В пятницу на прошлой неделе, 13 августа, наш товарищ Вернер Зипман (Werner Siepmann) скончался в возрасте 90 лет. Несмотря на его преклонный возраст, его смерть была неожиданной для членов Sozialistische Gleichheitspartei (Партии Социалистического Равенства — ПСР), поскольку его разум был светел до самого конца. Всего четыре месяца назад многие из нас отмечали его 90-летие в Интернете из-за пандемии коронавируса. Его смерть — это личная, а также политическая потеря.
Как и многие миллионы людей его возраста, Вернер Зипман пережил ужасные испытания при национал-социализме (нацизме) и в годы Второй мировой войны. Первые 14 лет его жизни оказали определяющее влияние на всю его жизнь. Из этого он сделал вывод: никогда больше!
Что сделало Вернера одним из лучших в своем поколении, так это то, что он пытался сознательно осмыслять свой опыт. Он так и не смирился с преступлениями нацистов и искал причины фашизма и войны. Наконец, он нашел ответы в возрасте чуть более 50 лет, когда познакомился с троцкистским движением.
Вернер родился в Дуйсбурге 21 апреля 1931 года. Детство и юность он провел со своими родителями и двумя братьями в Дуйсбург-Рурорте. Его отец Генрих был там почтовым клерком. Рурорт был в то время оживленным районом из-за своей гавани в устье Рура, впадающего в Рейн. Однако первые воспоминания Вернера были о преступлениях, совершенных нацистами.
В возрасте семи лет, в 1938 году, он и его отец пережили «Хрустальную ночь», в ходе которой были разрушены магазины еврейских соседей и синагога.
Когда началась война, Вернеру было восемь лет. В 1940 году, готовясь к приближающейся кампании против Франции, его семье пришлось принять 18-летнего солдата из Магдебурга, чья рота остановилась в Рурорте. Вернер быстро подружился с молодым человеком, который переехал в его детскую. Тем сильнее он был огорчен известием о том, что молодой солдат пал вскоре после того, как население провожало его при отправлении в сторону Франции.
Чуть позже Вернера впервые эвакуировали в сельскую местность. Примерно через полгода он вернулся в разрушенный бомбами Дуйсбург. Один из его одноклассников был убит во время воздушного налета. Он узнал от своих родителей, что его двоюродный брат был убит в возрасте 18 лет. Вернер часто рассказывал о ночных бомбардировках, которые он обычно проводил в большом страхе со своей семьей в бомбоубежищах.
В 1943 году, вскоре после самого тяжелого на тот момент воздушного налета, который произошел 13 мая, его школа была переведена в Чешскую Республику (нацисты называли ее тогда протекторатом Богемии и Моравии).
Когда он переехал туда, Вернеру только что исполнилось 12 лет. Он в последний раз видел своего отца, который вскоре умер. Вернер услышал об этом во время своей следующей эвакуации, которая привела его сначала в город Простеёв, а затем — в курортное место Подебрады. В городе, расположенном прямо на реке Эльба, проживало около 2 тысяч детей, в основном из Рурской области и Берлина.
В лагерях эвакуации Вернер лично испытал жестокость нацистов и наблюдал, как они терроризировали местное население.
Почти два года спустя, в 56-й день рождения Адольфа Гитлера, 20 апреля 1945 года, нацисты бежали от наступающей Красной армии, забрав с собой детей. Воспоминание о событиях на главном железнодорожном вокзале Праги в тот день — одно из самых ярких в жизни Вернера. Он часто рассказывал об этом.
Незадолго до того, как поезд тронулся, члены «Ваффен СС» вывели из вагонов всех школьников в возрасте 14 лет и старше, которых должны были использовать для защиты Праги. Вернеру повезло. В тот самый день он был принят в «Гитлерюгенд», но его день рождения был на день позже — 21 апреля. Ему все еще было 13 лет, и поэтому ему разрешили остаться в поезде. Многие из его одноклассников были отправлены на обреченный фронт, чтобы служить пушечным мясом. Вернер больше никогда не видел большинство из них. Выжили только 17 человек.
Как и у многих представителей его поколения, Вернера в послевоенный период одолевали страхи по поводу собственного существования. Семьи были разлучены, дома по большей части разрушены. Голод накладывал сильнейший отпечаток на жизнь рабочих. Вернер жил со своей матерью и братьями по принципу, что попало в руки, то сразу в рот.
В 1949 году, в год основания Федеративной Республики Германия, Вернер бросил школу. Он работал на заводе Mannesmann Demag (Deutsche Maschinenbau-Aktiengesellschaft) оператором токарного станка на сдельной оплате. Когда несколько лет спустя он прощался со своими коллегами по предприятию, старый нацист вывел его из себя провокационной ложью о том, что концентрационных лагерей никогда не существовало. Вернер дал ему «увесистую пощечину», как он потом рассказывал об этом.
В 1950-х и начале 1960-х годов он работал на различных малых предприятиях и недолго — на сталелитейном заводе компании «Тиссен». Именно в эти годы он впервые узнал и оценил иностранных рабочих из Греции, Испании, Италии, Югославии и Турции.
