С начала пандемии COVID-19 глобальный долг вырос до такого беспрецедентного уровня, что Институт международных финансов (IIF), членами которого являются более 400 банков и финансовых учреждений всего мира, пишет об «атаке долгового цунами».
В своем докладе Global Debt Monitor («Глобальное обозрение долгов»), опубликованном в среду, 18 ноября, IIF заявил, что к концу года глобальный долг поставит новый рекорд и достигнет $ 277 трлн. Это эквивалентно 365 процентам мирового ВВП.
«Подстегиваемая резким ростом государственных и корпоративных заимствований по мере распространения пандемии COVID-19, глобальная долговая нагрузка увеличилась на $15 трлн за первые три квартала 2020 года и теперь составляет $272 трлн», — говорится в докладе IIF.
Степень ускорения роста задолженности отражена в данных по отдельным странам и регионам. Долг крупнейших экономик подскочил до 432 процентов от их общего ВВП в третьем квартале, по сравнению с примерно 380 процентами в конце 2019 года. Долг «развивающихся рынков» достиг почти 250 процентов, а Китая — 335 процентов.
В США общий долг в этом году достигнет $80 трлн, по сравнению с $71 трлн в конце прошлого года. Долг в еврозоне вырос на $1,5 трлн за первые девять месяцев этого года.
Доклад IIF говорит, что долговое бремя стало особенно тяжелым в странах «развивающихся рынков» [emerging markets — эвфемизм, имеющий в виду отсталые и бедные страны]. Доля ВВП таких стран, которую надо выплатить за прежние долги, увеличилась в этом году на 26 процентов. В результате резко возрастает пропорция государственных доходов этих стран, идущих на выплаты международному финансовому капиталу.
На прошлой неделе Замбия стала шестой развивающейся страной, которая объявила дефолт по выплатам. Ожидается, что число дефолтов будет расти. К концу следующего года должно быть выплачено по долгам около 7 триллионов долларов США в форме погашения облигаций «развивающихся рынков» и синдицированных кредитов, причем около 15 процентов этих долгов номинировано в долларах США.
Долговой кризис этих стран усугубляется спадом в мировой экономике, которая, по расчетам Международного валютного фонда, сократится в этом году на 4,4 процента. МВФ предсказал «отскок» в 2021 году, но надежда на него была высказана до последнего всплеска заболеваемости COVID-19 в США и Европе.
Рост задолженности объясняется не только пандемией. Еще до начала пандемии мировая экономика катилась вниз — после краткого «восстановления» в 2018 году от последствий финансового кризиса 2008 года.
«Темпы накопления мирового долга были беспрецедентными с 2016 года, увеличившись более чем на 52 триллиона долларов», — говорится в докладе IIF.
В то время как $15 трлн из этого прироста долгов было зарегистрировано в 2020 году, увеличения долга с 2016 года намного превысило $6 трлн того роста, который произошел между 2012 и 2016 годами. Другими словами, еще до начала пандемии финансовая система и вся мировая экономика становились все более зависимыми от накопления долгов.
Эмре Тифтик, директор отдела исследований устойчивости в IIF, сказал, что уровень долга вырос гораздо быстрее, чем ожидалось в начале кризиса. Что же касается роста экономики [кредиты теоретически должны стимулировать этот рост] то соотношение «bang for the buck» [возврата на каждый доллар] уменьшилось.
Тифтик сказал, что увеличение долга без изменения уровня экономического роста «говорит о том, что мы наблюдаем значительное сокращение ВВП-генерирующей способности долгов. Агрессивные меры поддержки продолжатся еще какое-то время и неизбежно значительно увеличат задолженность».
Причины расхождения между уровнем долга и ростом ВВП найти нетрудно. Значительная часть возросшей задолженности стран, относимых к «развивающимся рынкам», используется не для стимулирования их экономики и улучшения здравоохранения, образования и проведения других необходимых мер, а для выплаты процентов и основной суммы задолженности по прежним заимствованиям.
