Фридрих Энгельс родился 200 лет назад, 28 ноября 1820 года. Вместе со своим другом Карлом Марксом, который был на два с половиной года старше его, Энгельс основал научный социализм. Двести лет спустя труд всей их жизни сохраняет жгучее современное значение. Они были гораздо более дальновидны, чем бесчисленные ученые, заполнившие целые библиотеки своими попытками ниспровергнуть марксизм.

Картина, которую мы наблюдаем сегодня: финансовые рынки полностью вышли из-под контроля; торговые войны угрожают перерасти в Третью мировую войну; целые части света разрушены в ходе жестоких неоколониальных войн; мы видим распад демократии в самой важной капиталистической стране — Соединенных Штатах; надвигается экологическая катастрофа; полностью предотвратимая гибель сотен тысяч людей из-за пандемии коронавируса; уровень социального неравенства, при котором 26 индивидов обладают таким же богатством, как и беднейшая половина населения земного шара. Все это подтверждает, что «современное буржуазное общество», как писали Маркс и Энгельс в Коммунистическом манифесте в 1848 году, «походит на волшебника, который не в состоянии более справиться с подземными силами, вызванными его заклинаниями».

Маркс и Энгельс не ограничились анализом противоречий капитализма и предсказанием его падения. Они оба были революционерами. Нельзя понять их теоретическую работу, если она отделена от их политической и революционной деятельности. От всех прежних социалистов, мелкобуржуазных демократов и других критиков политической системы их отличало понимание того, что только завоевание власти рабочим классом, единственным «истинно революционным классом» в буржуазном обществе, способно предотвратить возврат к варварству, уничтожить разделение общества на классы и заложить основу для громадного скачка вперед в человеческой цивилизации и культуре.

Энгельс подчеркнул этот момент, когда говорил на могиле своего друга в 1883 году, заявив:

«Ибо Маркс был прежде всего революционер. Принимать тем или иным образом участие в ниспровержении капиталистического общества и созданных им государственных учреждений, участвовать в деле освобождения современного пролетариата, которому он впервые дал сознание его собственного положения и его потребностей, сознание условий его освобождения, — вот что было в действительности его жизненным призванием. Его стихией была борьба. И он боролся с такой страстью, с таким упорством, с таким успехом, как борются немногие» [1].

То же самое относится и к самому Энгельсу. В 1935 году, через 40 лет после смерти Энгельса, Троцкий написал его портрет в блестящем эссе, сравнив Энгельса с Карлом Каутским, который много лет работал вместе с Энгельсом в Лондоне, стал одним из ведущих марксистских теоретиков II Интернационала, а, в конечном итоге, сделался ярым противником Октябрьской революции.

«В марксисте Каутском Энгельс явно чувствовал венского мелкого буржуа, самодовольного, эгоистичного и изрядно консервативного», — писал Троцкий и продолжал: «Во время их долгого пребывания в Лондоне Энгельс помог им [Каутскому и Эдуарду Бернштейну] усвоить марксистский метод. Но он не мог привить им ни революционной воли, ни смелой мысли». «Всю свою долгую жизнь Каутский умел уклоняться от выводов, которые грозили нарушить его умственный или физический покой. Он не был революционером, и это безнадежно отдаляло его от красного Генерала», — писал Троцкий [2].

Вклад Энгельса в марксизм

Вклад Энгельса в развитие марксизма часто преуменьшают. Сам он без тени зависти признавался, что при жизни Маркса играл вторую скрипку. Но надо прибавить, что он владел ею не менее превосходно, чем Маркс — первой, и что их совместная игра приносила им обоим вдохновение, позволяя постоянно достигать новой высоты мастерства.

«… Во всей мировой истории нельзя найти примера, когда бы два человека с такими могучими темпераментами и с такой идейной независимостью, как Маркс и Энгельс, оставались в течение всей своей жизни столь неразрывно связанными развитием своих мыслей, своей общественной деятельностью и личной дружбой», — отмечал Троцкий. «Совместная работа двух друзей — вот где это слово звучит полным звуком! — заходила так глубоко, что провести окончательную линию водораздела между их произведениями никогда не удается. Однако неизмеримо важнее чисто литературного сотрудничества то духовное общение между ними, которое никогда не прекращалось: они либо переписывались изо дня в день эпиграмматически, понимая друг друга с полуслова, либо вели столь же эпиграмматические беседы в дыму сигар. В течение четырех десятков лет Маркс и Энгельс в постоянной борьбе с официальной наукой и традиционными предрассудками заменяли друг для друга общественное мнение» [3].

Энгельс внес важный вклад в их общее мировоззрение, в частности, в области политической экономии и понимания революционной роли рабочего класса. Благодаря своему семейному происхождению и тридцатилетней деловой карьере, а также глубокому знанию рабочего движения в Англии, ведущей промышленной державе того времени, он обладал знаниями по этим вопросам из первых рук. Кроме того, у него был энциклопедический склад ума — он активно или пассивно овладел более чем двумя десятками языков. «Его философских, экономических, исторических, естественно-исторических, филологических и военных знаний хватило бы на добрый десяток ординарных и экстраординарных профессоров», — говорил Троцкий [4].

