Элизабет Циммерманн-Модлер посвятила всю свою взрослую жизнь построению лучшего, социалистического общества. В 1975 году, в возрасте 19 лет, она вступила в немецкую секцию Международного Комитета Четвертого Интернационала (МКЧИ) и оставалась активным и ведущим членом партии до конца своей жизни. 28 ноября она скончалась в результате трагического несчастного случая в своей квартире в Дуйсбурге.
Ее товарищи в Германии и по всему миру будут помнить «Элли», как все ее называли, за неутомимую энергию, с которой она отстаивала марксизм среди рабочих и членов партии, за твердость принципов и человеческое тепло. Десятки соболезнований, полученных Партией Социалистического Равенства (ПСР) со всего мира, выражают именно это.
«Для Элли борьба за построение МКЧИ как мировой партии социалистической революции была альфой и омегой. Она была образцовым товарищем и воплощала социалистический интернационализм во всем, что делала», — пишет Крис Марсден, национальный секретарь британской ПСР.
Другие письма говорят: «Она проявляла огромную энергию и серьезность, посвятив свою жизнь построению революционной партии, нашей международной партии, которая приведет рабочий класс к власти и свергнет капиталистическую систему». «Она глубоко переживала за условия жизни рабочего класса, что отражалось во многих ее статьях». И: «Она всегда была готова к обширным дискуссиям с членами партии, интенсивно работала над прояснением фундаментальных вопросов программы и перспективы и обменом опытом. Она принадлежала к тому поколению, которое считало себя не просто частью национальной секции, а частью мировой партии».
Элли была не только борцом за социализм в трудный период; ее жизнь также была отражением этого периода. Многие из тех, кто когда-то шел рядом с ней, не выдержали политического давления, с которым столкнулись. Элли выстояла, потому что, опираясь на историю МКЧИ, она постоянно стремилась к наиболее точному марксистскому пониманию объективного кризиса капитализма, который лежал в основе политических изменений последних 50 лет.
1956–1974 — Детство и юность
Элли росла не «на солнечной стороне» жизни. Ее детство и юность прошли в тени незаживших ран, которые преступления и война нацистов оставили глубоко в сознании немецкого общества и в семьях, а также отупляющей, отсталой культурой эпохи Аденауэра.
Когда Элли родилась 10 ноября 1956 года, ее матери, Герде Шмидт, было всего 17 лет. Она была родом из Райхенберга (ныне в Чехии), в шестилетнем возрасте пережила изгнание на Запад в 1945 году, а затем выросла в Нюрнберге. Отец Герды служил в Вермахте с 1939 по 1945 год и, как позже сообщала Элли, «никогда не рассказывал о своих, без сомнения, травматических переживаниях в это время, — ни о том, что он делал с другими, ни о том, что пережил сам».
Элли встретила своего биологического отца, католического священника и учителя религии своей гораздо более молодой матери, только когда ей было 16. У нее так никогда и не сложились с ним отношения. Он отказался признать ее своим ребенком и пытался заставить Герду сделать аборт, что в то время было совершенно незаконно. Герда отказалась, но должна была покинуть Нюрнберг, «чтобы не опозорить семью». Она продолжила обучение на учителя в Бад-Райхенхалле и Вюрцбурге и отдала новорожденную Элли в приемную семью в Зальцбурге, где та провела свои первые четыре года вместе с тремя другими приемными детьми. Мать навещала ее каждые выходные.
Еще три года Элли провела с бабушкой и дедушкой в Нюрнберге в маленькой двухкомнатной квартире. Только в 1964 году, после того как ее мать вышла замуж за другого мужчину и в том же году родила ее сводного брата Петера, маленькая семья наконец-то взяла Элли к себе. Поскольку ее отец постоянно менял работу, чтобы улучшить свое положение, семья часто переезжала. Во время штутгартского периода (около 1968–69) Элли перенесла операцию на позвоночнике из-за сколиоза. Эта болезнь причиняла 12-летней девочке сильную боль и страдания, — ей пришлось долго находиться в больнице во время операции и шесть месяцев лежать плашмя, закованной в гипс. Несмотря на длительные пропуски занятий в школе, любознательный и умный ребенок не остался на второй год.
