Финансовые рынки посылают четкие сигналы о том, что Федеральная резервная система США и другие крупные центральные банки продолжат ужесточать денежно-кредитную политику, хотя и не такими быстрыми темпами, как в прошлом году, когда ФРС семь раз повышала базовую ставку, включая четыре повышения на 0,75 процентов каждое.
Поначалу решения ФРС о повышении ставок маскировались ссылками на необходимость «борьбы с инфляцией». По мере того как это оправдание утрачивало силу, реальная цель становилась яснее. Эта цель заключается в усилении давления на заработную плату, хотя та и без того растет значительно ниже темпов инфляции. А метод ФРС: замедлить рост экономики и даже, если это окажется необходимым, спровоцировать спад.
В условиях, когда значительная часть европейского рабочего класса, из-за самого высокого роста цен за четыре десятилетия требует повышения заработной платы, президент Европейского центрального банка (ЕЦБ) Кристин Лагард четко обозначила пружину, стоящую за повышением процентных ставок всеми центральными банками.
На прошлой неделе, когда ЕЦБ готовился к очередному повышению процентной ставки в конце месяца, она сказала, что центральный банк «очень внимательно следит за переговорами о заработной плате и ее уровнем».
Изабель Шнабель, — представитель Германии в исполнительном совете ЕЦБ, которую в среде финансового капитала этой страны считают сторонником «жесткой линии», — заявила, что рост заработной платы на 4–5 процентов — что менее половины текущего уровня европейской инфляции, — «слишком высокий и не соответствует нашему целевому уровню в 2 процента инфляции».
Подавление заработной платы — это долгосрочная политика ЕЦБ. Его главный экономист Филип Лейн в ноябре прошлого года отметил, что «даже после того, как энергетические факторы и пандемия исчезнут… инфляция заработной платы будет основной движущей силой инфляции цен в течение следующих нескольких лет».
Председатель ФРС Джером Пауэлл, хотя он и признал, что повышение заработной платы не является причиной инфляции, также все яснее дает понять, что целью центрального банка США является подавление роста зарплат.
Выступая перед журналистами после последнего заседания директивного органа ФРС в начале февраля, он сказал: «[Спирального роста заработной платы] пока-что не видно. Но вся фишка в том, что… как только вы его видите, у вас серьезная проблема. Мы не можем этого допустить».
Другими словами, забастовки и другие формы экономической борьбы рабочих, даже проводимые лишь для поддержания уровня жизни, должны быть подавлены любой ценой. Здесь ФРС, как и другие центральные банки, работает в тандеме с профсоюзами, которые играют роль промышленных полицейских.
Недавно, увидев, что ФРС сократил свои ступенчатые повышения ставок, сначала до 50 базисных пунктов, а затем до 25, финансовые рынки понадеялись, что главный центробанк ослабляет программу ужесточения ставок, и «счастливые дни» дешевых денег могут вернуться, по крайней мере, в какой-то форме.
Но эти лучезарные надежды в значительной степени развеялись в свете данных, которые продолжали показывать, что то, что ФРС характеризует как «напряженный» (tight) рынок труда, сохраняется. Замечания членов совета ФРС о том, что они еще не кончили повышать ставки, также помогли разрушить такие надежды.
В среду доходность или процентная ставка по базовым казначейским облигациям США выросла до уровня выше 4 процентов впервые с ноября прошлого года — в ожидании повышения процентных ставок со стороны ФРС. Затем доходность снова поднялась, наряду с ростом курса доллара на валютных рынках.
Ставки по 10-летним облигациям выросли до самого высокого уровня за примерно десять лет. Доходность двухлетних казначейских облигаций выросла до 4,89 процента — самого высокого уровня за 16 лет. Это указывает на важный факт, что инверсия кривой доходности — ситуация, когда, вопреки обычному опыту, ставки для более коротких операций на рынке выше, чем для более долгосрочных, — стала самой резкой за 42 года.
Инверсия кривой доходности обычно рассматривается как указатель развивающейся рецессии.
В своем анализе изменений на рынке газета Financial Times (FT) отметила: «Ожидания резко изменились за последний месяц после публикации экономических данных по США, которые оказались более “горячими”, чем ожидалось. Инвесторы в начале февраля ожидали, что ставки достигнут пика на уровне чуть менее 5 процентов во втором квартале».
Сейчас считается, что ставка ФРС повысится с ее текущего диапазона в 4,5–4,75 процента до 5,5 процента к третьему кварталу. Ожидается, что темпы роста подобного масштаба приведут к увеличению безработицы на сотни тысяч человек.
Основной набор данных, повлиявших на ожидания рынка, поступил от министерства труда США, которое сообщило в начале февраля, что уровень безработицы упал до нового минимума. Газета Wall Street Journal заметила по этому поводу, что это «потенциально усиливает давление в сторону повышения заработной платы».
В то же время инфляция не снижается. Последние данные показывают, что ключевой показатель ФРС, индекс цен на расходы на личное потребление, в январе вырос.
В своей недавней статье FT процитировала комментарии экономиста Билла Дивини из финансовой фирмы ABN Amro. Дивини следующим образом излагает классовую логику политики, проводимой финансовым капиталом:
«Учитывая напряженность на рынках труда, очевидно, что центральные банки хотят видеть убедительные признаки того, что экономика идет на спад и, соответственно, безработица увеличится».
В данный момент стало совершенно очевидно, — как из цифр статистики, так и из жизненного опыта миллиардов людей во всем мире: заработная плата не является причиной инфляции; не существует спиральной зависимости между заработной платой и ценами. Но в финансовых кругах предпринимаются попытки заявлять о том, что повестка дня центрального банка — это ошибка, результат неправильного диагноза.
Академический экономист Джим Стэнфорд из Австралийского института подсчитал на основе данных Австралийского бюро статистики, что 69 процентов инфляции в Австралии обусловлено фактором завышения корпоративной прибыли. Анализ других крупных экономик, без сомнения, показал бы такой же результат.
Вывод Стэнфорда заключается в том, что акцент Резервного банка Австралии на сдерживание заработной платы, равно как и попытки других центробанков, «неуместны».
Такой «научный» анализ говорит, что если факты экономической жизни будут выявлены, то эту политику могут скорректировать.
Это ложное представление. Центральные банки не допустили ошибки. Они проводят сознательно направленную программу классовой войны против рабочего класса от имени и по поручению корпоративных и финансовых элит.
Центральные банки раздали триллионы долларов финансовым рынкам после кризиса 2008 года. Этот процесс был ускорен с началом пандемии в 2020 году, а затем правящие элиты отказались от задачи ликвидировать COVID-19, разжигая пламя инфляции.
Инфляционный пожар еще больше раздувают огромные государственные расходы на войну во всех основных странах и выкачивание прибыли гигантскими продовольственными и энергетическими корпорациями. Центральные банки стремятся заставить рабочий класс заплатить за углубляющийся глобальный кризис путем бесконечного сокращения реальной заработной платы.