Энгельс родился старшим из девяти детей текстильного фабриканта в городе Бармен, который сегодня является районом города Вупперталь. Он посещал гимназию, но был вынужден прервать учебу на последнем курсе, так как отец хотел, чтобы сын начал свое деловое ученичество в его компании. С лета 1838 года юноша возобновил свое образование в космополитичном Бремене, длившееся в течение трех лет, где также началась его литературная карьера. Энгельс опубликовал под псевдонимом статью «Письма из Вупперталя» в леволиберальном издании Telegraph für Deutschland (Телеграф для Германии). В этом журнале он свел счеты с укоренившимся благочестием своего родного края и семьи своих родителей и обнажил социальную нищету, окружавшую промышленных рабочих.

Незадолго до своего 21-летия Энгельс уехал на год в Берлин, формально для того, чтобы пройти военную службу. Однако он сосредоточился на интенсивном изучении философии и завязал тесные связи с младогегельянцами. Он продолжал свою литературную деятельность. Он писал, в частности, для Рейнской газеты (Rheinische Zeitung), которую редактировал Карл Маркс, но в то время между ними произошла лишь одна короткая встреча. Молодой Энгельс проявил себя в области философии. Он вызвал большой резонанс двумя анонимно опубликованными полемическими очерками против иррационализма Шеллинга, тогда занимавшего кафедру Гегеля в Берлинском университете.

В конце 1842 года Энгельс поступил на работу в компанию своего отца в Манчестере. Он использовал свое время там, чтобы заниматься классической политической экономией, изучать положение рабочего класса и завязать тесные связи в английском рабочем движении. Энгельс влюбился тогда в Мэри Бернс, ирландскую работницу, которая оставалась его партнером вплоть до ее ранней смерти в 1863 году.

За несколько месяцев до приезда Энгельса в Манчестер чартистское движение достигло своего пика. Насчитывая 70 тысяч членов, это было первое массовое политическое движение рабочего класса в мире. Чартисты собрали 3,3 миллиона подписей под петицией, представленной в Палату общин, которая призывала к предоставлению всеобщего избирательного праву для всех мужчин старше 21 года и проведению ряда социальных реформ. Отклонение петиции Палатой общин вызвало серию забастовок, которые были жестоко подавлены. Энгельс подружился с лидером левых чартистов Джулианом Гарни и писал для его газеты Northern Star (Северная звезда). Он также связался с последователями утопического социалиста Роберта Оуэна.

Затем, в начале 1844 года, 23-летний Энгельс опубликовал статью «Наброски к критике политической экономики», оказавшую большое влияние на Маркса. Это была первая попытка обосновать социализм на основе политической экономии, а не на этических или моральных императивах. В статье Энгельс «рассмотрел основные явления современного экономического порядка, как необходимые последствия господства частной собственности», — писал позднее Ленин в некрологе об Энгельсе [5].

Год спустя Энгельс обобщил свои наблюдения в книге Положение рабочего класса в Англии, которую Маркс позднее использовал в Капитале. Он изобразил пролетариат не просто как страдающий класс, а, скорее, как борющийся класс, как носитель социалистической революции.

Статья Энгельса «Наброски к критике политической экономики» появилась в первом — и единственном — издании Deutsch-Französische Jahrbücher, которое Маркс и Арнольд Руге подготовили в Париже после вынужденного бегства из реакционной Пруссии. В этом же альманахе Маркс опубликовал статью «Критика гегелевской философии права», ставшую важной вехой в его разрыве с гегелевским идеализмом.

Сотрудничество Маркса и Энгельса

С этого момента началось тесное сотрудничество между Марксом и Энгельсом, которое продолжалось до смерти Маркса 39 лет спустя. На обратном пути из Манчестера Энгельс встретился с Марксом в Париже, и в течение 10 дней интенсивных дискуссий они пришли к соглашению по всем значимым вопросам. Результатом этих разговоров стала опубликованная двумя соавторами в начале 1845 года книга Святое семейство, или Критика критической критики, безжалостное сведение счетов с младогегельянцами.

Младогегельянцы, считавшие себя невероятно революционными, выступали за критику, стоящую выше всех классов и партий, отвергали всякую практическую деятельность и презрительно смотрели на рабочий класс как на некритическую массу. Как анархизм, так и «критическая теория» Франкфуртской школы ведут свою родословную от младогегельянцев. «Это требование изменить сознание сводится к требованию иначе истолковать существующее, что значит признать его, дав ему иное истолкование», — презрительно писали Маркс и Энгельс [6].

«Вопреки их якобы “миропотрясающим” фразам», отмечали далее Маркс и Энгельс, младогегельянцы — «величайшие консерваторы… Они забыли только, что сами не противопоставляют этим фразам ничего, кроме фраз, и что они отнюдь не борются против действительного, существующего мира, если борются только против фраз этого мира».