В 1971 году семья переехала во Франкфурт, где Элли, помимо посещения школы, работала помощницей медсестры в больнице. Она начала чувствовать себя в городе как дома и заводить друзей. Но семья снова переехала, на этот раз в крошечную деревню Михельбах (всего 200 жителей) в регионе Хинтертаунус, которая почти не имела контактов с внешним миром — в то время не было ни интернета, ни социальных сетей, — и даже не имела общественного транспорта. Для Элли это было «катастрофой».
Несмотря на это, она начала интересоваться политическими вопросами. Она прочитала пьесу Рольфа Хоххута Наместник о сотрудничестве Ватикана с нацистами и перестала ходить в церковь. Вместе с матерью она смотрела фильмы Райнера Вернера Фассбиндера, которые поднимали болезненные вопросы послевоенного периода.
1975 — Вступление в Союз социалистических рабочих
В возрасте 18 лет Элли, по собственному желанию, переехала во Франкфурт, чтобы сдать там экзамены на получение абитура (аттестата зрелости, дающего право на поступление в университет). В том же году социал-демократическое правительство (СДПГ) под руководством Вилли Брандта снизило возраст совершеннолетия с 21 до 18 лет. Элли «была в восторге, что сбежала от одиночества и изоляции Хинтертаунуса».
Она переехала в город, в котором бурлила политика. Наравне с Берлином Франкфурт был центром студенческого восстания, которое вывело сотни тысяч людей на улицы в 1967–68 годах. Но когда Элли переехала во Франкфурт, студенческое движение уже находилось в стадии распада. Огромная волна рабочих выступлений, начавшаяся в 1968 году во Франции и распространившаяся на Германию, Великобританию и большую часть Европы, подорвала мелкобуржуазное протестное движение.
Часть студенческой молодежи ориентировалась на СДПГ и карабкалась по карьерной лестнице вплоть до высших правительственных постов. Другие обратились к сталинистской Германской коммунистической партии (DKP) или маоизму и присоединились к так называемым К-группам. Небольшое меньшинство встало на путь индивидуального террора, убивало ведущих политиков и бизнес-лидеров и давало правящему классу повод для неистового наращивания вооружений.
В университетах распространились антимарксистские теории постмодернизма. Экологические и гендерные вопросы вытеснили социал-демократическую и сталинистскую демагогию, которая ранее хотя бы в крайне искаженной и деформированной форме была связана с социализмом и пролетарской классовой борьбой. В том же году, когда Элли переехала во Франкфурт, был основан Немецкий союз охраны природы и окружающей среды (BUND). Пять лет спустя была основана партия «Зелёных». В 1985 году бывший «уличный боец», а позже министр иностранных дел Германии Йошка Фишер вошел в правительство земли Гессен в качестве первого министра от «Зелёных».
Элли была одной из немногих в своем поколении, кто не позволил увлечь себя этому повороту вовнутрь, отказу от классовой борьбы в пользу якобы надклассовых «человеческих вопросов» и отказу от рабочего класса в пользу собственной карьеры. В 1975 году она впервые познакомилась с Союзом социалистических рабочих (Bund Sozialistischer Arbeiter — BSA), как тогда называлась немецкая секция МКЧИ, и спустя короткое время стала членом партии.
Это был самый важный шаг в ее жизни. Столкнувшись с многочисленными сталинистскими, левореформистскими и мелкобуржуазными протестными и экологическими группами, действовавшими во Франкфурте в то время, Элли сознательно решила присоединиться к усилиям по построению марксистской партии рабочего класса. Она не сомневалась в этом решении до конца своей жизни и никогда не жалела о нем.
BSA был единственной партией, которая стояла за ортодоксальный марксизм, за позицию, которую защищал Лев Троцкий против Сталина, а именно, что внутренние противоречия мирового капитализма неизбежно ведут к революционным кризисам, которые вновь и вновь ставят человечество перед альтернативой: социализм или варварство, — и что преодоление кризиса человечества зависит от построения революционного руководства в рабочем классе.
Элли впервые столкнулась с BSA 1 мая 1975 года, когда Хельмут Аренс, один из основателей партии, продал ей экземпляр партийной газеты Der Funke (Искра). Всего через неделю она поехала в Эссен и приняла участие в общенациональной демонстрации и митинге BSA против безработицы и за построение троцкистской партии, в котором участвовало несколько сотен рабочих и молодежи.
