Это открытое письмо — ответ на несколько резких критических замечаний в адрес Socialism AI («Социализм-ИИ»), размещенных профессором Тони Уильямсом в разделе комментариев Мирового Социалистического Веб Сайта.
Профессор Уильямс, хорошо известный и уважаемый за свою работу в области истории кино, давно является читателем МСВС. Мы считаем, что публичный ответ оправдан, поскольку отвержение профессором Уильямсом Socialism AI отражает взгляды и заблуждения, широко распространенные среди ученых и деятелей искусства.
***
Дорогой профессор Уильямс,
Я и другие товарищи из редакционной коллегии МСВС прочитали критические замечания, которые вы разместили, выступая против запуска Socialism AI. МСВС не подавляет критические высказывания в адрес своей политики, которые сформулированы добросовестным образом.
Поскольку вы давний читатель и сторонник МСВС, мы ценим вашу обеспокоенность, выраженную по поводу искусственного (а, точнее, расширенного) интеллекта в связи с ущербом для окружающей среды, психического здоровья и качества публичного дискурса. Это говорит о деструктивных способах, благодаря которым капитализм злоупотребляет технологиями. Но именно по этой причине важно тщательно изучать то, что разрабатывается, как это уже используется и какие возможности это открывает для образования и организации рабочего класса, прежде чем безоговорочно осуждать это.
Одна из центральных трудностей в вашей аргументации заключается в том, что она не затрагивает ключевой вопрос, поставленный Socialism AI: как этот новый инструмент расширенного интеллекта может помочь рабочим и молодежи получить доступ, понять и использовать накопленный теоретический и исторический опыт марксистского движения? Рабочие сталкиваются сегодня с необычайно сложным миром, — пораженным войнами, экономическим крахом, климатической катастрофой, авторитаризмом, — и это происходит после десятилетий, в течение которых серьезное образование, исторические знания и критическое мышление подвергались систематическому разрушению.
В Соединенных Штатах первый год режима Трампа, который привел на верхушку власти преступные отбросы правящего класса, обнажил политическое и интеллектуальное банкротство не только Демократической партии, но и мелкобуржуазных тенденций и организаций, которые вращаются вокруг нее. Десятилетиями эти рыцари протестной политики вели войну против марксизма, особенно изнутри академической среды. Но они парализованы и бессильны перед лицом открытого возникновения серьезной фашистской угрозы. Жалкое паломничество Зохрана Мамдани в Белый дом, где он солидаризовался с Дональдом Трампом, стало примером полной ничтожности американского псевдо-левого движения.
В этих условиях запуск Socialism AI, который может помочь рабочим в любое время дня, в любой части мира изучать марксистско-троцкистскую теорию и политику, прояснять концепции, связывать прошлую борьбу с текущими событиями и делать это интерактивно и на доступном языке, не является маргинальным техническим курьезом. Это исторический прогресс в средствах социалистического образования. Он открывает возможность разорвать мертвую хватку правящего класса над необычайно мощной новой технологией, адаптируя ее, насколько это возможно, к интересам рабочего класса.
Существует давний исторический прецедент для понимания реакции МКЧИ на появление искусственного интеллекта. В последней трети XIX века развитие газет массового тиража, ставшее возможным благодаря достижениям в технологиях, преобразовавших промышленное производство, связь и транспорт, оказало глубокое влияние на формирование массового сознания. Продвижение «желтой журналистики» предназначалось правящими классами Соединенных Штатов и Европы для насыщения общественного мнения проимпериалистической и расистской пропагандой. Социалисты той эпохи стремились противостоять этой тенденции, используя новую технологию для запуска массовых социалистических газет.
В более близкий период Международный Комитет отреагировал на развитие Интернета запуском в феврале 1998 года Мирового Социалистического Веб Сайта. В то время было много голосов, которые утверждали, что Интернет является сугубо деструктивным явлением, и выражали надежду, что он окажется не более чем причудой. Среди наших противников на псевдо-левом фланге инициатива создания МСВС была встречена с презрением. Как вы, возможно, помните, Спартакистская лига писала: «Притворяться, что выбрасывание каких-то документов в киберпространство является заменой тяжелой борьбы — в реальном мире, среди реальных людей, — за построение революционной рабочей партии, лишь подтверждает всю глубину цинизма и обмана, которой отличаются нортисты». Мы можем оставить эту критику суду истории.
Расширенный (augmented) интеллект (более точный термин, чем «искусственный интеллект») уже является важным фактором в том, как люди получают и обрабатывают информацию. Опросы показывают, что примерно четверть потребителей новостей сейчас обращаются к генеративным помощникам на основе искусственного интеллекта как минимум еженедельно, и их еженедельное использование для «получения информации» более чем удвоилось в течение года, опередив чисто креативные варианты использования ИИ. Отраслевые аналитики оценивают, что только одна платформа, такая как ChatGPT, достигла порядка сотен миллионов еженедельных активных пользователей и обрабатывает около миллиарда поисковых запросов в неделю, причем примерно треть потребителей используют такие модели ежедневно или почти ежедневно в качестве инструмента для получения информации.