Приведенная выше цитата взята из Немецкой идеологии, всеобъемлющей работы, написанной совместно Марксом и Энгельсом в Брюсселе зимой 1845–46 годов, где Энгельс к тому времени присоединился к Марксу. Книга продолжила критику младогегельянцев и расширила ее, включив в нее критику Людвига Фейербаха. Фейербах был первым, кто критиковал объективный идеализм Гегеля с материалистической точки зрения, оказав этим значительное влияние на Маркса и Энгельса. Но его материализм исключал человеческую практику и поэтому оставался созерцательным, пассивным и неисторическим.

В Немецкой идеологии Маркс и Энгельс развили материалистическую концепцию истории, на которую опирались их позднейшие шедевры.

«… Это понимание истории заключается в том, чтобы, исходя именно из материального производства непосредственной жизни, рассмотреть действительный процесс производства и понять связанную с данным способом производства и порождённую им форму общения — то есть гражданское общество на его различных ступенях — как основу всей истории; затем необходимо изобразить деятельность гражданского общества в сфере государственной жизни, а также объяснить из него все различные теоретические порождения и формы сознания, религию, философию, мораль и т. д. и т. д., и проследить процесс их возникновения на этой основе…

Это понимание истории, в отличие от идеалистического, не разыскивает в каждой эпохе какую-нибудь категорию, а остаётся всё время на почве действительной истории, объясняет не практику из идей, а объясняет идейные образования из материальной практики и в силу этого приходит также к тому результату, что все формы и продукты сознания могут быть уничтожены не духовной критикой… а лишь практическим ниспровержением реальных общественных отношений, из которых произошёл весь этот идеалистический вздор, — что не критика, а революция является движущей силой истории, а также религии, философии и всякой иной теории» [7].

Революция происходит тогда, когда «материальные элементы» достаточно сильны, «а именно: с одной стороны, определённые производительные силы, а с другой, формирование революционной массы, восстающей не только против отдельных сторон прежнего общества, но и против самого прежнего “производства жизни”, против “совокупной деятельности”, на которой оно базировалось» [7a].

Марксу и Энгельсу не удалось опубликовать Немецкую идеологию, которая появилась полностью только в 1932 году. Но они достигли самой важной цели — прояснения вопроса самим себе. Работа над Немецкой идеологией привела к величайшей политической программе из всех, когда-либо написанных, — к Манифесту Коммунистической партии. В 1847 году Маркс и Энгельс вступили в «Союз справедливых», в котором активную роль играли многочисленные немецкие эмигранты. Союз пригласил их в свои ряды и согласился изменить свое название по их просьбе на «Союз коммунистов». Маркс и Энгельс были уполномочены Союзом написать программный манифест.

Очень трудно в нескольких словах отдать должное этой работе, которая и сегодня продолжает впечатлять читателя своей ясностью, дальновидностью и смелостью. Маркс и Энгельс несколькими мазками обрисовывают динамичное развитие капиталистической системы, разрушающей все местные и национальные границы, обостряющей классовые противоречия и, в конечном счете, оказывающейся неспособной контролировать те силы, которые она привела в движение. «Но буржуазия не только выковала оружие, несущее ей смерть; она породила и людей, которые направят против нее это оружие, — современных рабочих, пролетариев», — писали Маркс и Энгельс.

За описанием общества следует революционная социалистическая программа, основные черты которой сохранили свою силу и по сей день. В ее центре стоит политическая независимость рабочего класса и его интернациональный характер. В Манифесте содержится резкая критика всех прежних форм социализма — утопического, мелкобуржуазного и буржуазного — и определяются задачи предстоящей демократической революции. Программу завершает знаменитая декларация: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!»

Революция 1848 года

Коммунистический манифест появился в Лондоне 21 февраля 1848 года. Три дня спустя революционное восстание во Франции свергло монархию. Революция распространилась на Германию в марте и быстро распространилась по всей Европе. Феодальные правители германских государств были вынуждены повально отрекаться от престолов или признавать парламент и Конституцию. В мае Национальное собрание собралось в Паульскирхе во Франкфурте, где ему предстояло разработать проект конституции объединенной Германии.

Маркс и Энгельс, не колеблясь ни минуты, приняли участие в революции. Опираясь на традицию запрещенной в 1843 году Rheinische Zeitung, Маркс и Энгельс основали в Кельне Neue Rheinische Zeitung (NRZ). Между 1 июня 1848 года и 19 мая 1849 года вышел триста один номер газеты, а тираж достигал 6000 экземпляров — значительный в то время размах. Газета рассматривала себя как левое крыло демократического лагеря и ставила перед собой задачу продвигать вперед буржуазную революцию, которая, как провозглашал Коммунистический манифест, «может быть лишь непосредственным прологом пролетарской революции».

Почти невозможно осознать объем работы, проделанной Марксом и Энгельсом для издания ежедневной газеты примитивными техническими средствами, имевшимися в то время. Энгельс ездил по всей стране, чтобы собирать деньги и регистрировать новых подписчиков. Одновременно он писал многочисленные статьи. В качестве главного редактора Маркс был движущей силой редакционной коллегии. Финансовые проблемы окружали проект с самого начала — особенно после того, как Энгельс в первом же номере резко осудил депутатов Национального собрания в Паульскирхе, которые спорили по поводу повестки дня и настаивали на строгом соблюдении обеденного перерыва, в то время как революционных бойцов в соседнем Висбадене убивали прусские пули.