После этого Элли регулярно посещала собрания и «марксистские учебные кружки» в молодежном центре Франкфурт-Митте, участвовала в продаже и наращивании тиража партийной газеты.
Взгляд на первый номер Der Funke, который Элли купила и прочитала 1 мая 1975 года, дает образец политической перспективы, сознательным приверженцем которой она стала. Интернационализм BSA, его ориентация на рабочий класс, его враждебность паблоизму и сталинизму и его стремление построить революционную партию в рабочем классе и среди молодежи находят четкое выражение на 12 страницах газеты.
Номер содержал большой репортаж под заголовком «Рабочие Фольксвагена хотят бороться!»; статьи о классовой борьбе в Португалии, Индокитае, Ливане и Италии; призыв «Мы требуем права на труд и учебу!» по поводу демонстрации BSA 8 мая; речь Льва Троцкого 1924 года к 35-летию Первомая; первую часть серии «Псевдосоциализм DKP [послевоенной Германской коммунистической партии]»; пятую часть обсуждения серии книг Троцкизм против ревизионизма под заголовком «Пабло о “самореформе бюрократии”»; полемику против паблоистской группы GIM [Международная марксистская группа] и Спартакистской лиги; а также рекламу еженедельных собраний и марксистских учебных кружков Союза социалистической молодежи в 21 городе и районе.
1976–1985: Принятие на себя руководящих обязанностей в BSA
Элли целиком и полностью погрузилась в политическую деятельность. Она продавала Der Funke, а с сентября 1976 года Neue Arbeiterpresse (Новая рабочая пресса) у проходных заводов, в школах и университетах, в центре города и во время обходов от двери к двери в рабочих районах, ведя обсуждения с сотнями, даже тысячами представителей рабочих и молодежи.
«Параллельно» она работала, чтобы зарабатывать на жизнь, сдала абитур в гимназии Мустершуле во Франкфурте и начала обучение в коммерческом колледже. В 1976 году она вышла замуж за Вольфганга Циммерманна, который уже некоторое время был членом BSA. Брак не продержался долго; к 1977 году их пути разошлись.
Элли работала теперь почти как освобожденный работник на BSA и вскоре была избрана в руководство партии. Она принимала участие почти во всех «Евромаршах», организованных МКЧИ между 1977 и 1983 годами. Она даже пожертвовала своим профессиональным обучением ради этих изнурительных кампаний.
Евромарши, инициированные британской Революционной рабочей партией (РРП — Workers Revolutionary Party), опирались на оппортунистическую концепцию. Они апеллировали к реформистским и сталинистским аппаратам и были призваны впечатлить националистические режимы на Ближнем Востоке, с которыми РРП выстраивала тесные отношения за спиной остальных секций МКЧИ. Однако большинство участников не знали об этом. Как и Элли, они приветствовали возможность дискуссий с рабочими в других европейских странах и шанс установить контакты и наладить дружественные отношения с международными товарищами. Некоторые товарищи, которые прислали соболезнования по поводу ее гибели, знали Элли еще с тех пор.
В Германии Элли играла важную роль в борьбе среди сталелитейщиков. Когда они бастовали шесть недель зимой 1978–79 годов за 35-часовую рабочую неделю, Элли была на пикетах с утра до ночи, несмотря на мороз, продавала Neue Arbeiterpresse, и быстро завоевала доверие сталелитейщиков, ведя с ними многочасовые дискуссии. Однажды рабочие провели для нее экскурсию по сталелитейному заводу, чтобы с гордостью показать его.
В этот период Элли также поручали сложные задачи. В Париже она участвовала в мероприятиях и кампаниях в связи с показом фильма От царя к Ленину. Также ей было поручено создать местное отделение партии в Сааре, где она должна была найти и работу, и жилье.
Сталелитейная и угольная промышленность, промышленный хребет Саара, в то время систематически уничтожалась, что вызывало ожесточенное сопротивление рабочих. Тогдашний лидер земельной СДПГ и мэр Саарбрюккена Оскар Лафонтен внимательно следил за репортажами Neue Arbeiterpresse. Лафонтен сыграл ключевую роль в нейтрализации сопротивления рабочих против уничтожения рабочих мест. В 1985 году он стал премьер-министром Саара и, благодаря своим хорошим отношениям с профсоюзом IG Metall, обеспечил беспрепятственное закрытие сталелитейной промышленности. Сталелитейный завод в Фёльклингене, основанный в 1873 году, на проходной которого Элли продала множество экземпляров Neue Arbeiterpresse, сегодня является промышленным памятником. Лафонтен позже стал национальным председателем СДПГ, федеральным министром финансов и соучредителем Левой партии (Die Linke), а затем Союза Сары Вагенкнехт (BSW).