Исследования трафика показывают, что десять крупнейших чат-систем зафиксировали десятки миллиардов посещений в год. В сфере производства новостей более четырех пятых новостных редакций Северной Америки теперь в той или иной форме используют искусственный интеллект, по сравнению с немногим более трети несколько лет назад, включая автоматизированное создание статей, анализ данных, тестирование заголовков и поиск контента. Крупные агентства, такие как Associated Press, уже полагаются на системы искусственного интеллекта для автоматического создания десятков тысяч отчетов о ежегодных доходах компаний, в то время как опросы журналистов в странах Глобального Юга показывают, что подавляющее большинство используют инструменты искусственного интеллекта в своей работе. В этих условиях игнорирование этой технологии или отказ от нее со стороны социалистического движения было бы глубокой стратегической ошибкой. Это было бы равносильно уступке всей быстро расширяющейся сферы интеллектуальной жизни безраздельному господству капиталистической и буржуазной идеологии.
Ваше утверждение о том, что расширенный интеллект «не апробирован», основывается на неверном понимании и является ошибочным. Формы расширенного интеллекта уже глубоко внедрены в современную жизнь. Машинное обучение помогает врачам выявлять рак и другие заболевания на более ранних стадиях, анализируя медицинские изображения; оно лежит в основе поисковых систем, инструментов перевода, распознавания речи, спам-фильтров и навигационных систем, которые миллиарды людей используют каждый день; оно помогает управлять логистикой, транспортными потоками и аспектами распределения энергии в современных энергосетях. Можно — и нужно — критиковать то, как эти системы используются при капитализме, но неверно рассматривать саму технологию как своего рода неиспытанную новинку. Реальный вопрос заключается в том, оставит ли рабочий класс эти мощные инструменты полностью в руках корпораций, государств и военных, или же он сознательно овладеет ими для цели своего собственного освобождения.
Я также могу полностью понять, почему многие художники, писатели и другие деятели культуры испытывают особую тревогу по поводу расширенного интеллекта. Они видят, как корпорации уже применяют автоматизацию и цифровые инструменты для обесценивания их труда, и боятся, что эти системы будут использованы для дальнейшего подрыва их средств к существованию. Эта опасность реальна при капитализме. Но с ней нельзя бороться, просто отвергая технологию в абстрактном смысле. С ней нужно бороться только путем политической мобилизации рабочего класса для установления его коллективного, демократического контроля над производительными силами, — чтобы технические достижения, включая расширенный интеллект, стали основой обновления культурной жизни и надежных условий для художественной работы, а не инструментами безработицы и сверхэксплуатации.
Деятели культуры также могут чувствовать себя лично уязвленными при мысли, что алгоритмы каким-то образом могут «заменить» их творчество. История показывает, что каждое крупное техническое нововведение — фотография, звукозапись, кино, цифровой монтаж, — заставляло художников бороться и адаптироваться к новым условиям и возможностям. Здесь важно понимать, что расширенный интеллект не «думает» и не «творит» так, как это делает человеческое сознание. Он может, возможно, создать сложную имитацию или даже эффективное улучшение стиля Хемингуэя, Драйзера, Фицджеральда, Беллоу или Рота, потому что может моделировать закономерности в существующих текстах. Но он не может предвидеть или «знать» в художественном смысле, как эти писатели отреагировали бы на будущие переживания, любовные связи, смерть друзей, вспышки войн, новые взрывы классовой борьбы и другие непредвиденные изменения в социальной и интеллектуальной среде. Эти скачки — к новым формам, новым чувствам, новым историческим прозрениям, — остаются связанными с живым человеческим опытом и сознанием. Вероятно, что писатели, включая величайших, начнут использовать расширенный интеллект как один из инструментов в своей работе, но они будут взаимодействовать с ним творчески: как с инструментом для формулирования, исследования и пересмотра, а не как с заменой их собственного художественного суждения и видения.
В ваших первоначальных критических комментариях вы возражали против Socialism AI с точки зрения «интеллектуальной собственности», неявно защищая идею о том, что продукты интеллектуального и культурного труда должны оставаться огороженными как частные активы. Однако с марксистской точки зрения борьба против капиталистических производственных отношений никогда не обходила стороной так называемую интеллектуальную собственность; напротив, она настаивает на том, что знания, наука и культура являются коллективным продуктом общественного труда и должны быть освобождены от частного контроля. В последнее время ваш акцент сместился с возражений против нарушения авторских прав на предполагаемую угрозу, которую искусственный интеллект представляет для общественного здоровья. Но на более глубоком уровне эффект обоих аргументов схож: они отговаривают рабочий класс от использования передового инструмента мысли и оставляют наиболее мощные возможности расширенного интеллекта в безопасности в руках существующего строя.
