавляемый «растущими националистическими, прогрессивными и демократическими силами», вступающими в конфликт с «американским империализмом и entreguistas [компрадорами], которые его поддерживают».

Следствием этой политики, приведшей к жестокому подавлению бразильского рабочего класса, стало изображение армии как антиимпериалистической и демократической силы. В 1961 году, в разгар попыток помешать инаугурации Гуларта, БКП заявила, что «реакционная группа, замышлявшая государственный переворот», была «изолирована мощным движением в защиту демократической законности, которое перед лицом фашистских репрессий... получает все большую поддержку со стороны значимых слоев вооруженных сил».

В январе 1964 года, когда армия готовила свой кровавый переворот, Престес выступил с заявлением, в котором подвел итог преступной капитуляции сталинистов перед буржуазией:

Вооруженные силы Бразилии имеют совершенно особые характеристики, сильно отличающиеся от других латиноамериканских стран. Одним из специфических отличий бразильской революции является демократический характер, демократические традиции вооруженных сил, в частности армии.

Девять лет спустя чилийские коллеги Престеса, тоже сталинисты, выступили с аналогичными сомнительными заявлениями об уникальных демократических характеристиках чилийских военных — «народа в униформе», — и с такими же катастрофическими последствиями.

Ренегаты троцкизма саботируют построение революционного руководства рабочего класса

В среде бразильского рабочего класса существовал огромный потенциал для создания троцкистской партии, которая могла бы предотвратить предательства сталинистского и буржуазно-националистического руководства и вооружить рабочих против фашистской реакции методами социалистической революции.

С 1920-х годов, с момента создания Международной левой оппозиции, троцкистское движение пользовалось большой политической популярностью в Бразилии, особенно среди рабочего класса и студентов Сан-Паулу, наиболее промышленно развитого региона страны.

Но несмотря на благоприятные объективные условия, создание секции Четвертого Интернационала в Бразилии систематически подрывалось действиями мелкобуржуазных ликвидаторских тенденций, которые выражали мощное давление послевоенной стабилизации на международный революционный авангард.

В 1940 году лидер-основатель бразильской Левой оппозиции Мариу Педроса порвал с Четвертым Интернационалом, присоединившись к мелкобуржуазной оппозиции во главе с Максом Шахтманом и Джеймсом Бёрнхемом в американской Социалистической рабочей партии (СРП). Педроса посеял огромную политическую неразбериху в Бразилии, используя свой престиж бывшего лидера троцкистского движения для популяризации антимарксистских теорий, приравнивавших сталинизм к фашизму, и для поддержки различных реакционных и проимпериалистических фракций бразильской буржуазии во имя борьбы за «демократию».

Несмотря на политическую капитуляцию Педросы, Революционная социалистическая партия (РСП) продолжала борьбу по построению революционного руководства бразильского рабочего класса на основе программы Четвертого Интернационала в суровые годы Второй мировой войны. В отвратительном, но характерном выражении беспокойства сталинистов по поводу влияния троцкизма в этот период известный писатель и член БКП Жоржи Амаду писал:

Троцкисты отделяли национальную проблему от международной, проповедовали насилие, государственный переворот, ничего и знать не хотели о войне, боролись против национального единства, которое было лозунгом партии. Они совратили многих честных людей, втянув их в движение «сопротивления»...

Центр, самое сердце всей этой гнили, этого гнусного сговора против бразильского народа, находился в Сан-Паулу, где... возник весь престиж троцкизма, который запятнал литературную и студенческую среду, встревожил пролетариат. Битва за Сан-Паулу стала решающей для партии.

Лидером троцкистского движения в Бразилии в то время был Эрминиу Саккетта, который в послевоенные годы поддался тому же давлению политической деморализации мелкой буржуазии, которое ранее ускорило разрыв Педросы с троцкизмом. В 1950-х годах Саккетта открыто отрекся от большевизма и спровоцировал роспуск РСП.

Хотя он никогда не разъяснял причин своего разрыва с троцкизмом, близкие соратники Саккетты сообщали, что он был в состоянии глубокого разочарования после посещения Третьего конгресса Четвертого Интернационала в 1951 году, на котором Мишель Пабло представил свою ликвидаторскую линию, которая реабилитировала сталинистскую бюрократию в качестве революционной силы и проповедовала растворение троцкистских партий в «массовых движениях» в их существующих формах в каждой стране.

Этой лобовой атаке на фундаментальные основы Четвертого Интернационала сторонники ортодоксального троцкизма противопоставили политическую войну против паблоистского ревизионизма, которая консолидировалась после основания Международного Комитета Четвертого Интернационала в 1953 году.

Саккетта, с другой стороны, как следует из имеющихся данных, рассматривал тезисы Пабло в качестве разочаровывающего, но неизбежного результата развития троцкизма. Его капитуляция открыла путь латиноамериканскому ультрапаблоисту Хуану Посадасу для создания так называемой Троцкистской революционной рабочей партии (Т-РРП) на месте вакуума, оставшегося после РСП, чтобы обманным путем изобразить ее легитимным течением троцкизма в Бразилии.