Элли также участвовала в работе нескольких международных школ в марксистском центре РРП в Парвиче (Дербишир, Великобритания). Здесь она завела дружбу с товарищами со всего мира.
Она регулярно выступала на ежегодных собраниях BSA, проводимых в годовщину убийства Льва Троцкого. Она выступала по поводу расследования Безопасность и Четвертый Интернационал и осуждала предательское убийство Тома Хенегана, молодого лидера Рабочей лиги (США), который был застрелен наемными убийцами в Нью-Йорке в 1977 году. Убийство должно было запугать членов Рабочей лиги с целью остановить дальнейшие расследования. Но, как сказала Элли, «никакие попытки запугивания не могли остановить кампанию Безопасность и Четвертый Интернационал».
В начале 1980-х годов «двойное решение НАТО» о ядерном перевооружении вызвало массовые протесты по всей Западной Германии. 10 октября 1981 года 300 000 человек вышли на демонстрацию в Бонне, тогдашней столице ФРГ, против опасности войны. Пасхальные марши против перевооружения собирали большие толпы. BSA выступал против буржуазного пацифизма и разъяснял: «Тот, кто хочет разоружения, должен бороться за свержение капитализма, потому что причина войны — капиталистическая система прибыли».
Но рядовые члены профсоюзов, сталинистская КПГ и ее молодежная организация SDAJ делали все возможное, вместе с социал-демократами и церковными группами, чтобы заставить BSA замолчать. У них это не получилось. В такой враждебной обстановке Элли, как написал свидетель тех времен, проявила себя «твердой как скала».
В феврале 1984 года Элли председательствовала на собрании BSA в защиту иностранных рабочих против корпорации Mannesmann. В Дуйсбурге-Хюттенхайме компания предлагала иностранным рабочим «выходные пособия», если они «добровольно» откажутся от работы и покинут страну. «Мы ведем эту кампанию не по гуманитарным соображениям, — заявила Элли на собрании, — а как призыв к борьбе против массового уничтожения рабочих мест и против депортационных мер работодателей и реакционного правительства Коля».
Она также направила свою критику прямо в адрес заводских советов (Betriebsräte) и профсоюзных бюрократов из IG Metall, которые отказывались предупреждать и поддерживать турецких рабочих в борьбе за рабочие места. Элли назвала такое поведение «огромным ударом по рабочему классу в целом, потому что оно способствует расколу и, следовательно, ослабляет его. Основой этого предательства является оппортунистическая позиция этих лидеров, которые приспосабливаются к капитализму и к тому, что возможно в данной системе». Эти слова не потеряли своей актуальности и по сей день.
18 июня 1983 года, во время кампании по продаже Neue Arbeiterpresse, Элли встретила своего будущего мужа, Петера Модлера, сталелитейщика и цехового старосту на заводе корпорации Thyssen. Он стал любовью и опорой Элли и с тех пор всегда предлагал ей надежное убежище в трудных ситуациях.
1985–1986 — Политическое и теоретическое перевооружение МКЧИ
Оппортунистическое перерождение британской РРП все больше оказывало давление на BSA в 1970-х и 1980-х годах. Евромарши были лишь одной из форм, с помощью которых РРП пыталась толкать немецкую секцию в оппортунистическом направлении. Это привело к интенсивным политическим и организационным кризисам и почти уничтожило секцию.
Британская секция и ее лидер Джерри Хили пользовались огромным политическим авторитетом в BSA. Этот авторитет базировался на борьбе, которую Хили вел против паблоистского ревизионизма в 1960-х годах, и на роли, которую он сыграл в основании BSA в 1971 году. Но в течение 1970-х годов Хили и руководство РРП стали все больше склоняться к паблоистскому курсу, против которого они ранее выступали. Хили наладил оппортунистические отношения с политиками Лейбористской партии, сталинистами, профсоюзными лидерами и буржуазно-националистическими движениями на Ближнем Востоке и оказывал давление на BSA, чтобы немецкая секция следовала его примеру.
