Прошедшие в субботу федеральные выборы в Австралии стали еще одним свидетельством массовой враждебности в глобальном масштабе к фашиствующему президенту США Дональду Трампу и связанной с ним повестке дня, включающей торговые войны, милитаризм, наступление на демократические права и открытое господство олигархии.

Выборы завершились победой правящей Лейбористской партии и сокрушительным поражением оппозиционной коалиции Либеральной и Национальной партий, представительство которых в парламенте резко сократилось. Подсчет голосов еще продолжается, но лейбористы займут более 86 мест из 150 в нижней палате парламента, что обеспечит им большинство, в то время как коалиция, вероятно, получит менее 45 мест. Лидер либерал-националистов Питер Даттон оказался среди 14 депутатов коалиции, потерявших свои места.

При поддержке «Зеленых» лейбористы, скорее всего, будут контролировать и Сенат — верхнюю палату парламента.

Результат опроверг прогнозы большинства медийных комментаторов и данные опросов, которые предсказывали новый состав парламента без явного большинства и формирование правительства меньшинства лейбористами или коалицией.

Однако австралийские выборы повторили аналогичный сценарий канадских выборов, где Либеральная партия сохранила власть, несмотря на слабые показатели в опросах, в первую очередь из-за оппозиции населения против связей Консервативной партии Канады с Трампом.

Аналогичным образом, фундаментальным изменением в Австралии стал рост народного беспокойства и враждебности к Трампу. Когда он победил на выборах в США в ноябре, опросы показывали, что около 40% населения испытывали тревогу в отношении Трампа.

К середине избирательной кампании в Австралии этот показатель приблизился к 70%, причем респонденты выражали опасения, что развязанная Трампом глобальная торговая война приведет к экономическому кризису, а также были обеспокоены тем, что его милитаристская политика усилит угрозу геополитических конфликтов и войн.

Лейбористы и корпоративные СМИ уже пытаются представить результат как итог мастерской кампании, проведенной премьер-министром Энтони Албанизом.

На самом деле лейбористы вели кампанию «малой мишени», практически не предлагая новых политических инициатив. Те немногие меры, которые они анонсировали, вроде снижение налогов на 5 долларов в неделю, выглядели жалко на фоне самого глубокого за многие десятилетия кризиса стоимости жизни в стране.

Вместе с коалицией лейбористы стремились исключить глобальные потрясения из официальной повестки кампании, абсурдно заявляя, что Австралия «находится в уникальном положении» для преодоления их последствий.

Однако лейбористы сделали кивок в сторону антитрамповских настроений, изображая Даттона как «агрессивную» и «ненадежную» фигуру, которая попытается «американизировать» и без того переживающую кризис систему здравоохранения за счет сокращений и будет непредсказуемой во внешней политике. Все это несмотря на публичное заявление Албаниза о том, что он не будет комментировать действия или слова Трампа.

Кампания коалиции была провальной. Трамп нависал над ней, как злой дух: некоторые комментаторы отмечали, что в гонке участвовали три кандидата — Албаниз, Даттон и Трамп, причем «тень» последнего нанесла коалиции тяжелый урон.

В преддверии выборов Даттон восхвалял Трампа как «крупного мыслителя и мастера сделок». Он заявлял, что благодаря идеологической близости сможет лучше взаимодействовать с Трампом.

Но политика коалиции, отдававшая трампизмом, оказалась крайне непопулярной, и коалиция либо открыто отказывалась, либо тихо свёртывала ее обсуждение. Коалиция отозвала обещание сократить более 40 тысяч государственных должностей, скопированное с сокращений сотен тысяч госслужащих Трампом и Илоном Маском посредством Департамента эффективности правительства (DOGE). Она также отказалась от угроз принудительно заставить госслужащих прекратить работу на дому.

Сообщения СМИ указывали, что коалиция планировала объявить о проведении референдума в духе трампизма по лишению гражданства лиц с двойным гражданством, осужденных за преступления, но этого так и не произошло. Даттон избегал упоминаний о своей программе развития австралийской ядерной энергетики, которая широко ассоциируется с атакой на возобновляемую энергетику и вызвала опасения о возможном производстве ядерного оружия в Австралии.

Эти отступления привели к тому, что кампания коалиции стала бессвязной. Даже когда Даттон попытался дистанцироваться от Трампа, ведущий представитель националистов Джасинта Прайс заявила на митинге в его присутствии, что они вместе «сделают Австралию снова великой».

Народная неприязнь к Трампу пересеклась с углубляющимся кризисом коалиции, который стал очевиден после ее поражения на выборах 2022 года. В 2025 году результат коалиции оказался еще хуже, чем в историческом провале 2022 года. За коалицию проголосовало около 32% голосов избирателей, —худший показатель за всю ее историю, ведущую отсчет с 1940-х годов.