Т-РРП была создана в 1954 году для защиты «тотального энтризма» в БКП с целью создания «левой» фракции сталинистской бюрократии. Спустя десятилетие паблоисты отказались от этой ложной политики только для того, чтобы в 1963 году выступить в защиту еще более унизительной формы самоликвидации в лейбористском движении Леонела Бризолы, которое Посадас охарактеризовал как «внутренний энтризм», т.е. превращение троцкистских кадров в простых советников буржуазного руководства партии Бризолы.

Борьба против паблоистского ревизионизма, которая оставалась абсолютным приоритетом для установления политической независимости рабочего класса Бразилии, была значительно скомпрометирована предательством американской СРП и латиноамериканских секций Международного Комитета, возглавляемых аргентинцем Науэлем Морено. Утверждая, как и паблоисты, что Кубинская революция доказала, будто социалистическая революция может быть осуществлена в отсутствие марксистской партии и без мобилизации рабочего класса, они объединили свои партии с паблоистским Интернациональным Секретариатом в 1963 году.

Стремясь ликвидировать Международный Комитет Четвертого Интернационала и уничтожить троцкизм как самостоятельное политическое течение, лидер СРП Джозеф Хансен предпринял четырехмесячное журналистское турне по Южной Америке в период с 1962 по 1963 год. Стремясь доказать, что «кубинский пример» подходил всему континенту, который мог стать новым «эпицентром мировой революции», Хансен посетил северо-восточную Бразилию, чтобы взять интервью у лидера Крестьянских лиг (Ligas Camponesas), члена Бразильской социалистической партии Франсиско Жулиана.

Восхваляя реакционные антимарксистские взгляды Жулиана, Хансен писал в статье, опубликованной 15 января в издании СРП The Militant: «Лиги стремятся поднять крестьянское движение на новый политический уровень, чтобы предоставить этой части населения политическое представительство, которое является ее законным правом».

Представляя мелкобуржуазного реформиста Жулиана как бесспорного лидера социалистического движения в Бразилии, он заключил: «Наш лучший способ ответить и помочь им в их борьбе — это активизировать нашу собственную борьбу за социализм. Для этого нам не помешали бы несколько североамериканских жулианов».

Преступная политическая роль, которую сыграли Хансен и СРП, наглядно демонстрируется контрастом между этим подобострастным интервью и редакционной статьей в предыдущем номере Militant.

Сообщая о том, что по прибытии в Сан-Паулу он был встречен «бессрочной всеобщей забастовкой» рабочих в «наиболее промышленно развитом регионе Латинской Америки», лидер СРП ни разу не поднял вопроса ни о необходимости, ни о способности троцкистского движения бороться за лидерство в рабочем движении и вооружать его против явной фашистской угрозы. Более позднее обнаружение со стороны МКЧИ свидетельств о том, что Хансен был тайным агентом ФБР в троцкистском движении, объясняет прямые мотивы его действий, связанных с политическим саботажем.

Но политика Хансена апеллировала к определенным классовым настроениям, которые находили поддержку среди широких слоев мелкой буржуазии и придавали силу паблоистской реакции, что значительно подрывало возможности Четвертого Интернационала по разрешению кризиса пролетарского руководства в последующие десятилетия.

За годы жестоких репрессий военного режима сотни молодых людей и рабочих в Бразилии подверглись пыткам и были убиты, борясь за то, что, по их мнению, было подлинным троцкизмом.

Разрушительная роль паблоизма наиболее полно проявилась во время массовых забастовок рабочих в конце 1970-х годов, которые привели к свержению бразильской диктатуры. В условиях абсолютной деморализации БКП, которая в предыдущий период служила главным инструментом сдерживания рабочей оппозиции, бразильская буржуазия рассчитывала на контрреволюционные услуги ренегатов троцкизма.

От Мариу Педросы до Объединенного Секретариата паблоистов, а также течений мореноистов и ламбертитов, — все они в 1980-х годах послужили политическими акушерами прокапиталистической Партии трудящихся Лулы, которая стабилизировала буржуазное правление в Бразилии после падения диктатуры.

В 60-ю годовщину государственного переворота 1964 года, когда правительство Лулы стремится стереть саму память об этой политической катастрофе, Группа Социалистического Равенства Бразилии обращается к рабочему классу и молодежи с призывом изучать важнейшие уроки переворота. Нельзя позволить, чтобы вас снова предали. Развивающийся кризис глобального капитализма, который влечет за собой крах реакционного буржуазного порядка в Бразилии, должен привести к победе международного социализма.

На этот раз подлинное революционное руководство должно быть построено вовремя; это означает создание бразильской секции МКЧИ!