BSA сопротивлялся, но политически он был слишком неопытен, чтобы понять масштабы оппортунизма Хили и бороться с ним политически и теоретически. Эту задачу взяла на себя Рабочая лига в США, которая в 1982 и 1984 годах под руководством Дэвида Норта представила всестороннюю критику теоретических позиций Хили и оппортунистического перерождения РРП. Хили подавил обсуждение этой критики в МКЧИ, угрожая Рабочей лиге исключением и пытаясь изолировать ее.
Эта изоляция была прорвана, когда под давлением собственного кризиса РРП раскололась в 1985 году, и критика Рабочей лиги стала доступной для дискуссий среди всех секций МКЧИ. BSA единогласно поддержал критику, встал на защиту МКЧИ от нападок ренегатов из РРП и начал систематически просвещать своих членов по поводу истории МКЧИ и уроков раскола.
Годы после разрыва с РРП стали периодом интенсивного изучения истории и международного обсуждения для всего МКЧИ, на основе чего мировая партия была политически и теоретически перевооружена и сделала большой шаг вперед.
Несмотря на свое огромное уважение к Джерри Хили, Элли не колеблясь встала на сторону интернационализма и МКЧИ. Она изучала документы раскола и усваивала его уроки. Всякий раз, когда у нее была возможность, Элли участвовала в кампаниях, школах и съездах в Германии, Великобритании, США и даже Австралии, и помогала этим секциям в политическом просвещении. Она терпеливо излагала сложные вопросы, особенно для партийной молодежи. На международных конференциях она также часто помогала в качестве переводчика.
«Тот факт, что Четвертый Интернационал выжил, что он существует и борется, является доказательством правильности его программы и политической силы его принципов», — так Элли подвела итоги уроков раскола 16 октября 1988 года на собрании, посвященном 50-летию основания Четвертого Интернационала.
Она установила особенно тесные контакты с британскими товарищами, которые во время раскола с РРП поддержали МКЧИ и основали нынешнюю Партию Социалистического Равенства в Великобритании. BSA и новая британская секция проводили совместные летние школы и кампании по выборам в Европарламент. «Элли постоянно присутствовала, пока мы коллективно прорабатывали уроки раскола и возобновляли и развивали единую историческую и интернациональную политическую перспективу троцкизма, от которой РРП отошла и которую стремилась искоренить», — пишет Крис Марсден в своем соболезновании.
1987–88 — Борьба на сталелитейном заводе Krupp в Райнхаузене и в качестве цехового старосты в Siemens
Разрыв с РРП снял политическое давление в направлении приспособления к профсоюзной бюрократии. В своей перспективной резолюции 1988 года «Мировой капиталистический кризис и задачи Четвертого Интернационала» МКЧИ проанализировал изменения в мировой экономике, лежавшие в основе кризиса РРП. Обширная резолюция показала, что глобализация — беспрецедентная интеграция мирового рынка и интернационализация производства — подорвала жизнеспособность всех национальных программ.
Это касалось как «социализма в отдельно взятой стране» сталинистов, которые в последующие годы ликвидировали общественную собственность в Восточной Европе, Советском Союзе и Китае, так и социального реформизма профсоюзов и социал-демократии. Больше невозможно было успешно вести переговоры о социальных компромиссах на национальном уровне, когда глобальные корпорации могли без особых затрат переносить производство в другие страны.
Профсоюзы ответили на это, превратившись в соуправляющих и индустриальную полицию на службе корпораций. Они обеспечивали «конкурентоспособность» компаний, сами составляли планы сокращения затрат и навязывали их рабочей силе. За это они щедро вознаграждались менеджментом.
Зимой 1987–88 годов в Дуйсбурге, где жила Элли, вспыхнула последняя крупная экономическая борьба перед объединением Германии. Корпорация Krupp объявила о закрытии сталелитейного завода в районе Райнхаузен, где оставалось 6300 из прежних 16 000 рабочих, и встретила ожесточенное сопротивление. Борьба длилась 164 дня и закончилась горьким поражением.