Может быть полезно поставить вопрос более прямо и по-товарищески. Должен ли рабочий класс, который вынужден ориентироваться в мире огромной сложности, полагаться только на до-цифровые методы обучения и коммуникации, в то время как правящий класс систематически использует все современные инструменты анализа и прогнозирования в своих интересах? Действительно ли в интересах рабочих воздерживаться от технологии, которая могла бы помочь им изучать историю, усваивать теорию и координироваться на международном уровне просто потому, что эта технология до сих пор развивалась в рамках капиталистического общества? Или более последовательно с социалистической точки зрения овладеть этой технологией, понять ее критически и превратить ее в инструмент освобождения, а не угнетения?
Вы также выражаете более широкое недоверие к расширенному интеллекту, которое в некоторых отношениях параллельно недоверию, направленному на другие сложные продукты научного труда, такие как вакцины. Боязнь ИИ предстает собой политическую двоюродную сестру антивакцинной истерии. Аналогия является здесь не личным упреком, а предупреждение о реальной опасности. В обоих случаях мы сталкиваемся с глубоким и даже патологическим подозрением к коллективной научной работе, предпочтением слухов и интуиции опосредованному пониманию и тенденцией рассматривать мощные технологии как по сути своей развращающие, — вместо того чтобы задаваться вопросом, при каких социальных отношениях и для каких целей они используются. Преступный обман антиваксерского движения заключается в том, что оно не ослабляет крупные фармацевтические корпорации, а вредит обычным людям, лишая их доступной защиты от болезней. Подобным образом категорический отказ от расширенного интеллекта не мешает корпорациям и государствам использовать его; этот отказ в первую очередь ослабляет способность рабочих использовать передовые инструменты для своей собственной защиты и образования.
Все это не означает игнорирования реальных проблем, которые вы поднимаете: экологическую стоимость крупномасштабных вычислений, нагрузку на существующую инфраструктуру, поверхностный или вводящий в заблуждение контент, который эти системы могут производить под коммерческим давлением. Марксизм не отрицает эти негативные элементы искусственного интеллекта, но настаивает на том, что они возникают вследствие подчинения технологии интересам частной прибыли, военной конкуренции и рекламе, а не из самого существования технологии. Решение заключается не в воздержании, а в преобразовании социальных отношений, при которых работают эти инструменты, и в сознательном их использовании в интересах человеческого развития.
С этой точки зрения Socialism AI следует рассматривать как попытку — несовершенную, развивающуюся, но чрезвычайно важную, — овладеть передовой технологической формой для социалистических целей. Он не заменяет мысль, учебу или борьбу; он призван помогать им и углублять их. Он предлагает рабочим и молодежи способ исследовать историю и теорию марксистского движения более систематично, чем это было бы возможно в условиях изоляции, длительного рабочего дня и упадка традиционных институтов обучения. Прежде чем отвергать его, наиболее разумным и подлинно научным подходом было бы использовать его, изучить, что он делает и чего не делает, а затем сформировать суждение.
Наконец, есть политический вопрос, который не следует упускать из виду. Даже если у вас останутся сомнения относительно использования этой конкретной технологии, было бы совершенно неправильно возводить это в принципиальный вопрос, оправдывающий разрыв с Партией Социалистического Равенства или МСВС. В марксистском движении разрыв оправдан только тогда, когда возникает из-за фундаментальных разногласий относительно программы — по поводу классового характера государства, исторической роли рабочего класса, перспектив войны, революции и строительства партии. Использование или неиспользование конкретного технологического инструмента — будь то интернет-сайт или система расширенного интеллекта — само по себе не составляет изменения в программе. ПСР и МСВС никоим образом не отказались от своей программы, разрабатывая и используя Socialism AI; мы стремимся применять эту политическую программу и марксистский метод, используя самые передовые средства, доступные сегодня.
По всем этим причинам я в товарищеском духе призываю вас пересмотреть вашу оппозицию или, по крайней мере, манеру, в которой вы ее сейчас выражаете. Никто не просит вас некритически принимать любую конкретную систему или метод. Но было бы серьезной ошибкой позволить опасениям по поводу технологии превратиться в барьер между вами и партией, которая борется — на принципиальной и интернациональной основе — за интересы рабочего класса. По крайней мере, дайте себе возможность изучить Socialsim AI, задать ему вопросы, протестировать его и посмотреть, как он справляется именно с теми вопросами, которые вас беспокоят. Только на этой основе — через опыт, критическое исследование и политическую дискуссию, — можно вынести по-настоящему информированное суждение.
С наилучшими пожеланиями на Новый год,
Дэвид Норт