В ведущих экономиках, таких как США и Европа, долг не идет на обеспечение финансирования инфраструктуры или на меры в области здравоохранения. Он используется для финансирования масштабных мер по спасению корпораций или для того, чтобы корпорации финансировали свои спекулятивные операции на финансовых рынках. Все это не создает ни крупицы реального богатства, но используется для увеличения прибыли, полученной в результате финансовых операций.
Однако, как показал финансовый кризис 2008 года, если денежный поток сокращается, то это грозит финансовым крахом с немедленными последствиями для реальной экономики.
IIF указал на эту опасность.
«Существует значительная неопределенность в отношении того, как мировая экономика может сократить объем заимствований в будущем, в то же время избегая существенных негативных последствий для экономической деятельности», — говорится в докладе.
Еще один рекорд поставлен на финансовых рынках в начале этого месяца, что также подчеркивает растущую нестабильность всей системы перед лицом «долгового цунами».
Согласно Глобальному индексу отрицательной доходности (Global Negative Yielding Debt index) аналитического центра Bloomberg Barclays, облигации на сумму $17,05 трлн теперь имеют отрицательную доходность. Это означает, что цена облигаций настолько высока, что инвестор понесет убытки, если будет держать их до момента погашения.
Конечно, ни один инвестор не выкладывает огромные суммы денег, чтобы получить убыток. Инвесторы делают ставку на то, что цена облигаций вырастет еще больше и снизит доходность (цена и доходность имеют обратную зависимость), и они эту бумагу продадут другому спекулянту задолго до даты ее погашения.
Рынок облигаций поддерживается только интервенциями мировых центральных банков — один только Федеральный резерв тратит $80 млрд в месяц, почти $1 трлн в год, чтобы скупать государственный долг США.
Как объяснил газете Financial Times Марк Даудинг, главный инвестиционный директор BlueBay Asset Management, «центральные банки скупают больше долгов, чем правительства могут бросить туда. Это привело к снижению доходности, несмотря на огромную финансовую экспансию».
Но низкая доходность полностью разрушила инвестиционные стратегии пенсионных фондов и компаний по страхованию жизни, которые традиционно полагались на доходность безопасных государственных облигаций для выполнения своих обязательств.
В результате, как отметил Даудинг, поскольку они стремятся к более высокой норме прибыли, инвесторы вынуждены прибегать ко все более рискованному долговому финансированию правительств и корпораций. Тот же самый процесс привел фондовые рынки к почти рекордным максимумам в результате вливания триллионов долларов со стороны финансовых властей.
Масштабный рост задолженности имеет решающие и непосредственные последствия для борьбы рабочего класса по защите от «цунами смерти», вызванного отказом капиталистических правительств предпринять какие-либо значимые действия по борьбе с пандемией.
Долг, как и все другие финансовые активы, сам по себе не обладает стоимостью. Это форма фиктивного капитала — будущая претензия на прибавочную стоимость, извлеченную из рабочего класса в процессе капиталистического производства.
Если этот процесс каким-либо образом будет прерван, то гора фиктивного капитала окажется под угрозой краха. Это произошло в середине марта, когда первоначальные последствия пандемии и растущие требования трудящихся принять меры против вируса привели к замораживанию всех финансовых рынков. Потенциальный обвал был предотвращен только благодаря вмешательству ФРС и других центральных банков и сопровождающей его кампании «возвращения к работе».
Сейчас, в ходе второй и третьей волны пандемии, требование всех слоев финансовой олигархии и их политических представителей состоит в том, что не должно быть никакого локдауна (карантина). То есть власти не предпримут никаких эффективных мер по борьбе с пандемией, связанных с закрытием несущественных отраслей экономики и выплатами компенсаций работникам.
Прибавочную стоимость необходимо продолжать выкачивать из рабочего класса, сколько бы жизней это ни стоило.
Нынешняя ситуация подчеркивает важность настойчивого утверждения МСВС о том, что выход из кризиса пандемии заключается в развитии самостоятельной борьбы международного рабочего класса за взятие политической власти в свои руки с целью запуска в действие социалистической программы.