Но NRZ не смягчила свою критику буржуазных либералов, которые вскоре объединились с феодальной реакцией против революции, а также мелкобуржуазных демократов. Позднее Энгельс обобщил опыт этого периода в книге Революция и контрреволюция в Германии, которая первоначально вышла в виде серии статей в New York Daily Tribune. По сей день эта работа остается одним из лучших описаний революции 1848 года.

В этой книге Энгельс выступил с осуждением Франкфуртского национального собрания за ту его черту, которую немецкая «демократическая» мелкая буржуазия продемонстрировала с тех пор много раз: «Это собрание старых баб с первого же дня своего существования испытывало больший страх перед самым слабым народным движением, чем перед всеми реакционными заговорами всех немецких правительств, вместе взятых» [8].

В марте 1850 года Маркс и Энгельс обобщили политические уроки революции 1848 года в «Обращении Центрального комитета к Союзу коммунистов», которое впоследствии оказало большое влияние на теорию перманентной революции Троцкого. Они настаивали на полной политической независимости рабочего класса от мелкобуржуазной демократии:

«Далекие от мысли произвести переворот во всем обществе в интересах революционных пролетариев, демократические мелкие буржуа стремятся к такому изменению общественных порядков, которое сделало бы для них по возможности более сносным и удобным существующее общество… Но для своей конечной победы они [немецкие рабочие] сами больше всего сделают тем, что уяснят себе свои классовые интересы, займут как можно скорее свою самостоятельную партийную позицию и ни на одно мгновение не поддадутся тому, чтобы демократические мелкие буржуа своими лицемерными фразами сбили их с пути самостоятельной организации партии пролетариата. Их боевой лозунг должен гласить: “Непрерывная революция”» [9].

Лондон и Манчестер

После того как NRZ была запрещена, Маркс и его семья отправились в изгнание в Лондон. Энгельс в Бадене присоединился к революционным отрядам, которые сражались с наступающей прусской армией. В качестве адъютанта Августа Виллиха, который впоследствии служил генералом на стороне армии Северян в Гражданской войне в Америке, Энгельс участвовал в трех сражениях. Затем, проехав через Швейцарию и Италию, он также направился в Лондон.

Первое десятилетие изгнания было отмечено серьезными финансовыми трудностями. Маркс и Энгельс не были готовы примириться с демократами, предавшими революцию и позирующими в качестве героев в своей лондонской ссылке. Энгельс вернулся к своей работе в качестве коммерческого клерка на фабрике своего отца в Манчестере, чтобы самому зарабатывать на существование и поддерживать Маркса, и это позволило Марксу сосредоточиться на работе над Капиталом. Зарплата Энгельса поначалу была скромной, но позже он получил долю в фирме. В 1870 году он смог продать свою долю по цене, которая обеспечила его экономическое положение и позволила содержать семью Маркса. Даже после смерти Маркса Энгельс продолжал поддерживать его дочерей, унаследовавших значительную часть его состояния.

Маркс и Энгельс жили в разных городах в продолжение почти 20 лет. Но они обменивались мыслями в почти ежедневных письмах, посредством которых они продолжали свое интенсивное теоретическое и политическое сотрудничество. Маркс написал свой главный труд Капитал в тесном сотрудничестве с Энгельсом, к которому он часто обращался за советом благодаря его экспертным знаниям. Без безграничной дружбы и поддержки своего друга Маркс никогда не смог бы завершить свою всемирно-историческую работу.

Первый том Капитала вышел в свет в 1867 году. Второй и третий тома оставались незаконченными, когда Маркс умер в 1883 году. Энгельс взял на себя ответственность за их завершение и публикацию. Троцкий описал то, как кропотливо и осторожно он вел эту работу:

«Энгельс не только расшифровывает, обрабатывает, переписывает, корректирует и комментирует второй и третий тома “Капитала”, — он зорко охраняет память Маркса от враждебных покушений» [10].

Маркс и Энгельс также вели интенсивную и порой пылкую дискуссию о мировых политических событиях своего времени — американской Гражданской войне, Крымской войне, польском восстании 1863 года и многих других событиях. Они писали об этих проблемах в международных изданиях. Энгельс иногда освобождал Маркса от груза работ и писал статьи, которые затем выходили от имени Маркса.

Как только позволили обстоятельства, они снова вернулись к политической деятельности. После периода реакции в 1850-е годы рабочее движение сильно выросло с начала 1860-х годов. В 1864 году был основан Первый Интернационал — Международное товарищество рабочих, направляющим духом которого был Маркс. Это была первая попытка построить рабочее движение на единой, социалистической перспективе, и она отнимала у Маркса значительную часть его времени.