BSA систематически разоблачал предательскую роль профсоюза IG Metall. В то время как местные функционеры, поддерживаемые сталинистской ГКП, маоистской МЛПГ и другими псевдо-левыми, использовали радикальную риторику, правление IG Metall во Франкфурте согласилось на уничтожение 35 000 рабочих мест в немецкой сталелитейной промышленности. BSA опубликовал секретное соглашение. При посредничестве социал-демократического премьер-министра земли Гессен, а впоследствии федерального президента Йоханнеса Рау, борьба в Райнхаузене была, в конечном итоге, задушена.
Хотя днем ей приходилось работать, Элли с головой ушла в усилия по предупреждению сталелитейщиков об этом предательстве. Она продавала Neue Arbeiterpresse у ворот завода, на улицах и в жилых районах и принимала участие в их собраниях. «С первой до последней минуты любого задания она была политически сосредоточена и обсуждала политические вопросы, поставленные на карту в борьбе за рабочие места, предательскую роль IG Metall, социал-демократии, сталинизма и МЛПГ на самом высоком политическом уровне», — пишет товарищ, который тесно сотрудничал с ней в то время.
После раскола с РРП Элли устроилась на работу клерком в Siemens в Дюссельдорфе, где она проработала 35 лет до выхода на пенсию, несмотря на продолжающиеся проблемы со спиной. Там ее вскоре избрали цеховым старостой и в этом качестве она вмешивалась в работу IG Metall с точки зрения поддержки перспектив BSA. На собраниях делегатов IG Metall она последовательно выступала против лжи и уловок профсоюзных бюрократов.
Так, в июне 1989 года она предостерегала от проекта «единого европейского рынка», поддерживаемого бюрократией. Она назвала единый рынок «инструментом самых могущественных европейских корпораций для ведения торговой войны против их американских и японских соперников на мировом рынке и для классовой войны против рабочего класса в каждой отдельной стране». Нельзя «допустить, чтобы рабочие коллективы одной и той же компании в разных странах, на разных заводах или в разных отделах были натравлены друг на друга».
В сентябре 1990 года она попыталась внести срочное предложение на собрании IG Metall в Дюссельдорфе в защиту Ирака от агрессии США, что привело бюрократов в ярость.
В марте 1992 года Элли выступила в Дюссельдорфе против сдерживания роста заработной платы, согласованного IG Metall в рамках реставрации капитализма в бывшей Германской Демократической Республике. В смелой речи она возложила ответственность на все правление IG Metall и атаковала его поддержку массовых сокращений в восточной Германии. «В частности, необходимо отвергнуть тесное сотрудничество профсоюзных лидеров, приватизационного агентства Treuhand и правительства Коля в закрытии заводов и организации массовых увольнений в восточной Германии», — заявила она.
1989–2019 — Основание ПСР и развитие МСВС
Когда осенью 1989 года в ГДР вспыхнули массовые протесты против режима Хонеккера, BSA энергично вмешался, впервые получив возможность переправить свои листовки через границу с ГДР. BSA поддерживал оппозицию сталинистскому режиму, но решительно выступал против реставрации капитализма и воссоединения на капиталистической основе. После падения Берлинской стены BSA продал десятки тысяч экземпляров Neue Arbeiterpresse и книг Троцкого и выдвинул своих собственных кандидатов на последних выборах в Народную палату ГДР в марте 1990 года.
Элли могла лишь ограниченно участвовать в этой политической интервенции из-за своей работы в компании Siemens. В 1991 году она поддержала Ханне Левин, восточногерманскую работницу, которая, будучи матерью-одиночкой с двумя детьми, один из которых был тяжелобольным инвалидом, была уволена по политическим мотивам в упрощенном порядке. В сентябре 1991 года Элли доложила об этом случае на собрании делегатов IG Metall в Дюссельдорфе, распространяя листовки и собирая подписи в поддержку Ханне.
Социал-демократы, сталинисты и профсоюзная бюрократия отреагировали на крах ГДР и упразднение Советского Союза дальнейшим сдвигом вправо. Они поддержали буржуазную пропаганду о том, что социализм потерпел неудачу. Псевдо-троцкистские группы, такие как паблоистская GIM, самораспустились, войдя в ПДС, преемницу государственной сталинистской партии ГДР СЕПГ, а позже — в Левую партию, которая объявила капитализм безальтернативным и поддержала капиталистическую реставрацию.
