На этой неделе в Соединенных Штатах произошла очередная серия массовых расстрелов. В среду вечером один человек был убит и трое ранены в торговом центре Cielo Vista в Эль-Пасо, штат Техас. За два дня до этого, в понедельник вечером, стрелок-одиночка убил трех студентов Мичиганского государственного университета (MSU) и тяжело ранил еще пятерых, прежде чем покончить с собой.

«Опасности для общества больше нет», — заявило полицейское управление Эль-Пасо после стрельбы в среду. Если бы это было так! Массовые расстрелы стали ежедневным явлением в Америке. Архив насилия с применением огнестрельного оружия (Gun Violence Archive) зарегистрировал с 1 января на данный момент72 массовых расстрела в США — за 46 дней. Эти 72 трагических инцидента произошли примерно в двух десятках штатов и округе Колумбия. В прошлом году подобное произошло в 37 штатах.

Ритм ускоряется. В январе побит рекорд: 52 таких инцидента. Это, безусловно, самое высокое число за этот месяц с тех пор, как начали вести статистику подобных вещей. Предыдущий месячный максимум составлял 34 инцидента — в январе прошлого года.

Между тем самое большее, что общественность слышит от правительственных чиновников и средств массовой информации, — это похвалы тому, как быстро после выстрелов полиция, ФБР и другие сотрудники правоохранительных органов прибыли на очередное место кровавой бойни.

Например, окружной прокурор Эль-Пасо отметил «фантастическую координацию со стороны всех» полицейских организаций. Заместитель начальника полиции MSU похвастался «абсолютно ошеломляющей реакцией полиции на этот первоначальный звонок… Через несколько минут полицейские прибыли на место».

Похвалы политиков, полицейских и новостных агентств в отношении самих себя непристойны, ведь все они не могут ни объяснить, что происходит, ни даже отдаленно гарантировать безопасность общества.

Насилие в таком масштабе должно рассматриваться как социальное, а не индивидуальное явление. Само общество стало токсичным и опасным.

Без сомнения, большое количество людей в США страдают от психических заболеваний. Но в первую очередь это не биологическая, а социальная болезнь. Насилие пронизывает общество. Нередко человек, сам опасающийся сорваться, обращается в полицию — и его самого расстреливают.

Общий контекст роста социальных и индивидуальных психических расстройств ясен: смертоносная пандемия COVID-19, на которую власти отреагировали преступным безразличием и пренебрежением; огромное, сохраняющееся и злокачественное социальное неравенство; десятилетия войн и насилий, совершаемых против народов по всему миру правительством США и военными; снижение уровня жизни десятков миллионов, включая потерю достойных рабочих мест и утрату надежной занятости; сильная политическая нестабильность и турбулентность; а также усиление крайне-правых, преисполненных решимости установить авторитарный режим.

Такого уровня социальной и политической напряженности, неопределенности и угрозы население в США не знало со времен, предшествовавших Гражданской войне 1861–1865 годов.

Официальные источники вынуждены признавать, что за смертоносным взрывом насилия скрываются более общие причины. Недавно Секретная служба США (она защищает жизнь президента, конгрессменов и нескольких тысяч высших должностных лиц государства) провела исследование на тему безопасности своих подопечных. Исследование изучило 173 случая нападений, произошедших в общественных местах, офисах и т.д. в период с 2016 по 2020 год. Результат показал, что почти каждый злоумышленник (93 процента) испытал «по крайней мере, один значительный стресс в своей жизни в течение пяти лет до нападения»; 77 процентов преступников испытали какой-то аналогичный «стресс в течение одного года» до инцидента. Эти «факторы стресса» включают опасения по поводу здоровья, развода, выселения из жилья, проблем с трудоустройством, издевательств в школе или на работе, «контакты с правоохранительными органами», «контакты с гражданскими судами» и т.д.

Семьдесят два массовых расстрела в США в этом году — это ужасно высокая цифра, но фактом является то, что число погибших в результате преднамеренной политики правящего класса намного выше. Гротескным образом средства массовой информации и правительство делают вид, будто смерть миллиона человек в результате предотвратимой пандемии ковида, а также ее последствия для десятков миллионов переболевших ею, не оказали никакого влияния на жизнь американского общества.

Связь между массовой смертью и недавним всплеском числа самоубийств вполне установлена. Число самоубийц растет в тех местах, которые особенно пострадали от пандемии. Пытаясь объяснить количество людей, сводящих счеты с жизнью, доктор Шон Джо, профессор Школы социальной работы Брауна при Вашингтонском университете, указал на фактор, который он назвал «кумулятивным стрессом».

Общие социальные трудности, «кумулятивный стресс» и их конкретное проявление в индивидуальных «стрессовых факторах» воздействует на огромное количество людей, но только бесконечно малый (хотя и относительно значительный и растущий) процент населения резко ломается под их тяжестью.

При рассмотрении массовых расстрелов необходимо принимать во внимание конкретные политические, социальные и культурные условия жизни в США. Массовые убийства — это симптом общества, как однажды выразился Фридрих Энгельс о России, «находящегося в полном разложении экономически, морально и интеллектуально».

Бесконечная война глубоко, непоправимо ожесточила американское общество. Теперь, после десятилетий, когда она опустошала общества на Ближнем Востоке и в Центральной Азии, приведя к миллионам погибших и искалеченных, американская правящая элита приближается к войне с Россией, ядерной державой, — с потенциально неисчислимыми последствиями. Сотни миллионов могут погибнуть, а официальные лица США пожимают плечами и повторяют о своей решимости не поддаваться «запугиванию». Какой вывод могут сделать из этого преступного легкомыслия и безрассудства наиболее уязвимые индивиды? Жизнь стала невероятно дешевой.

Политическая система США работает исключительно в пользу богатых. Все для Уолл-стрит, все для корпоративных олигархов и богатых представителей верхнего среднего класса, но ничего для остального населения. Широкие слои населения чувствуют, что они не в счет, что их страдания ничего не значат для тех, кто стоит у власти. Две партии крупного бизнеса и их представители в Вашингтоне заслужили всеобщее презрение. Никто не ожидает от ведущих институтов общества ничего, кроме ударов и оскорблений.

Подавление классовой борьбы на протяжении десятилетий, прежде всего благодаря профсоюзам, которые прилагают все усилия, чтобы удушить любой вызов работодателям и правительству, стало катастрофическим и разрушительным фактором в американской жизни. Подавление боевого настроя рабочих, который выявил бы реальную физиономию современного общества и, что самое важное, указал бы выход из нынешнего экономического и политического тупика, травмирует и искажает общественное сознание.

Деградированное состояние культуры также играет значительную роль. Вместо того чтобы отражать реальное положение вещей, поп-культура преимущественно прославляет деньги, славу, отсталость, социальное безразличие. Люмпенская квази-порнография, занимающая такое большое место в мире музыки и развлечений, служит для того, чтобы загрязнять атмосферу, заглушая или затушевывая социальную критику и поощряя худшие, низменные инстинкты.

Однако рабочий класс зримо и мощно возрождается как социальная сила. «Критическая масса» накладывающихся друг на друга кризисов — пандемия, эскалация войны, экстремальный рост социального неравенства, — породила мощное настроение гнева и оппозиции. Развитие классовой борьбы вдохновит и прольет свет на многих, кто в настоящее время страдает от упадка духа и дезориентирован.

Ужасающий всплеск массовых расстрелов свидетельствует об огромной социальной дисфункции. Капитализм США и его одержимая богатством правящая элита являются величайшей, непрерывно присутствующей «опасностью для общества»! Единственный выход из этой ситуации — революция и социализм.