Несмотря на время, проведенное в Манчестере в профессиональной, журналистской и политической деятельности, Энгельс находил время для продолжения своего образования. Он расширял и углублял свои знания языков. Он проявил себя как военный эксперт, снискавший себе уважение в буржуазных кругах, за что был прозван «Генералом». Он также внимательно следил за последними достижениями в естественных науках.

Роль Энгельса после смерти Маркса

Карл Маркс умер 14 марта 1883 года. Энгельс пережил его на 12 лет. За это время он не только закончил второй и третий тома Капитала, но и внес решающий и творческий вклад в дальнейшее развитие марксизма, а также сыграл ведущую роль в развитии быстро растущего международного социалистического рабочего движения.

Уже в 1870-е годы, когда творческие способности Маркса значительно упали из-за ухудшения здоровья, вклад Энгельса в их совместную работу вырос на теоретическом, политическом и организационном фронтах. Если Маркс играл «первую скрипку» в выработке историко-материалистического мировоззрения, то Энгельс взял на себя эту роль в строительстве новых массовых рабочих партий, что потребовало преодоления многих трудностей.

Вернувшись из Манчестера, Энгельс быстро стал членом Генерального совета Международного товарищества рабочих. Он стал секретарем-корреспондентом по Бельгии, Италии и Испании. Энгельс и Маркс, оба говорившие по-русски, также обратили свое внимание на Россию.

Международное товарищество рабочих оказалось в кризисе после окончания германо-французской войны и поражения Парижской Коммуны в 1871 году и, в конце концов, было распущено. Но социалистическое рабочее движение вскоре снова начало быстро расти. 14 августа 1889 года, по случаю 100-летия Великой французской революции, по инициативе Энгельса в Париже был основан Второй Интернационал. В нем было представлено около 300 партий и организаций из 20 стран. Энгельс находился в особенно тесном контакте с руководителями германской социал-демократии, которые регулярно обращались к нему за советом.

Карл Каутский так описал выдающуюся роль Маркса и Энгельса в Первом Интернационале и Энгельса во Втором Интернационале:

«Неудивительно, что интеллигентные социалистические элементы всех стран обращались за советом к двум ветеранам в Лондоне всякий раз, когда они оказывались в критическом положении. И они никогда не бывали разочарованы. Оба высказывали свои мнения свободно и откровенно, без экивоков, но и ненавязчиво. Ни один пролетарий, ни один человек, для которого дело пролетариата было серьезным делом, не ходил к этим двоим напрасно. О том, что они были советниками всего борющегося пролетариата Европы и Америки, свидетельствуют брошюры, многочисленные статьи и бесчисленные письма на разных языках» [11].

О невероятном объеме переписки, которую вел Энгельс, можно судить по полному собранию их сочинений на немецком языке (Marx Engels Gesamtausgabe), которое все еще продолжает выходить. Вся переписка Маркса и Энгельса занимает 35 томов, каждый из которых объемом от 1300 до 1500 страниц, причем до сих пор опубликовано только 13 томов. После смерти Маркса, переписка Энгельса насчитывает 10 томов.

Наряду с международной политической работой, упорядочиванием литературного наследия Маркса и завершением двух последних томов Капитала, каждый из которых потребовал бы труда многих людей, Энгельс написал ряд значительных работ, обеспечивших торжество марксизма как теоретической и политической основы мирового социалистического движения. Они были напечатаны большим тиражом, переведены на множество языков и сделали марксизм доступным для сотен тысяч рабочих по всему миру.

Мастерское владение Энгельса языком, его способность доходчиво излагать сложный материал, его энциклопедические знания, его юмор, сквозящий даже в самом серьезном тексте, делают чтение его произведений удовольствием и по сей день. Это относится не только к классическим работам марксизма, но и к его текущим статьям и заметкам. В них он демонстрирует ту степень политической проницательности и дальновидности, которой, кроме Маркса, обладал, пожалуй, только Лев Троцкий.

Так, например, в декабре 1887 года, когда капиталистическая экономика, казалось бы, неуклонно шла вверх, и в социал-демократии дали о себе знать первые реформистские иллюзии, Энгельс с поразительной точностью предсказал начало мировой войны. В предисловии к антимилитаристской брошюре он предупреждал:

«И, наконец, для Пруссии — Германии невозможна уже теперь никакая иная война, кроме всемирной войны. И это была бы всемирная война невиданного раньше размера, невиданной силы. От восьми до десяти миллионов солдат будут душить друг друга и объедать при этом всю Европу до такой степени дочиста, как никогда еще не объедали тучи саранчи. Опустошение, причиненное Тридцатилетней войной, — сжатое на протяжении трех-четырех лет и распространенное на весь континент, голод, эпидемии, всеобщее одичание как войск, так и народных масс, вызванное острой нуждой, безнадежная путаница нашего искусственного механизма в торговле, промышленности и кредите; все это кончается всеобщим банкротством; крах старых государств и их рутинной государственной мудрости, — крах такой, что короны дюжинами валяются по мостовым и не находится никого, чтобы поднимать эти короны; абсолютная невозможность предусмотреть, как это все кончится и кто выйдет победителем из борьбы; только один результат абсолютно несомненен: всеобщее истощение и создание условий для окончательной победы рабочего класса» [12].