МКЧИ был единственной политической силой, которая выступала против этого ренегатства и сделала тот политический вывод, что новая революционная партия не возникнет из обломков старых, политически обанкротившихся организаций, а только путем сплочения передовых рабочих вокруг программы Четвертого Интернационала. Задача заключалась уже не в том, чтобы использовать тактические инициативы для разоблачения реформистских лидеров, а в том, чтобы создать новую, международную партию, с помощью которой рабочий класс мог бы вмешиваться в политическую жизнь как самостоятельная сила.
Во второй половине 1990-х годов секции МКЧИ, ранее называвшие себя «лигами», преобразовались в партии. В 1998 году они прекратили выпуск своих национальных печатных газет, и МКЧИ начал ежедневную публикацию Мирового Социалистического Веб Сайта.
Элли играла важную роль в этой работе. В 1997 году она была избрана в руководящий орган новой партии, в котором работала до 2024 года. Несколько раз она была кандидатом партии на европейских, федеральных и земельных выборах в Северном Рейне-Вестфалии. В этом качестве она появлялась в телевизионных предвыборных программах и публичных дискуссиях. Она также энергично участвовала в сборе многих тысяч подписей, необходимых для регистрации кандидатов партии в бюллетенях.
Освободившись от физически тяжелого бремени продажи газет, Элли написала более 300 статей для МСВС. Она освещала социальные условия рабочего класса, низкие зарплаты, безработицу, бедность и бездомность, а также нападки на беженцев и мигрантов. Другой ее темой были проблемы, с которыми сталкиваются сталелитейщики и металлисты в Рурском регионе. Элли шла на личные риски, когда речь шла о разоблачении скандалов ее собственной компании Siemens и сотрудничества IG Metall с руководством. Здесь особенно отчетливо проявлялись ее стойкость и смелость.
В 2004 году она осудила резкое сокращение заработной платы, которое Siemens навязал своим рабочим, угрожая перевести тысячи рабочих мест в Восточную Европу. «Роль профсоюзных функционеров заключается в том, чтобы транслировать и навязывать шантаж менеджмента рядовым рабочим. Ни в какой момент они не были готовы организовать совместную борьбу вместе с рабочими в Венгрии и других восточноевропейских странах».
А в октябре 2015 года, когда Siemens начал сокращение рабочих мест и новую программу жесткой экономии, чтобы ликвидировать более тысячи должностей, снизить зарплаты и ввести всеобъемлющую «гибкость» рабочего времени, она написала: «Теперь становятся очевидными последствия так называемого “примирения интересов”, которое подписал центральный заводской совет Siemens».
Она беспощадно разоблачала классовый коллаборационизм профсоюзного аппарата: «IG Metall и заводской совет утверждают, что в ходе долгих и жестких переговоров им почти наполовину удалось сократить планируемое уничтожение рабочих мест, и что это большой успех. Но это обычная показуха, следующая заранее согласованному ритуалу. Сначала корпорация объявляет о высоких цифрах увольнений по согласованию с заводским советом; затем следуют несколько совершенно безобидных профсоюзных протестов; и, наконец, заводской совет соглашается на несколько меньший уровень сокращений и празднует это как большой успех».
Снова и снова она делала вывод: «Тем более необходима международная социалистическая перспектива для защиты рабочих мест, будь то в Siemens, Volkswagen или Bombardier, если назвать лишь некоторые из международных корпораций, которые недавно объявили о массовых сокращениях рабочих мест».
Элли знала о роли, которую сыграли Siemens и другие немецкие корпорации, такие как Krupp, Thyssen, IG Farben, Volkswagen, Daimler-Benz, группа Quandt и Deutsche Bank, в приходе к власти гитлеровского фашизма и его преступлениях. Она снова и снова писала об отказе немецких судов свести счеты с преступлениями нацизма.
В январе 2010 года, по поводу суда над Иваном Демьянюком, бывшим охранником СС в концлагере Собибор, она писала: «Многие из тех, кто больше всего ответственен за нацистские преступления, и большинство их пособников так и не были привлечены к суду и ответственности в Федеративной Республике». Она продолжила:
Историки оценивают, что около 170 000 человек были причастны к убийствам, совершенным нацистской Германией. Только 6 500 виновных были осуждены в послевоенной Германии и часто получали только очень низкие штрафы. Многие из тех, кто работал в судебной системе, разведке и полиции нацистской Германии, не только не были привлечены к ответственности, но беспрепятственно продолжили свою карьеру на руководящих должностях в послевоенной Германии.