Вернер все больше вовлекался в политику. Послевоенный подъем начал демонстрировать явные признаки международного кризиса. В 1966 году мировую экономику потрясла рецессия. В Германии 1963 год ознаменовался новой фазой классовой борьбы — забастовкой металлистов в Баден-Вюртемберге. Бастующие не только требовали повышения заработной платы, но и принимали резолюции против планировавшихся законов о чрезвычайном положении. В Рурской области шахтеры одновременно мобилизовались против последствий обвала добычи полезных ископаемых.
В 1966 году Социал-демократическая партия (СДПГ) вошла в правительство впервые с конца 1920-х годов. При канцлере-консерваторе Курте Георге Кизингере, бывшем члене НСДАП (нацистской партии), Вилли Брандт занял пост министра иностранных дел и вице-канцлера в рамках «большой коалиции». Самой важной задачей СДПГ было провести законы о чрезвычайном положении против сопротивления рабочих и студентов.
В этот период Вернер, к тому времени уже женатый и ставший отцом, придал своей жизни новое направление. Вместе с женой, сыном и дочерью (за ними должен был последовать второй сын) он переехал в город Реда-Виденбрюк в Вестфалии, где взял на себя обязанности молодежного лидера, смотрителя и служителя в протестантском приходе. В Билефельде, когда ему было под 40, он переквалифицировался в педагога.
В Реда-Виденбрюке он занимался консультированием лиц, отказывающихся от военной службы по соображениям совести. Вернувшись в Дуйсбург в конце 1970-х годов, он продолжал заниматься социальной работой с молодежью, пока не вышел на пенсию.
В 1983 году в Дуйсбурге он познакомился с Bund Sozialistischer Arbeiter (Союз социалистических рабочих), организацией-предшественницей ПСР и немецкой секцией Четвертого Интернационала, став ее членом. Опираясь на труды Льва Троцкого о подъеме национал-социализма и социально-экономических основах фашизма и войны, он смог теперь осознать свой политический и исторический опыт.
Его также привлекала международная перспектива и живой интернационализм троцкистского движения — это соответствовало его опыту работы токарем и слесарем. В 1984 году он присутствовал на мероприятии, посвященном забастовке британских шахтеров в Лондоне.
Во время раскола в Международном Комитете Четвертого Интернационала в 1985–1986 годах он твердо стоял на стороне ортодоксальных троцкистов МКЧИ и их международной перспективы. Он неустанно боролся за это до глубокой старости — продавал партийные газеты за воротами заводов и в рабочих кварталах, собирал подписи, чтобы партия могла участвовать в выборах, а также участвовал в многочисленных политических кампаниях.
Фокусом его политической работы всегда было стремление передать свой опыт молодому поколению и помочь ему прийти к тому политическому выводу, что бороться надо не с симптомами, а с причиной фашизма и войны — капитализмом.
Эти темы нашли отражение в его статьях для Мирового Социалистического Веб Сайта. В 1999 году он писал об исследованиях ЮНИСЕФ, посвященных положению детей. В 2004 году — сообщал о кризисе в домах для престарелых, а в 2008 году — о попытке железнодорожной компании Deutsche Bahn заблокировать передвижную выставку «Поезд памяти». Выставка была посвящена депортации около миллиона детей и молодежи в нацистскую эпоху и проливала свет на роль Reichsbahn [железные дороги Германии при нацистах] в то время.
В 2008 году он также писал о судьбе рабочих на верфи «Вулкан» после ее закрытия. А в 2014 году Вернер рецензировал книгу Хватит — значит хватит! Пожилые люди тоже имеют права, где подробно описывалось пренебрежение к людям в системе ухода за пожилыми людьми.
Особенно стоит прочитать его «Предостерегающее обращение ко всем молодым людям», в котором он делится своим опытом в связи с рекламной кампанией вооруженных сил Германии в школах и университетах.
Вернер продолжал рассказывать школьникам о собственном опыте при нацистах и во время Второй мировой войны вплоть до своего конца. Он читал свои мемуары, которые привнес в семинар памяти в Институте гуманитарных исследований в Эссене и которые были опубликованы издательством Juventa-Verlag в книге под названием Работая вместе над семейной историей.
При всей своей серьезности и акцентировании внимания на опасностях фашизма и войны Вернер был открытым, теплым и — что не является необычным для Рурской области — прямолинейным человеком. Он был, что называется, душа нараспашку. Музыка была одной из его величайших страстей. Он любил танцевать и пел в разных хорах всю свою жизнь, совсем недавно выступал вместе с детьми и молодежью в хоре, в котором участвовали люди нескольких поколений. Он посещал со своими сыновьями рок-концерты, но также любил классическую музыку, включая Бетховена, Генделя и Пуччини.
Вернер любил путешествовать. В 1970-х годах он добрался автостопом до Барселоны, вместе со своим младшим сыном летал в США, а несколько лет назад — в Париж и, наконец, снова посетил Подебрады в Чешской Республике, где произошли некоторые из самых важных моментов в его жизни.
Мы скорбим вместе с его семьей, его детьми и внуками, и мы сохраним память о Вернере Зипмане, политически вооружив молодежь — с помощью его опыта, — чтобы, наконец, сбылось сказанное: Никогда больше!
В ближайшие дни МСВС опубликует видео о жизни Вернера Зипмана.