Либералы, городское крыло коалиции и традиционная консервативная партия правящей элиты, теперь практически не представлены в столичных городах. Они получат лишь четыре, возможно, пять мест в Сиднее, самом населенном городе страны, всего три в Мельбурне и ни одного в Тасмании или Аделаиде, столице Южной Австралии.

Независимые, «бирюзовые» (Teal) кандидаты, похоже, укрепили свои позиции в «элитных» округах Сиднея и Мельбурна, которые либералы исторически контролировали до 2022 года. «Бирюзовые» сочетают показную заботу об экологии и политику идентичности с яростной поддержкой прорыночной политики.

Результат подтверждает крах коалиции как партии «широкой церкви» в стане консерваторов. Из-за разгрома либералов региональные националисты, склоняющиеся к правому популизму, получат большее влияние. Те, кого раньше можно было назвать «умеренными» либералами, теперь фактически вне коалиции, в стане «бирюзовых».

Усиление правого крыла в коалиции происходит в условиях массового презрения к ее программе. Не только коалиция, но и другие ультраправые партии, такие как партия «Единая нация» (One Nation), либо получили ничтожный прирост, либо потеряли голоса.

Крах коалиции использовали, чтобы замаскировать тот факт, что уровень поддержки лейбористов остается близким к историческому минимуму.

Доля голосов за лейбористов выросла всего на 2% по сравнению с 2022 годом, когда был зафиксирован худший результат с 1930-х годов. На этих выборах совокупный результат лейбористов и коалиции стал самым низким в истории. Основной тенденцией стал не массовый поворот к лейбористам, а дезинтеграция коалиции.

Помимо кризиса коалиции лейбористы получили поддержку со стороны официальных «левых». «Зеленые» агитировали за коалиционное правительство с лейбористами, которое, как они абсурдно заявляли, откроет «золотую эру» «прогрессивных реформ».

«Зеленые» потеряли как минимум два из четырех мест в нижней палате, а место лидера партии Адама Бандта все еще под угрозой. Партия обвинила в этом систему перераспределения голосов между либералами и лейбористами. Но поскольку «Зеленые» фактически выступали за правительство лейбористов, у избирателей не было причин голосовать за них, а не напрямую за лейбористов. Их упадок также отражает правый крен, который проявился в их поддержке военной политики и отказе от критики лейбористского правительства за пособничество геноциду в Газе.

Псевдо-левые группы плелись в хвосте, призывая голосовать за лейбористов под ложным предлогом, что они «меньшее зло». Корпоративистские профсоюзы скрывали, что за последние три года лейбористы осуществили самое масштабное наступление на уровень жизни рабочего класса за многие десятилетия, и призывали к их переизбранию.

Большая часть корпоративных СМИ присоединилась к этому хору. Выражая интересы правящего класса, они все больше поддерживали лейбористов как партию, наиболее способную избежать нестабильности в случае возникновения правительства меньшинства.

Это сопровождалось постоянными обсуждениями в финансовой прессе необходимости для нового правительства провести масштабные сокращения социальных расходов, чтобы покрыть бюджетный дефицит и увеличить военные расходы. Необходимость для лейбористов начать это наступление на рабочий класс уже стала главной темой официальных дискуссий.

Лейбористы дали понять, что намерены следовать этим курсом. Министр финансов Джим Чалмерс заявил, что «производительность» — кодовое слово для усиления эксплуатации рабочего класса — станет главным приоритетом правительства. Ожидается, что в ближайшие недели Албаниз встретится с Трампом, чтобы углубить вовлеченность Австралии в военное наступление США против Китая, что было центральным направлением политики лейбористов в первый срок их правления.

Несмотря на искусственную шумиху в СМИ, это правительство находится на пути к столкновению с рабочим классом. Если широкие слои населения питали иллюзии, что отказ от Даттона и коалиции может избавить их от масштабных атак на социальные условия и усиления милитаризма, их ждет жестокое разочарование.

Это подчеркивает критическую важность кампании, которую ведет Партия Социалистического Равенства (ПСР). В противовес ложной теории «меньшего зла», продвигаемой «Зелеными» и псевдо-левыми, ПСР разоблачала провоенную и прокорпоративную программу лейбористов и коалиции. Отвергая миф об «австралийской исключительности», партия разъясняла, что развитие страны будет определяться глубочайшим кризисом глобального капитализма со времен 1930-х годов.

И мы настаивали, что решающей задачей является построение ПСР как революционного руководства рабочего класса для грядущих массовых социальных битв. Эта задача сейчас как никогда остро стоит на повестке дня.