Элли неоднократно возвращалась к неспособности Федеративной Республики разобраться с этим вопросом, пролив также свет по поводу случая бывшего обергруппенфюрера СС Хартмана Лаутербахера, которого после войны разведка ФРГ (БНД) использовала в качестве агента в течение 13 лет.
Она также писала о военных преступлениях войск СС и гитлеровской армии, Вермахта, в Греции (Дистомо, Кефалиния) и Италии (Марцаботто). Она предостерегала от иллюзии относительно того, «что при нынешних социальных условиях выжившим после этих преступлений будет предоставлено подлинное правосудие (насколько это вообще возможно), и что они действительно получат компенсацию за причиненный им вред и страдания». Она добавила:
Подлинное сведение счетов с преступлениями немецкого нацизма и подлинное примирение с жертвами этих преступлений возможны только через совместную международную борьбу рабочего класса за преодоление капитализма. В конце Второй мировой войны у немецкого и европейского рабочего класса была отобрана возможность рассчитаться с фашистами совместными усилиями союзников и сталинистов, которые сделали все возможное, чтобы спасти полностью дискредитированный буржуазный порядок.
С равной решительностью она разоблачала новые преступления и их социальные последствия. Она снова и снова писала о катастрофических наводнениях в долине реки Ар, во время которых можно было спасти многие жизни. «Остаются лишь гнев и горечь перед лицом политиков, которые так катастрофически провалились и тем не менее до сих пор вызывающе отрицают это», — писала она.
Ее защита беженцев и мигрантов и неприятие депортаций и правого экстремизма сегодня звучат пророчески. Она неоднократно возвращалась к этой теме, которая была ей особенно близка. Она писала об атаках и поджогах правых экстремистов, о расистском полицейском насилии и о новых жестоких законах об убежище и иммиграции.
В марте 2002 года она вместе с Ульрихом Риппертом составила воззвание «Ксенофобы в правительстве», направленное против нового закона об иммиграции правительства Шрёдера-Фишера. В нем говорилось: «Характер правительства всегда наиболее ясно проявляется в его обращении с самыми слабыми в социальном отношении членами общества». Принятие закона было серьезным предупреждением: «Острота и агрессивность, с которыми ведется атака на социальные и политические права иностранцев, также направлены против получателей социальных пособий, безработных и подавляющего большинства трудящихся».
Даже в этот период Элли участвовала в многочисленных конференциях, школах и съездах других секций, включая съезд британской ПСР в Шеффилде в 2016 году и съезд американской ПСР в Мичигане в 2018 году. Для молодого поколения, как говорится в одном соболезновании, она была «одним из “лиц” [международного] движения».
Последние годы
Осенью 2020 года Элизабет Циммерманн вышла на пенсию, но она недолго могла наслаждаться заслуженным отдыхом. Всего через два года у нее случился серьезный инсульт. С тех пор она боролась с высоким кровяным давлением, острыми нарушениями сна и проблемами с сердцем и должна была постоянно принимать сильнодействующие лекарства. Также в этот период умерла ее мать, о которой Элли написала длинный некролог.
Тем не менее Элли продолжала навещать товарищей, даже на больших расстояниях, и участвовать в партийных демонстрациях и собраниях. В последний раз она была в Берлине 19 ноября, чтобы послушать лекцию Дэвида Норта «Куда идет Америка?» в Университете имени Гумбольдта.
Трагическая и слишком ранняя смерть Элли лишила ПСР, МКЧИ и рабочий класс драгоценного кадра. Элизабет Циммерманн-Модлер была одной из немногих в своем поколении, кто, несмотря на большое политическое и идеологическое давление, сознательно решил посвятить свою жизнь служению рабочему классу. Она понимала, что это требует построения международной троцкистской партии, и она оставалась верной этому пути более 50 лет.
Жизнь Элли олицетворяет лучшее в рабочем классе и является частью истории нашего собственного движения. Примечательно, какую силу, выносливость и непоколебимую верность она привнесла в построение Международного Комитета Четвертого Интернационала. За это она войдет в историю как борец за подлинное освобождение международного рабочего класса.