Из этих строк ясно, насколько абсурдно утверждение, будто Энгельс, столкнувшись с организационными успехами социал-демократов, в конце своей жизни стал реформистом.

Еще при жизни Маркса — и в тесном сотрудничестве с ним — Энгельс опубликовал ряд фундаментальных теоретических работ. Его труды не только систематически и последовательно излагали совместно выработанное мировоззрение, но и развивали его дальше. Огромную роль сыграли, в частности, обширные познания Энгельса в области естественных наук, которые в XIX веке достигли колоссального прогресса. Как и Ленин после него, Энгельс понимал, что материалистическая философия не может быть защищена и развита дальше, если она не будет постоянно учитывать последние достижения естественных наук.

Между 1877 и 1878 годами была опубликована книга Переворот в науке, произведённый господином Евгением Дюрингом, — первоначально в форме статей в центральном органе германской Социал-демократической партии Vorwärts. Дюринг был в то время модным теоретическим шарлатаном, а потом одним из теоретиков расистского антисемитизма. Провозглашение им «системы» абсолютных истин вызвало большую путаницу в СДПГ, и Энгельс начал писать против него серию полемических статей, которая вскоре была развернута во всестороннюю разработку марксистской точки зрения в философии, естествознании и социальных науках. Энгельс писал: «Отрицательная критика стала благодаря этому положительной; полемика превратилась в более или менее связное изложение диалектического метода и коммунистического мировоззрения, представляемых Марксом и мной, — изложение, охватывающее довольно много областей знания» [13].

Анти-Дюринг, дающий представление о тех взглядах на диалектику природы и исторический и диалектический материализм, которые Энгельс углубит в своих последующих работах, возник в тесном сотрудничестве с Марксом. «Я прочел ему всю рукопись перед тем, как отдать ее в печать, а десятая глава отдела, трактующего о политической экономии («Из Критической истории»), написана Марксом», — отмечал Энгельс [14]. Последующие обвинения книги в том, что Анти-Дюринг представлял собой «позитивистскую» вульгаризацию взглядов Маркса, высосаны, таким образом, из пальца.

На основе Анти-Дюринга Энгельс опубликовал Развитие социализма от утопии к науке, введение в научный социализм, для которого Маркс написал предисловие. Книга была опубликована в бесчисленных изданиях на большом количестве языков.

Ключевые главы книги Диалектика природы, оставшейся незаконченной и опубликованной только после его смерти, были также разработаны уже в 1870-е годы. Энгельс подробно показал, что диалектика не ограничивается мыслью. «Природа, — писал он, — является пробным камнем для диалектики, и надо сказать, что современное естествознание доставило для такой пробы чрезвычайно богатый, с каждым днем увеличивающийся материал и этим материалом доказало, что в природе все совершается в конечном счете диалектически, а не метафизически» [15].

После смерти Маркса Энгельс опубликовал ряд важных работ, теоретически углубивших их общее мировоззрение. В 1884 году была опубликована книга Происхождение семьи, частной собственности и государства, в которой на основе недавних исследований прослеживалась роль государства, собственности и семьи на более ранних культурных ступенях и, таким образом, исторически релятивизировалась их роль. Это произведение оказало большое влияние на работу Ленина Государство и революция, которую тот написал накануне Октябрьской революции.

Книга Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии (1888) — это остроумное изложение истории философии. Разделение Энгельсом философов на два больших лагеря — идеалистов, утверждавших, «что дух существовал прежде природы, и которые, следова­тельно, в конечном счете, так или иначе признавали сотворение мира», и материалистов, «которые основным нача­лом считали природу», — дает и по сей день ключ к пониманию и категоризации различных философских школ.

Наряду с этими фундаментальными теоретическими работами Энгельс написал многочисленные труды по истории марксистского движения («Маркс и “Neue Rheinische Zeitung”», «К истории Союза коммунистов»), биографические очерки (о поэте Георге Верте и рабочем лидере Иоганне Филиппе Беккере), важные предисловия к новым изданиям марксистских трудов, высказывания по современным политическим вопросам.

Энгельс умер в Лондоне 5 августа 1895 года в возрасте 74 лет.

Попытка противопоставить Энгельса и Маркса

Долгое время считалось само собой разумеющимся, что Маркс и Энгельс, по словам дочери Маркса Элеоноры, «были так тесно связаны, что их невозможно было разлучить». Но за последние шесть десятилетий в академических кругах развернулось упорное соревнование по части того чтобы расколоть их.

Общим для всех таких попыток является обвинение Энгельса в «позитивистской вульгаризации» Маркса. Отождествляя марксизм с материализмом, он пошел против философского гуманизма, который, как утверждается критиками, был характерен для Маркса в его ранних работах. Более того, в то время как для Маркса диалектика проявлялась только во взаимодействии социальной практики и человеческой мысли, Энгельс ложно укоренял диалектику в материи и природе.

Эти утверждения можно легко опровергнуть. Пожизненное сотрудничество Маркса и Энгельса, а также тот факт, что Энгельс развивал свое понимание диалектики природы и материализма, как мы показали, в тесном сотрудничестве с Марксом, опрокидывают их. Однако оппонентов Энгельса не интересуют исторические факты. Атака на Энгельса и материализм является попыткой отдалить «марксизм» от рабочего класса и от построения революционной партии для свержения капитализма.

Дьёрдь Лукач и Карл Корш выдвинули подобные позиции еще в 1920-е годы. Затем Франкфуртская школа довела их до крайнего предела. В своей основной работе Диалектика просвещения, опубликованной после Второй мировой войны, Макс Хоркхаймер и Теодор Адорно открыто отвергли историко-материалистическое понимание общества, а вместе с ним и революционную роль рабочего класса.

Они утверждали, что прогресс производительных сил не является началом эпохи социальной революции и не закладывает основу для более высокой, социалистической формы общества. Напротив, он ведет к отупению масс, культурному упадку и, в конечном счете, к возвращению общества к варварству.

Они писали: «Проклятием безудержного прогресса является безудержная регрессия. … Бессилие трудящихся является не уловкой власть имущих, а логическим следствием… индустриального общества …» [16]

Франкфуртская школа, как писал Дэвид Норт, «стремилась превратить марксизм из теоретического и политического оружия классовой борьбы пролетариата, отвергнутого Хоркхаймером, Адорно и Маркузе, в социально аморфную форму культурной критики, в которой находят свое выражение политический пессимизм, социальное отчуждение, личные и психологические разочарования определенных слоев среднего класса» [17].

В 1960-е годы, по мере радикализации рабочего класса и молодежи во всем мире, нападки на Энгельса усилились. В 1961 году Георг Лихтхайм (George Lichtheim) опубликовал свою имевшую влияние книгу Марксизм: Историко-критическое исследование (Marxism: An Historical and Critical Study). Она изображала Энгельса как плоского детерминиста и позитивиста, в то время как Маркс в своих работах между 1843 и 1848 годами разработал «сложную диалектику существования и сущности, реальности и ‘отчуждения‘» [18].

Через год вышла книга Понятие природы в учении Маркса (Der Begriff der Natur in der Lehre von Marx), написанная учеником Адорно и Юргена Хабермаса Альфредом Шмидтом, в которой отстаивались аналогичные тезисы. Эта антимарксистская полемика сыграла важную роль в отчуждении молодежных протестных движений от рабочего класса. В последующие годы эти позиции стали преобладать в «левых» академических кругах и сочетались с реакционными и иррационалистическими концепциями постмодернизма.

Лихтхайм утверждал, что прямая линия вела от Энгельса через Каутского, Плеханова и Ленина к сталинистской диктатуре в Советском Союзе. Все они, независимо от их различий, разделяли «общую веру в “диалектический материализм” как универсальную “науку”», которая «стала краеугольным камнем советского марксистского здания» [19].

Нелепость этого аргумента очевидна. Во-первых, сталинистская диктатура базировалась не на марксизме, а на подавлении и убийстве десятков тысяч революционных марксистов, кульминацией чего стал Большой террор 1937–1938 годов. Во-вторых, марксисты троцкистской Левой оппозиции были единственными, кто правильно оценивал сталинизм, начиная с 1923 года, и предсказал его развитие. В-третьих, как и в экономической сфере, сталинизм вел чисто паразитическое существование в идеологической сфере.

Сталинистская бюрократия, как неоднократно подчеркивал Троцкий, не являлась классом. Она узурпировала власть в рабочем государстве и жила за счет отношений собственности, созданных Октябрьской революцией. То же самое можно сказать и о марксистской идеологии. Правители воздвигали памятники Марксу и Энгельсу, называли их именами улицы и города, издавали их книги и объявляли «диамат» обязательным школьным предметом, но это вовсе не означало, что они базировались на марксизме. Это просто показывает, что даже самая революционная теория может быть извращена, когда за ней стоит авторитарный государственный аппарат. Всякого, кто осмеливался критиковать сталинистский режим на основании трудов Маркса и Энгельса, преследовала тайная полиция и государственные прокуроры; он кончал тюрьмой, трудовым лагерем или расстрелом.

Нападки на Энгельса и исторический материализм продолжались и после распада Советского Союза. В своем эссе «Гегель, Маркс, Энгельс и истоки марксизма» Дэвид Норт дал подробное опровержение профессора философии Тома Рокмора, чья книга 2002 года Маркс после марксизма (Marx after Marxism) стремилась возродить нападки на Энгельса. Норт писал:

«То, что отстаивает Рокмор — Маркс без исторического материализма, без Энгельса, без марксизма, — оказывается, в конце концов, Марксом без социалистической революции, “Марксом”, который не просто поставлен на голову, но оказался в наручниках и с кляпом во рту» [20].

Личность Энгельса

Нельзя завершить ретроспективную оценку Фридриха Энгельса, не рассмотрев его необыкновенные человеческие качества. Что касается личной честности, мужества и стремления к освобождению человечества, то он является одной из самых благородных фигур в мировой истории. Есть бесчисленные свидетели, рассказывающие о его доброте, обаянии, несокрушимом оптимизме, его любви к жизни и его нерушимой преданности своему другу Марксу. Одно из лучших описаний вышло из-под пера Льва Троцкого:

«Отношения Энгельса к людям, чуждые сентиментальности или иллюзий, были проникнуты насквозь проницательной простотой и поэтому глубоко человечны. В его присутствии за вечерним столом, где сходились представители разных стран и континентов, как бы сам собою исчезал контраст между изысканной радикальной графиней Шак и совсем неизысканной русской нигилисткой Верой Засулич. Щедрость личности хозяина дома выражалась также и в этой счастливой способности подняться самому и поднять других над всем второстепенным и внешним, нисколько не поступаясь при этом ни своими взглядами, ни даже своими привычками» [21].

Ничто человеческое, по мнению Троцкого, было не чуждо Энгельсу:

«Человек долга и глубоких привязанностей меньше всего похож на аскета. Он любит природу, искусство во всех его видах, общество умных и веселых людей с участием женщин, шутку и смех, хороший ужин, хорошее вино, хороший табак. Ему не претит подчас даже утробный юмор Рабле, который охотно ищет своих вдохновений ниже грудобрюшной преграды» [21].

Вильгельм Либкнехт, ветеран революции 1848 года, вступивший в «Союз коммунистов», много лет тесно сотрудничавший с Марксом и Энгельсом в Англии и основавший немецкую социал-демократию вместе с Августом Бебелем, сказал на могиле Энгельса:

«Он был удивительно многогранной и в то же время полностью самодостаточной личностью, личностью в больших и малых вещах — способной на самое большое и никогда не пренебрегающей самым маленьким. Бескорыстный, всегда подчинявший себя делу, вплоть до смерти Маркса и даже после этого жертвовавший своей личностью ради своего великого друга, он всегда был верен долгу, всегда устанавливал для себя самые высокие стандарты… Ничто человеческое было ему не чуждо, он всегда и везде выполнял свои обязанности, был нежен и безмятежен — безмятежен даже в самых серьезных схватках» [22].

Спустя двести лет после рождения Энгельса его теоретическое и политическое наследие актуально, как никогда прежде. Международный Комитет Четвертого Интернационала, который защищал и развивал это наследие, становится точкой притяжения для всех, кто ищет революционно-социалистическую альтернативу обанкротившемуся капитализму.

Примечания:

[1] Маркс К., Энгельс Ф., Сочинения, 2-е изд., т. 19, стр. 351.

[2] Троцкий Л., «Переписка Энгельса–Каутского» (1935).

[3] Там же.

[4] Там же.

[5] Ленин В. ПСС, 5-е изд-е, т. 2, стр. 10.

[6] Маркс К., Энгельс Ф., Немецкая идеология // Сочинения, 2-е изд., т. 3, стр. 18.

[7] Там же, стр. 36–37.

[7a] Там же, стр. 38.

[8] Маркс К., Энгельс Ф., Сочинения, 2-е изд., т. 8, стр. 48.

[9] Там же, т. 7, стр. 260, 267.

[10] Троцкий Л., «Переписка Энгельса–Каутского» (1935).

[11] Karl Kautsky, „Friedrich Engels. Zu seinem siebzigsten Geburtstag“. In: Die Neue Zeit, 9. Jahrg., 1. Bd., 1890/1891 [Karl Kautsky, “Friedrich Engels. On His Seventieth Birthday.” In: Die Neue Zeit (New Times), Ninth Year, First Volume, 1890/1891].

[12] Маркс К., Энгельс Ф., Сочинения, 2-е изд., т. 21, стр. 361.

[13] Там же, т. 20, стр. 8–9.

[14] Там же, стр. 9.

[15] Там же, стр. 22.

[16] Хоркхаймер М., Адорно Т., Диалектика Просвещения. М.-СПб, 1997, с. 53–54.

[17] David North, The Frankfurt School, Postmodernism and the Politics of the Pseudo-Left. A Marxist Critique, Mehring Books, 2016, p. 134.

[18] George Lichtheim, Marxism: An Historical and Critical Study, New York, 1961, pp. 58–59.

[19] Ibid., pp. 234–35.

[20] David North, “It was all Engels’ Fault: A Review of Tom Rockmore’s Marx After Marxism,” in: David North, The Russian Revolution and the Unfinished Twentieth Century, Mehring Books, 2014, p. 360. См360.

[21] Троцкий Л., «Переписка Энгельса–Каутского» (1935), см.: HYPERLINK "http://iskra-research.org/Trotsky/sochineniia/1935/19351015.html" http://iskra-research.org/Trotsky/sochineniia/1935/19351015.html,

[22] Wilhelm Liebknecht, „Zum Tod von Friedrich Engels“, 10. August 1895 (online) [Wilhelm Liebknecht, “On the Death of Friedrich Engels,” 10 August 1895].